Атака хоббитов Согласно «традиционной», а точнее, фантазийной версии того же Карамзина, «монголы» были кочующими племенами, жившими примерно на юге современной Иркутской области, родственными восточным тюркам. Эта, в общем, короткая фраза, наверное, может побить рекорд

Антикоммунистическая атака Антикоммунистические элементы пытались превратить критику излишеств коллективизации в критику Сталина и партийного руководства. Попеременно атакуя ленинское руководство с право– и левооппортунистических позиций, они пытались продвинуть

По следу лайнера

"Право на борт!" — скомандовал Маринеско. Вскоре он увидел ещё огни, принадлежавшие лайнеру и сторожевому кораблю. По быстроте их перемещения советский подводник решил, что имеет дело с фашистским конвоем, состоящим из лёгкого крейсера типа "Нюрнберг" и сторожевых кораблей, которые ведут на запад крупное судно. Маринеско пересёк курс конвоя, развернулся и последовал за ним полным ходом уже со стороны берега. Он решил, что с этой стороны немцы его атаку не заметят. В 23 часа 08 минут "С-13", прорвавшись через охранение, дала залп из четырёх носовых торпедных аппаратов по самому крупному кораблю. Им был 9-палубный красавец круизный теплоход "Вильгельм Густлофф". Война заканчивалась, торпед можно было не жалеть. Жить теплоходу оставалось недолго...

Три советские торпеды со скоростью курьерского поезда рванулись к немецкому лайнеру, дававшему в штормовом море около 20 узлов (37 км/час). Четвёртая торпеда из аппарата не вышла, её пришлось с великим трудом засасывать обратно, но три стальные сигары попали в огромный теплоход идеально: в нос, среднюю и кормовую части. "Густлофф" был поражён насмерть...

"В нормальном режиме" фашистский лайнер был рассчитан на размещение 1800 пассажиров и членов экипажа. По нынешним немецким данным, в ту злополучную ночь на нём находилось более 10 000 человек — 173 члена экипажа, 162 раненых солдата, до 1300 офицеров, унтер-офицеров и рядовых 2-й учебной дивизии подводных сил, в том числе — 373 женщины. Остальные — беженцы. И вот после залпа "С-13" стальной любимец фюрера, который присутствовал при его спуске на воду за 10 лет до трагедии, затонул, по немецким данным, за 45 минут...

Из всех находившихся на борту лайнера, по нынешним данным, немцам удалось спасти 1239 человек. Они были доставлены на крейсер. Им оказался не лёгкий "Нюрнберг", а тяжёлый "Адмирал Хиппер". Из этих данных следует, что "реальных подводников" изначально было 927, а не 3700 человек, причём, сколько из них погибло — не сообщается. Но так как общие потери в личном составе фашистского подплава были огромны — к тому времени английским и американским флотами было потоплено более 700 "унтерзееботов", с которыми ушли на дно морское более 30 000 подводников, — то каждый погибший на "Густлоффе" подготовленный подводник был для "кригсмарине" дорог. Тем более, что их ждали подводные лодки не только хорошо известных флотам антигитлеровской коалиции VII и IX серий, но и новейших, XXI и XXIII серий, бороться с которыми, по мнению фашистских адмиралов, флотам коалиции было бы трудно. Поэтому советский писатель Александр Крон, написавший о Маринеско повесть "Капитан дальнего плавания", потопление "Вильгельма Густлоффа" назвал "атакой века".

Потопление лайнера, названного в честь погибшего лидера швейцарских фашистов, соратника Гитлера, в Советском Союзе до Крона особо не афишировалось. В Западной Европе, особенно — в Германии, о нём вспоминают от момента его гибели до сих пор. И вот в 1970-е годы, с лёгкой руки писателя, хорошо знавшего Александра Маринеско, это событие в СССР стали всё больше выделять из списка боевых побед советских подводников. Ведь вместе с "Густлоффом" якобы погибла большая часть из бывших на его борту 3700 унтер-офицеров и командиров школы подводного плавания в Гдыне (Готенхафене). Советский кап-три одним ударом оставил подводный флот фашистской Германии без пополнения!

В советской печати писали, что, узнав о потоплении "Густлоффа", Гитлер дал указание расстрелять начальника охранения конвоя, объявил Маринеско "личным врагом" и назначил за его голову вознаграждение в 1 миллион рейхсмарок. В Германии якобы был объявлен трёхдневный траур, как после Сталинграда. Немецкие архивы такие действия Гитлера не подтверждают, но делают упор на то, что вместе с лайнером погибли тысячи "гражданских" лиц. Ну, а у нас потопление "Густлоффа" и сегодня кое-кто по-прежнему называет "атакой века". Но была ли она таковой? Была ли она событием, по результатам ни до, ни после него в течение века не достигнутым, повлиявшим на ход дальнейшего развития истории или военной техники? Таким, как, скажем, полёт братьев Райт в 1903 году, потопление Отто Веддигеном трёх английских крейсеров в 1914-м, атомная бомбардировка Японии в 1945-м или запуск искусственного спутника Земли в 1957-м? Рассмотрим события более подробно.

Капитан Маринеско: от "М-96" до "С-13"

Из 1,1 млн. тоннажа потопленных советскими подводниками в Великую Отечественную войну вражеских кораблей около 50 тысяч тонн отправил на дно капитан 3 ранга Александр Иванович Маринеско. То, что это был настоящий "морской волк", можно сказать без всякого преувеличения. В 16 лет, окончив школу юнг, он уже ходил на судах торгового флота. Затем окончил Одесское мореходное училище и в 1933 году стал штурманом дальнего плавания, помощником капитана парохода "Красный флот" Черноморского пароходства. В 1935 году окончил специальные курсы комсостава и начал службу в Военно-Морском Флоте помощником капитана подводной лодки "Щ-306". После учёбы на Высших специальных курсах комсостава подводного плавания в 1937 году старший лейтенант Маринеско принял подлодку "М-96" Балтийского флота.

Лодки класса "М", "Малютки", были кораблями прибрежного действия, водоизмещением всего 258 тонн. Они имели экипаж 18-22 человека, были вооружены одним 45-миллиметровым орудием и имели всего 2 торпедных аппарата, которые заряжались в базе. Запасных торпед для перезарядки ими аппаратов после стрельбы эти подлодки не имели. Командиром "Малютки" Маринеско был толковым, и в 1940 году Нарком ВМФ за отличное выполнение торпедных стрельб наградил его золотыми именными часами. После начала Великой Отечественной войны, в 1942 году, "М-96", преодолев 20 немецких минных заграждений, потопила транспорт в 7 тысяч тонн, за что капитан-лейтенант Маринеско был награждён орденом Ленина. Весной 1943 года он принял лодку "С-13".

Символ советско-немецкой дружбы

Лодки типа "С" были самыми совершенными советскими средними подводными лодками. Интересна история их создания. В 1926 году руководство военно-морского флота Германии предложило руководству Советского ВМФ приобрести чертежи самой удачной средней субмарины кайзеровского ВМФ типа UB-III, спроектированной в 1918 году. Наши флотские инженеры сочли немецкий проект устаревшим и решили развернуть крупносерийное производство подлодок типа "Щ". Основой для "Щук" стала английская субмарина L-55, построенная по менее удачному, чем немецкая, проекту. Она была потоплена в Финском заливе в Гражданскую войну и затем поднята. А немцы развернули работы по модернизации своих "Троек". В 1932 году советским кораблестроителям удалось ознакомиться со строившейся немцами для Испании подводной лодкой Е-1, которая была развитием UB-III. Теперь проект очень заинтересовал руководство РККФ, и фирме "Дешимаг" предложили изготовить рабочие чертежи подводных кораблей под советское вооружение. В 1934 году в СССР заложили 3 корпуса, и уже в конце 1935-го два из них спустили на воду. Испытания лодок прошли столь успешно, что советская сторона отказалась от дальнейшего сотрудничества с "Дешимаг" и запустила "советско-немецкий проект" в крупную серию под литерой "С" — "средняя".

В Великую Отечественную войну с немецким флотом сражалось 30 таких субмарин. При подводном водоизмещении 1090 тонн они были вооружены одной 45-ти и одной 100-миллиметровой пушками, шестью торпедными аппаратами с боезапасом 12 торпед (то есть могли перезарядить аппараты и сделать ещё один залп). Имея экипаж 44 человека, надводную скорость до 40, а подводную — до 18 км/час, "эски" могли, не заходя в базу до 30 суток, нести службу даже в океане. Но и немцы не остались в накладе! Советская "эска" 9-й серии стала основой немецких "стальных акул" 7-й, самой массовой и грозной серии подводного флота гитлеровской Германии. Причём предельную глубину погружения своих "эсок" немцы увеличили в два раза, а всего их построили... 704 единицы!

"Тринадцатая" выходит в море

19 апреля 1943 года "С-13" под командованием Александра Маринеско, пройдя противолодочные заграждения, в азартной атаке потопила артиллерийским огнём вооружённый транспорт в 5 тысяч тонн, за что её командир получил орден Красного Знамени. Как видим, был Маринеско офицером находчивым и решительным. Судя по некоторым воспоминаниям о нём, и на суше тоже. Мог и рюмку пропустить, и со шведкой в гостинице на трое суток закрыться. Ведь было ему тогда чуть больше тридцати, а каждый выход в море мог стать последним...

Весной 1943 года немцы, чтобы оградить своё судоходство на Балтике от советских подводных лодок, перегородили Финский залив от полуострова Порккалаудд до острова Найссаар двухрядными противолодочными сетями из стального троса толщиной 18 мм. По обе стороны сетей, начиная от самого дна, поставили ещё и минные заграждения из 8,5 тысячи мин. Для прослушивания глубин установили шумопеленгаторные станции, а для обстрела акватории, в случае появления советских подлодок в надводном положении, — береговые батареи. Да ещё на воде несли дежурство около 120 кораблей противолодочных сил. Советская авиация воспрепятствовать установлению фашистами противолодочных рубежей не смогла. Балтийский флот — и его подводные лодки в первую очередь — на год с лишним был наглухо заперт в Кронштадте и Ленинграде.

Вынужденный отдых

Конечно, моряки-балтийцы не спали беспробудным сном. Те, которые не ушли воевать на сушу, ремонтировали корабли, повреждённые вражескими бомбами и снарядами, как могли, готовились к боям и походам. Учитывая то, что Ленинград продолжал оставаться в блокаде и значительная часть гражданского ремонтного персонала была или в эвакуации, или погибла, ремонт не мог проводиться быстро. Да и повреждения у кораблей были весьма значительными. Но Балтфлот жил. Его надводные корабли, от эсминцев и выше, участвовали в контрбатарейной борьбе, не давая немецким артиллеристам безнаказанно обстреливать Ленинград. Но вот основной боевой работой, отработкой навыков кораблевождения и боя, заниматься балтийцам было тяжело — акватория была слишком малой и мелкой. Да и многие командиры кораблей сменили места службы. Как отмечал в своём дневнике переведенный на Балтику с Чёрного моря вице-адмирал Лев Владимирский, "...корабли расставлены по Неве и Невкам. После эвакуации Ханко в сорок первом корабли не плавали, за исключением одиночных переходов Кронштадт-Ленинград и перемены мест на Неве".

Особенно тяжело восстанавливать боевую выучку было подводникам. Ведь глубины акватории не превышали 20-30 метров, а высота "эски" от киля до края рубки - около 9 метров. Как погружаться, не рискуя удариться о дно? Конечно, Маринеско делал многое, чтобы поддерживать боеготовность своего корабли, но вынужденный отрыв от боевой работы всегда накладывает негативный отпечаток и на действия личного состава, и на работу техники. Может быть, именно поэтому при атаке "Густлоффа" у "С-13" не "стартовала" четвёртая торпеда? А ведь, наполовину выйдя из торпедного аппарата, она могла стать гибельной для лодки и экипажа...

Немцы воспользовались таким состоянием Балтфлота. Хотя окончательно блокада Ленинграда была прорвана летом 1944 года, немецкий историк Ф. Руге в своей книге "Военно-морской флот Третьего рейха" отмечает, что и в ноябре 1944 года, при эвакуации немецких частей из Курляндии, немецкие корабли береговой обороны без единой потери провели по Балтийскому морю 704 судна грузоподъёмностью 1,6 млн. тонн. В декабре немцы провели 575 судов (1,1 млн. тонн), потеряв только один траулер. В последние шесть месяцев войны в Балтийском море немцы не видели ни одного советского эсминца или более крупного корабля, "...хотя для них имелись привлекательные цели - тихоходные германские конвои со слабым охранением".

Оценку Руге подтверждает и совсекретный приказ Наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова № 00260 от 20.12.1944 года "О проверке боевой деятельности Краснознамённого Балтийского флота". Итак: "...мною неоднократно отмечались крупные недостатки и пассивность в выполнении флотом своих боевых задач... запоздалое и несвоевременное развёртывание резерва подводных лодок в Балтийском море и их плавбаз в портах Финляндии... флотом не была выполнена поставленная ему задача блокировать полуостров (Сворбе. — Авт.), не допустив подвоза резервов и эвакуации войск противника. В результате через Ирбенский пролив не только происходило систематическое питание (противником) своих войск, но и беспрепятственно вывезено с полуострова две дивизии".

И это даже несмотря на то, что ещё 3 июня 1943 года, в соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 31 мая 1943 года № 761-189, Нарком ВМФ Кузнецов своим приказом № 0408 приказал установить с 1 июня 1943 года выдачу денежных наград личному составу подводной лодки, торпедного катера, катера-охотника и самолёта за потопление кораблей противника! И выплаты полагались немалые! За линкор: командиру корабля - 25 000 руб.; среднему и высшему комсоставу - 5 000 руб. каждому; младшему комсоставу - 1000 руб. каждому; краснофлотцам - 500 рублей каждому. За крейсер: соответственно по 20 000, 3000, 1000, 500 рублей. За миноносец или подводную лодку: 10 000, 2500, 600, 300 рублей. За транспортное судно (водоизмещение не указано): 3000, 1000, 200, 200 рублей. За сторожевой корабль или тральщик: 2000,500, 200, 100 рублей. За баржу, буксир или вооружённую шхуну: 1000, 300, 100, 50 рублей.

Как видим, оснований для решительных действий у советских подводников на заключительном этапе войны было предостаточно.

"С-13" уходит в историю

Главный поход в боевой биографии Александра Маринеско начался 11 января 1945 года. Он засёк "конвой", выходивший из Данцигской бухты, через 19 дней нахождения его в море, в 21 час 10 минут 30 января. Почему для атаки Маринеско, несмотря на то, что денежное вознаграждение ему в случае успеха было бы гораздо меньше, выбрал транспорт, а не "Хиппер"? По некоторым источникам, вражеский крейсер вырвался вперёд, и торпеды С-13 его уже не могли достать...

И всё же Маринеско погнался за немцами, хоть и пришлось ему делать это "в позиционном положении", при котором над водой остаётся только рубка. Штормило, летели брызги, от рубки расходился пенный бурун. Лодку могло затянуть под воду, смыв командира с ходового мостика. В таком положении в течение более двух часов "С-13", чтобы занять позицию для атаки, шла менее чем в километре от немцев. Но темнота зимней ночи и дерзость командира нашей подлодки бдительность немецких наблюдателей притупили...

Слово о противнике

Старший корабль конвоя, бронированный красавец тяжёлый крейсер "Адмирал Хиппер" водоизмещением 13 900 тонн, был самым мощным немецким кораблём на Балтике, мощнее любого из крейсеров Балтийского флота. Снаряд каждого из 8-ми орудий его главного калибра весил более 100 килограммов. Кроме того, у "Хиппера" было ещё 18 пушек калибром в два раза меньше, да ещё более 30-ти зенитных автоматов и...12 торпедных аппаратов. В общем, знай капитан тяжёлого крейсера, кто это пенит бурун недалеко от конвоя, он бы утопил "С-13" в мгновение ока. А кроме "Хиппера", были в конвое ещё и миноносцы, и тральщик, и катера...

"Вильгельм Густлофф", самый крупный охраняемый транспорт, был 9-палубным круизным теплоходом водоизмещением 25 484 тонны, спущенным на воду в середине 1930 годов. Он предназначался для круизных рейсов "лучших представителей немецкого народа", а потому имел бассейн, гимнастический и танцевальный залы, рестораны, кафе, зимний сад, церковь и даже... личную каюту Гитлера. Всю войну теплоход простоял в Гдыне, где использовался как плавучая база для подводных лодок. И вот почти в полночь 30 января 1945 года его курс пересёкся с курсом советской субмарины "С-13". Над "Вильгельмом Густлоффом" последовательно поднялись три высоких фонтана ледяной балтийской воды. Только теперь немцы поняли, кто поднимал бурун совсем рядом…

Кто был на "Густлоффе"?

Контр-адмирал Ю.С. Руссин, в звании капитан-лейтенанта в 1945-м служивший старшим помощником советской подлодки "Л-21", вспоминал в своих мемуарах: "15 февраля вечером, после того как Маринеско доложил командованию бригады об итогах похода, мы собрались в его тесной каюте... А.И. Маринеско, улыбаясь, сказал: "Кого мы утопили, мы не знаем, но знаем то, что отправили на дно фашистское судно большого водоизмещения...".

Кого утопил Маринеско 20 февраля 1945 года первой сообщила шведская газета "Афтонбладет". Согласно ей, на борту потопленного лайнера находилось от девяти до десяти тысяч человек, в том числе 22 гауляйтера польских земель и земель Восточной Пруссии; 3700 унтер-офицеров и 100 командиров-подводников, окончивших спецкурсы для управления подводными лодками, предназначенными для полной блокады Англии; вспомогательный батальон войск СС в количестве 300 человек; чиновники, генералы и высший офицерский состав, подчинённый непосредственно Гиммлеру. Спаслось 988 человек. Как видим, данные шведской газеты сильно отличаются от современных.

После дерзкой атаки корабли охранения преследовали "С-13" в течение двух суток, сбросив на неё около 240 глубинных бомб. Но "С-13" выстояла, и 9 февраля, опять же на выходах из Данцигской бухты, в 22.15 Маринеско потопил пароход "Генерал Штойбен" водоизмещением 14 660 тонн. В 1945-м наша пресса утверждала, что на пароходе находилось более 3000 солдат и офицеров, эвакуировавшихся на оборону Берлина. Ныне немцы утверждают, что на пароходе находилось 3000 тяжелораненых, а спасли только 300 человек.

После потопления "Штойбена", при следовании на базу, лодка Маринеско подверглась подводной атаке немецкой субмарины, гонявшейся под водой за "С-13" в течение шести часов и выпустившей по ней 8 торпед. Уже при подходе к базе Маринеско провёл "С-13" более трех миль подо льдом. На базу "С-13" вернулась 15 февраля, более чем через месяц героической боевой работы в штормовой зимней Балтике. Но Героем Советского Союза Александр Иванович Маринеско в 1945-м не стал...

Скорее всего, потому, что те же шведские газеты устроили страшный шум. Ведь на "Густлоффе" были и гражданские лица, а на "Штойбене" — тяжелораненые. Наверняка и геббельсовская пропаганда этим воспользовалась. Согласитесь, присваивать капитану 3 ранга Маринеско Героя тогда, в феврале, "в верхах" вполне могло показаться как-то неловко. Вот если бы он всё это сделал попозже, как, к примеру, капитан 3 ранга В. Коновалов...

17 апреля 1945 года (всего за две недели до капитуляции Германии!) Владимир Коновалов, командуя подлодкой "Л-3", перехватил конвой из восьми судов. По советским утверждениям, у них на борту были подкрепления для немецких группировок в Кенигсберге, Данциге и Готенхафене. По английским данным, корабли эвакуировали беженцев с полуострова Хель. Коновалов потопил пароход "Гойя" водоизмещением всего 5 230 тонн, но на борту его находилось 6 385 человек (как гроздьями виноградными обвешан был). Спасли только 165 человек, все они оказались военными. Но никто бы не поручился, что из 6 220 погибших не было половины гражданских. Зато через два дня, 19 апреля, Коновалов потопил тяжёлую плавучую батарею "Роберт Мюллер". Её водоизмещение было всего около 1000 тонн, но, пусть бы там было 6 000 гражданских, это был боевой корабль, и капитан 3 ранга Коновалов стал Героем Советского Союза. Поэтому можно предположить, что потопи Маринеско после "Густлоффа" вертящийся поблизости миноносец, Звезда Героя ему была бы обеспечена. А уж если бы он отправил на дно "Хиппера", даже не трогая "Густлоффа", то не исключаю, что эту Звезду вручал бы ему в Кремле сам товарищ Сталин и лично прислал бы для экипажа "С-13" пару ящиков грузинского коньяку. Как присылал "другу Черчиллю", несмотря на то, что английские "Ланкастеры" перед самым носом наступающих советских войск дотла сожгли, в общем-то, "гражданский" Дрезден...

В общем, Маринеско и ещё 6 членов экипажа получили ордена Красного Знамени, вся команда — ордена Красной Звезды и Отечественной войны. "С-13" тоже стала Краснознамённой.

Так была ли "атака века"?

Для советских подводников - была однозначно. Большего, чем "Вильгельм Густлофф" по водоизмещению, корабля, большей суммы водоизмещения всех потопленных в одном походе кораблей ни российские, ни советские подводники за весь XX век не потопили. Ну, а теперь попробуем оценить влияние результата той атаки на ход дальнейших событий Второй мировой. Примем во внимание, что экипаж немецкой лодки XXIII серии должен был состоять из 44-х человек, а лодки XXI серии - из 57-ми. Если считать, что вместе с "Густлоффом" погибли все 927 "реальных" подводников из 1300, относившихся ко 2-й учебной дивизии подводных сил, то выходит, что подводный флот Германии разом лишился... 30 экипажей. Изменили бы 30 экипажей ход войны на море в 1945 году, когда Атлантика кишела кораблями противолодочной обороны, а сверху ни одна немецкая лодка не могла не попасть в зоркий глаз радиолокаторов патрульных самолётов "Либерейтор"? Вряд ли...

Так что по влиянию на развитие хода Второй мировой войны на море "атакой века" потопление Александром Маринеско "Вильгельма Густлоффа" не было.

Нельзя назвать его таковым и по тоннажу потопленного в одной атаке корабля, ибо самым крупным кораблём, потопленным подлодкой в одном бою, был японский авианосец "Синано" водоизмещением около 70 000 тонн, потопленный 6-ю торпедами командиром американской подлодки "Арчерфиш" коммандером (соответствует нашему капитану 2 ранга) Джозефом Инрайтом.

Так надо ли было уже через много лет после войны присваивать Маринеско посмертно звание Героя Советского Союза? Был ли он таковым? Безусловно - был!

Давайте мысленно поставим себя на мостик подводной лодки "С-13", несущейся в темноте нашпигованного минами штормового зимнего Балтийского моря. Готовящими атаку под дулами орудий "Хиппера" и других кораблей охранения. "Посидим" под водой под грохот глубинных бомб, даже просто побудем месяц "в командировке" взаперти на холодной железной посудине под названием "подводная лодка". По-моему, если даже мысленно мы всё это переживём без мороза по коже, мы уже достойны медали "За отвагу"...

Александр Матвеев

30 января 1945 года, подводная лодка «С-13» под командованием Александра Маринеско потопила немецкий лайнер, отправив на дно свыше шести тысяч гитлеровцев. Это была величайшая морская катастрофа за все века мореплавания.

Главный повод вспомнить эту уникальную атаку подводной лодки - сравнить то время и нынешнее, тоже военное. Тогда цель была ясна, героизм - подлинный. И командиры были - подлинные, нынешним полководцам не чета.

На Балтике воевало 13 подводных лодок - «эсок». Уцелела единственная, под несчастливым номером.

Командовал подводной лодкой капитан 3 ранга Александр Маринеско. Плавать начал с тринадцати лет учеником матроса. В школе юнг ему как лучшему сократили срок обучения и без экзаменов перевели в мореходку. Спецкурсы комсостава также окончил досрочно.

Но никакая учеба не дала ему того, что досталось от Бога. В море он поступал вопреки всем законам подводной войны и даже логики. Атаковал со стороны немецкого берега, уходил от погони - к месту потопления. Он лез в самые опасные места - потому его никто не ждал там - и в этой нелогичности была высшая логика.

Еще в 1940 году «Малютка» под командованием Маринеско установила рекорд скорости погружения, успешнее всех провела торпедные стрельбы и была признана лучшей на Балтике.

На «Малютке» Маринеско топит немецкий транспорт водоизмещением 7000 тонн и награждается орденом Ленина. Александра Ивановича переводят на более мощную «С-13» и в первом же походе подводная лодка вместе с новым командиром снова топит немецкий транспорт. Маринеско награждают орденом Красного Знамени.

Конечно, подвиг был ему предназначен. Но подвига могло и не быть. Если в море Маринеско был расчетлив и хитер, то на берегу не знал порою ни умеренности, ни осторожности. В нейтральной Финляндии, в Турку, под Новый, 1945 год Александр Иванович был отпущен в город и вечером не вернулся. Прошел слух, что его завербовала вражеская разведка.

Вернулся на второй день. От командования его отстранили. Идти в море с другим командиром экипаж отказался. История дошла до Жданова. Маринеско разрешили выйти в море. Это случилось 11 января 1945 года.

20 дней подводная лодка «С-13» курсировала впустую в заданном районе. Вопреки заданности Маринеско покидает район и, как вольный хищник, выходит на работу и выслеживает «Вильгельма Густлова» - океанский гигант, гордость немецкого флота.

Вильгельм Густлов был лидером швейцарских нацистов, одним из помощников фюрера. Однажды в его штаб-квартиру вошел югославский юноша Давид Франкфуртер и всадил в Густлова пять пуль.

В его честь и был построен «непотопляемый» девятипалубный чудо-корабль, последнее слово техники. Два театра, танцплощадки, бассейн, гимнастический зал, рестораны, кафе с зимним садом и искусственным климатом. Личные апартаменты Гитлера. Длина - 208 метров, запас топлива - до Иокагамы: полсвета без заправки. Вдова Густлова разбила бутылку шампанского о борт судна. Лайнер «крестил» лично Гитлер и на банкете поднял тост: «За великую Германию».

В войну «Густлов» стал учебной базой высшей школы подводников.

Капитан «Вильгельма Густлова» был опытнейший «морской волк» - капитан дальнего плавания Фридрих Петерсон. Однако, несмотря на опытность капитана и его старшего помощника, командующий морскими силами на Балтике прислал на корабль еще двух опытных капитанов. Командиром конвоя и военным капитаном лайнера в январе 1945 года был назначен корветтен-капитан Вильгельм Цан, один из руководителей учебной дивизии подводного плавания, опытнейший командир подводных лодок, на счету которого числилось несколько десятков тысяч тонн потопленных судов. (Именно В. Цан по приказу Гитлера после потопления «С-13» «Вильгельма Густлова» будет расстрелян.)

27 января 1945 года командир «Густлова» оглашает приказ Гитлера переправить на западные базы экипажи новоиспеченных специалистов-подводников.

Это был цвет фашистского подводного флота - 3700 человек, экипажи для 70-80 новейших подводных лодок. На лайнер погрузились также высокопоставленные чиновники, генералы и высший офицерский состав. Вспомогательный женский батальон (эсесовки, надзирательницы в лагерях) - 400 человек. Среди избранников высшего общества - 22 гауляйтера польских земель и Восточной Пруссии.

В.С.Геманов в книге «Подвиг «тринадцатой» приводит высказывания нескольких польских рабочих, которые во время войны работали в порту Гданьска и были свидетелями загрузки «Вильгельма Густлова». Все они утверждают, что были свидетелями, как на лайнер, кроме станков, деталей самолетов, контейнеров с личными вещами высопоставленных фашистских бонз, грузились под охраной эсэсовцев большие плоские ящики «длиной три и шириной около двух метров, а высотой около полуметра» с каким-то особо ценным грузом из «русских дворцов», как сообщил доверительно одному из них боцман лайнера Эрих Биттнер, бывший с этим рабочим в товарищеских отношениях (это к версии, что на лайнере вывозилась Янтарная комната из Екатерининского дворца). Последними на борт зашли около 2 тысяч подводников. Водитель Хильке, который работал на погрузке «Густлова» утверждает: «За три дня до выхода лайнера в море на набережной, где было ошвартовано судно, появилась группа гражданских лиц во главе со старшим офицером гестапо, одетым в военную форму. Затем при помощи солдат СС вся территория была очищена от посторонних. Людей, уже находившихся на судне, загнали во внутренние помещения, все иллюминаторы, выходящие на пирс, задраили. После этого на пирс приехали грузовики. С них при помощи портального крана были подняты на борт, а затем перегружены в один из трюмов большие обитые железом и, видимо, очень прочные ящики… Я обратил внимание, что они были весьма легкими по весу. Мне показалось, что «Густлав» специально дожидался этого груза. Сразу после этого на его борт поднялись подводники».

О многочасовой погоне «С-13» за «Густлавом» написано достаточно: темнота, штормовой ветер, снежная пурга. Лодка идет в надводном положении на предельной скорости. Лодка с транспорта была обнаружена. Тут же с «Вильгельма Густлова» замелькал свет сигнального прожектора. Запрашивали: «Кто такой?». Командир дает приказ сигнальщику ответить, назвав первые пришедшие на ум три буквы. С лайнера - длинное тире, что значит: «Понял». Там поняли, что никого другого, как своего тральщика, идущего с левого борта, быть не может и успокоились. Погоня в надводном положении на предельной скорости длилась более часа. Напряженное до боли в глазах наблюдение на мостике при ледяном ветре и обжигающей лицо снежной крошке. Выматывающее душу ожидание возможного в любую минуту артобстрела. Точный расчет для выхода в точку залпа, трехторпедный залп, затем маневр на 15-метровой глубине с риском попасть под таранный удар при малейшем изменении глубины. Маневр в сторону потопленннего лайнера, вокруг места погружения которого скопились корабли эскорта для проведения спасательной операции.

В течение четырех часов на подводную лодку сбросили 240 глубинных бомб, «эска» тем не менее уцелела, скрылась. Маринеско, пытливо и въедливо изучающий врага, пытаясь разгадать все методы и способы, которые используют немецкие подводники и противолодочники, выявил одну «железную» шаблонную закономерность при бомбометании, которая заключалась в том, что в зависимости от глубины места при преследовании подлодки немцы устанавливали глубину подрыва протоволодочных бомб на 90, 60, 30 м. В данном случае глубина места не превышала 45 м, а минимальная дистанция безопасного взрыва бомбы от лодки 10 м, то следует идти на глубине 15 м. Громадная ответственность ложилась на плечи боцмана, механика и командира.

После ухода от преследования наша лодка на базу не спешила. 9 февраля торпедировала еще и транспорт, на борту которого было 3600 гитлеровских солдат и офицеров.

Уникальный снимок был опубликован в западногерманском журнале «Марине» № 9 за 1975 год. (Издание Немецкого военно-морского союза). Подпись гласит: «Потрясающий документ времени: 30 января 1945 года «Вильгельм Густлов» с 6470 пассажирами на борту потоплен тремя торпедами русской подводной лодки».

Цифра 6470 взята из судового списка. Но уже на выходе из Гдыни «Густлов» окружили малые суда с беженцами, часть людей приняли на борт. Затем лайнер зашел в Данциг, принял раненых военнослужащих и медперсонал.

На борту оказалось более семи тысяч человек!

Густлов

Снимок подлинный. После торпеды замкнуло электросистему, «Густлов» тонул один час и десять минут. Это был час ужаса. Завыли сирены, старшие офицеры стреляли в младших, прокладывали себе путь к спасательным шлюпкам, уже и солдаты стреляли в обезумевшие толпы. Одна из торпед попала в пустой бассейн, в котором разместился женский батальон. Весь бассейн заполнился кровью.

При полной иллюминации «Густлов» ушел на дно, унося с собой свыше шести тысяч пассажиров.

В ту страшную ночь восемнадцатилетний ассистент коммерческого помощника капитана лайнера Гейнц Шен чудом уцелел. В молодости была злость на Россию, потом - обида, а потом пришло философское осмысление прошлого. Лет 15 назад он приезжал в Ленинград, отправился на могилу Маринеско и согласно кодексу морской чести отдал дань таланту и смелости командира «С-13».

Сегодня Шен - военный историк, один из крупнейших исследователей войны на Балтике.

«Атака века» - оценка не наша, так оценили подвиг экипажа «эски» английские историки. Западные исследователи - английские, западногерманские, шведские - все послевоенные десятилетия серьезнейшим образом изучали историю подводной лодки «С-13» и ее командира. В журнале «Шведский флот» № 3 за 1971 год шведы задаются вопросом: почему Маринеско … не Герой Советского Союза? Командир, который вместе с экипажем за один только поход отправил на дно целую немецкую дивизию, который по тоннажу потопил восьмую часть того, что все остальные подводники на Балтике. На дискуссию шведов откликаются командиры финских кораблей, вспоминают, как Маринеско еще в начале войны на «Малютке» наводил на них панику.

Западногерманская «Маринершау» в семидесятых годах задавалась тем же вопросом: почему Маринеско не Герой? Высказывает предположение: советское военное командование не поверило в фантастические победные результаты.

Сказать бы им, всему Западу, правду, никто бы ничего не понял, настолько все было по-обывательски, по-советски просто: Маринеско не простили того загула, перед походом.

Комдив А. Орел представил Маринеско к Золотой Звезде. В этом представлении говорится, в частности: «Капитан 3 ранга А. И. Маринеско находится на должности командира подводной лодки с 1939 года. С начала Великой Отечественной войны участвует в боевых походах…

В 1941 году, командуя подводной лодкой «М-96», совершил два боевых похода в Финском и Рижском заливах, во время которых действовал мужественно и решительно, выполняя задания командования по борьбе с немецко-фашистскими захватчиками на море.

В 1942 г. … в Финском заливе утопил транспорт противника водоизмещением 7 тыс. тонн, за что был награжден орденом Ленина.

В 1944 г., командуя ПЛ «С-13» …преследовал и утопил артиллерией в непосредственном близости от базы флота противника один транспорт водоизмещением 5 тысяч тонн, за что был награжден орденом Красного Знамени.

…30 января 1945г.,находясь на подступах к Данцигской бухте, командир «С-13» обнаружил, преследовал и тремя торпедами потопил шедший из Данцига немецкий лайнер «Вильгельм Густлов» водоизмещением 25 481 тонна… В момент потопления на борту лайнера находилось свыше 8 тысяч человек, среди которых 3700 человек обученных специалистов-подводников. Спасти удалось только 988 человек. Потоплением лайнера нанесен непоправимый удар по подводному флоту фашистской Германии, так как при потоплении погибло такое количество подводников, которого было бы достаточно для комплектования 70 подлодок среднего тоннажа…

Продолжая действовать на морских коммуникациях противника, командир ПЛ «С-13» 9февраля 1945 года ночью обнаружил немецкий крейсер типа «Эмден», идущий в охранении трех эсминцев. Несмотря на сильное охранение, капитан 3 ранга Маринеско, умело маневрируя, в течение 4,5 часа настойчиво преследовал противника и добился победы. Обе выпущенные торпеды попали в крейсер…

За отличное выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, за отвагу и мужество, проявленные при уничтожении транспортов и немецкого крейсера типа «Эмден», за потопление 3700 специалистов-подводников командир ПЛ «С-13» капитан 3 ранга А. И. Маринеско достоин высшей правительственной награды - присвоения звания Героя Советского Союза».

Памятник Маринеско

Награду снизили до ордена Красного Знамени. Из подвига вычли вину. Задним числом.

Маринеско оказался героем неуставным, нехрестоматийным, и чем больше народная молва возвеличивала его, слагала о нем легенды, тем большей травле подвергался он со стороны официальных лиц.

По ложному обвинению его осудили. Он ехал на Колыму в одном вагоне с бывшими полицаями. Умер в 1963 году, в возрасте пятидесяти лет, от двойного рака - желудка и горла. Умер в нищете. К юбилею Победы в 1990 году Александру Ивановичу Маринеско все же присвоили посмертно звание Героя.

В 1994 году российская база покинула Лиепаю, чужое государство, вместе со всем имуществом увезли и оскверненный памятник Маринеско. Теперь он стоит на пирсе в Кронштадте.

Все встало на свои места. На заводе «Мезон», где после войны работал Александр Иванович, ему установлен памятник. Улица Строительная, на которой он жил в Ленинграде, теперь носит его имя. В начале улицы - мемориальная доска, объясняющая, кто такой был Александр Иванович Маринеско. Другая мемориальная доска - на доме, где он жил и скончался.

Англичане, никогда не отличавшиеся любовью к России, официально признали значимость «атаки века» для спасения тысяч и тысяч соотечественников, т.к. эта атака «перекрыла кислород» более чем ста новейшим подводным лодкам «Кригсмарине», готовым обрушить на суда и корабли союзников новые тысячи совершеннейших самонаводящихся торпед.

Как благородный знак, как символ признания, благодарности и глубокого уважения в «самом морском из всех морских» центров Англии - Портсмуте установлен бюст Александра Ивановича Маринеско. Между прочим, Портсмут для англичан - это то же, что Севастополь или Кронштадт для России, - город доблести и морской славы отечества.

В английской печати появились сообщения, что английские ветераны Королевского флота, в частности ветераны северных конвоев, проявили инициативу и ставят вопрос о том, чтобы а Англии поставить памятник командиру «С-13», считая, что имя его в Книге героев, имеющих заслуги перед великой морской державой, бывшей «владычице морей» должно стоять в одном ряду с такими легендарными личностями, как прославленный адмирал Нельсон.

О важности «атаки века» - потоплении «Вильгельма Густлова» для судьбы Англии и приближении победы для союзников во Второй мировой войне еще в 1945г. сказал Первый лорд Адмиралтейства адмирал флота Э. Канигхэм.

В мае 1990 года правительственным указом был посмертно награждён один из самых прославленных советских подводников Александр Иванович Маринеско, краткая биография которого легла в основу этой статьи. Долгие годы его имя замалчивалось из-за целого ряда обстоятельств, снискавших ему скандальную известность и затмивших собой ратные подвиги.

Молодой черноморский моряк

Будущий легендарный подводник родился 15 января 1913 года в одном из приморских Его отец, Ион Маринеско, был румынским рабочим, а мать, Татьяна Михайловна Коваль, крестьянкой из Херсонской губернии. Отучившись 6 классов и едва достигнув 13-летнего возраста, он устроился на одно из судов Черноморского флота учеником матроса. С этих пор биография Александра Ивановича Маринеско неразрывно связана с морем. Его усердие и терпение были замечены, и скоро способного парня определили в школу юнг, после которой он уже числился в составах судовых команд не учеником, а полноправным матросом 1 класса.

Продолжив образование в Одесском мореходном техникуме и окончив его в 1933 году, Александр Иванович несколько лет ходил на судах «Ильич» и «Красный флот» в качестве третьего, а затем второго помощника капитана. Те, кто был знаком с ним, впоследствии рассказывали, что в молодости Маринеско отнюдь не планировал становиться военным моряком, а отдавал предпочтение торговому флоту. Возможно, в этом сыграл роль его отец, несколько лет проработавший матросом на различных гражданских судах, и, несомненно, много рассказывавший сыну о своих путешествиях.

Комсомольская путёвка во флотскую жизнь

Крутой поворот в биографии Александра Ивановича Маринеско произошёл в 1933 году, после того как он, вместе с группой других молодых моряков, получил комсомольскую путёвку на спецкурсы командного состава военного флота. В те годы это было равносильно приказу, и отказаться значило перечеркнуть всю свою будущую карьеру, где бы ни пытался её устроить. Так, местный комитет комсомола сделал за него выбор дальнейшего жизненного пути. Впрочем, подобные примеры были отнюдь не редкостью в довоенные годы.

После окончания курсов Маринеско вступил в должность штурмана на подводной лодке, носившей название «Пикша», а затем, пройдя дополнительное обучение, был повышен вначале до помощника командира субмарины Л-1, а затем занял командирское место в подводной лодке М-96. К началу войны плечи молодого подводника Александра Ивановича Маринеско уже украшали погоны капитан-лейтенанта.

Пагубное пристрастие

В первые дни войны подлодку, которой командовал Маринеско, перебазировали в Таллин, откуда она выходила на боевые дежурства в акваторию Несмотря на отсутствие в те дни сколько-нибудь серьёзных достижений, свой боевой долг Александр Иванович исполнял добросовестно, вот только водился за ним грешок, не столь уж редкий на Руси ─ любил он выпить, а уж во хмелю чего только с ним не случалось. И свою биографию Александр Иванович Маринеско безнадёжно портил этим пагубным пристрастием.

Неприятности начались в августе 1941 года, после того как получил огласку факт пьянства и организации азартных игр среди офицеров дивизиона, к которому была приписана его подлодка. Маринеско, одним из первых фигурировавший в списке участников загула, был лишён звания кандидата в члены партии, а командира дивизиона отдали под трибунал и приговорили к 10 годам лагерей, но с отсрочкой исполнения приговора и немедленной отправкой на фронт.

Отчасти восстановить свою репутацию Александру Ивановичу удалось лишь на следующий год, когда после удачно проведённой боевой операции он был награждён орденом Ленина и восстановлен кандидатом в члены партии. Тогда же Маринеску открыл счёт потопленным вражеским кораблям, атаковав в середине августа 1942 года судно, входившее в состав крупного немецкого транспортного конвоя.

Командир подлодки «С-13»

В конце декабря за проявленный героизм и высокие боевые результаты Маринеско Александру Ивановичу было присвоено звание капитана 3-го ранга. Однако и в эту «бочку мёда», вновь назначенный, командир дивизиона добавил «ложку дёгтя», отметив в характеристике, что его подчинённый склонен к частым выпивкам. Тем не менее отличившегося и получившего повышение офицера назначили командиром подводной лодки С-13, на которой ему было суждено прослужить до сентября 1945 года и совершить свой главный подвиг. Её фото представлено ниже.

Александр Иванович Маринеско в течение 1943 года практически не выходил в море, так как выполнял целый ряд задач, связанных с подготовкой пополнения личного состава подводного флота Балтики. Однако жизнь на берегу таила в себе много соблазнов, противостоять которым он был не в силах. Дважды в течение этого года «пьяные истории» заканчивались для него гауптвахтой с последующими взысканиями по партийной линии.

В конце октября 1944 года Маринеско вновь принял участие в боевых операциях, и в одной из них обнаружил, а затем длительное время преследовал немецкое транспортное судно. Потопить его торпедами не удалось, но в результате удачных попаданий из бортовых орудий, судну были причинены серьёзные повреждения, и, отбуксированное в порт простояло в ремонте до конца войны. За этот поход Александр Иванович был награждён орденом Красного Знамени.

Неприятная история

Наступивший победный 1945 год Маринеско встретил очередным «приключением», после которого лишь с большим трудом сумел избежать трибунала. Незадолго до этого подлодка, которой он командовал, получила серьёзные повреждения во время артиллерийской дуэли с немецким судном «Зигфрид» и в течение длительного времени находилась на ремонте в порту финского города Турку.

К концу декабря командир пустился в очередной загул и в праздничную ночь исчез с подлодки. На следующий день он не вернулся, после чего был объявлен в розыск. Как оказалось впоследствии, на берегу Маринеско познакомился со шведкой, державшей в городе ресторан, и воспользовался гостеприимством любвеобильной хозяйки.

Угроза попасть под трибунал

Надо заметить, что личная жизнь командира не складывалась, и виной тому была водка. Незадолго до описываемых событий развалился уже третий по счёту брак, и Маринеско Александр Иванович, жена и дочь которого не пожелали терпеть его пьяных выходок, явно ощущал дефицит женской ласки.

За самовольное оставление в военное время боевого корабля ему грозил трибунал, но высокое начальство решило отсрочить наказание и дать проштрафившемуся подводнику шанс искупить вину. Поэтому боевой поход, в который Маринеско отправился в начале января, по сути, решал судьбу его дальнейшей жизни. Только из ряда вон выходящий успех в боевой операции мог спасти его от неминуемого наказания. Это понимали все, и, разумеется, в первую очередь сам командир подлодки ─ Александр Иванович Маринеско.

Атака века, начавшаяся с должностного преступления

Почти три недели подлодка Маринеско находилась в заданной ей акватории, тщетно пытаясь обнаружить противника. Наконец он принял решение, вопреки приказу командования, изменить курс подлодки и продолжить «охоту» в ином квадрате. Трудно сказать, что заставило его пойти на столь вопиющее нарушение устава.

Было ли это проявление интуиции, азарта, или на путь должностного преступления толкнуло его обычное русское «семь бед ─ один ответ», уже никто не может сказать с уверенностью. Вероятнее всего, сыграла роль крайняя необходимость реабилитироваться за прежние грехи, или, проще говоря, совершить подвиг. Александр Иванович Маринеско, как говорится, пошёл ва-банк.

Потопление корабля-гиганта

Так или иначе, но, покинув заданный квадрат, подводники вскоре обнаружили крупное транспортное судно противника «Вильгельм Густлофф» (его фото представлено ниже). Это был довоенный круизный лайнер водоизмещением 25 тыс. тонн, использовавшийся для нужд армии и шедший в данный момент почти без конвоя. Тяжёлое положение, сложившееся к концу войны, не позволяло немцам обеспечивать должное прикрытие своих транспортных судов.

На борту «Густлоффа», как выяснилось впоследствии, находилось более 10 тыс. человек, в подавляющем большинстве являвшихся беженцами из районов Восточной Пруссии, то есть стариками, женщинами и детьми, что дало впоследствии основание определённым кругам обвинить Маринеско в уничтожении мирных граждан. Возразить им можно лишь то, что, во-первых глядя в перископ, подводники не могли определить состав пассажиров судна, а во-вторых, кроме беженцев, на борту находилось достаточно большое количество военных, передислоцируемых для ведения боевых действий.

Незаметно подобравшись к вражескому судну, подводники выпустили по нему 3 торпеды, каждая из которых успешно поразила цель. Впоследствии органы советской пропаганды назвали этот удар «атакой века». Вражеский транспорт был отправлен на дно, а вместе с ним - почти половина тех, кто находился на его борту. По данным, собранным военными историками, в результате той атаки погибло 4855 человек, из которых 405 были курсанты-подводники, 89 ─ члены экипажа, 249 ─ женщины, проходившие на флоте военную службу и 4112 ─ беженцы и раненые (в том числе около 3 тыс. детей).

Продолжение боевой операции

За все годы войны теплоход «Вильгельм Густлофф» был крупнейшим из судов подобного типа, уничтоженных советскими моряками, и вторым по количеству жертв, уступив лишь транспортному судну «Гойя», отправленному на дно подлодкой «Л-3». На нём погибло более 7000 человек.

Благополучно скрывшись с места, где, заваливаясь на корму, погружался в море немецкий теплоход, экипаж «С-13» продолжил охоту. В том же квадрате 10 дней спустя подводники обнаружили и потопили ещё одно неприятельское судно «Генерал Штойбен», также весьма внушительное по своим размерам и имевшее водоизмещение 15 тыс. тонн. Таким образом, боевой поход, предпринятый экипажем «С-13» в период с января по февраль 1945 года стал самым результативным рейдом советских подводников за всю историю этого рода войск.

«Плавучий штрафбат»

В те дни биография и фото Александра Ивановича Маринеско появились на страницах многих советских газет, однако командование флота не торопилось представлять к наградам ни его, ни остальных членов команды. Слишком скандальную славу снискал командир своими пьяными выходками. Кстати, и экипаж вверенной ему подлодки был укомплектован по большей части из тех, у кого были серьёзные проблемы с дисциплинарным уставом. Так что субмарину «С-13» в шутку называли «плавучим штрафбатом».

Уже в самом конце войны Маринеско предпринял ещё один ─ последний в своей жизни боевой поход, на этот раз неудачный и безрезультативный. Те, кто общался с ним в тот период, рассказывали, что у Александра Ивановича начались приступы эпилепсии, спровоцированные всё усиливавшимся пьянством. На этой почве значительно обострился и конфликт с начальством. В результате в сентябре 1945 года был издан приказ о его отстранении от занимаемой должности и разжаловании до звания старшего лейтенанта.

Превратности судьбы

Послевоенная биография Александра Ивановича Маринеско выглядит крайне печально и нелепо. Уволившись вскоре с военной службы, он некоторое время выходил в море на различных торговых судах, а в 1949 году, к полной неожиданности для всех, занял должность директора Ленинградского института переливания крови. Каким образом бывшего моряка занесло в сугубо медицинскую сферу, неизвестно, но только очень скоро его уличили в крупных хищениях и приговорили к 3 годам лишения свободы. Так судьба занесла героя-подводника на Колыму.

Освободившись из заключения и не имея ни дома, ни семьи, Александр Иванович Маринеско в течение двух лет работал топографом в составе нескольких геологических экспедиций, а затем, вернувшись в Ленинград в 1953 году, устроился на должность начальника отдела снабжения завода «Мезон». Скончался он 25 ноября 1963 года после тяжёлой болезни и был похоронен на Богословском кладбище.

Память героя

Уже в период перестройки газета "Известия" инициировала процесс реабилитации героя-подводника, и 5 мая 1990 года личным указом президента СССР М. С. Горбачёва, ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. С этого времени его боевой путь стал широко освещаться в СМИ, а спустя 7 лет недалеко от кладбища, где похоронен герой, по адресу Кондратьевский пр., 47, открылся Музей подводных сил России, названный именем Александра Ивановича Маринеско. Фото военных лет, модели субмарин и подлинные экспонаты выставки рассказывают о славном боевом пути советских и российских моряков.

В наши дни памятники посмертно реабилитированному герою-подводнику установлены в Санкт-Петербурге, Кронштадте, Одессе и Калининграде. Ему посвящены несколько художественных и документальных фильмов, а также литературных произведений. В частности, кратко подвиг Александра Ивановича Маринеско описан в романе «Траектория краба», автором которого является немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс. Кроме того, именем героя названы улицы во многих городах России.

Торпедирование теплохода «Вильгельм Густлофф», осуществленное 30 января 1945 года экипажем советской подлодки С-13, «атакой века» нарекли сперва отнюдь не на родине - в СССР, а на Западе. Причем уже через несколько дней после того, как «Густлофф», этот «плавучий символ» фашистской Германии, некогда «освященный» лично Гитлером, ушел на дно, утянув с собой несколько тысяч пассажиров. До недавних пор считалось, что на борту огромного судна находился весь цвет германского подводного флота. 1300 подводников, или 70–80 укомплектованных экипажей, большинство из которых погибли. Фюрер объявил командира советской субмарины своим личным врагом, приказал достать его и уничтожить. После этого капитана 3 ранга Александра Маринеско, командовавшего С-13, стали называть Подводником № 1. Звание же Героя Советского Союза (посмертно) за тот подвиг ему было присвоено 45 лет спустя – в мае 1990-го...

БЕЗ ПОБЕДЫ НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ, ИНАЧЕ…

Однако в последние годы ряд исследователей и журналистов на основе анализа вновь открывшихся обстоятельств той легендарной атаки (были рассекречены ранее неизвестные документы, в том числе и германские), утверждают, что все это, за исключением самого факта потопления лайнера, является, мягко говоря, мифом. Правда же, на их взгляд, состоит в следующем.

У Маринеско-де не было альтернативы: 11 января 1945-го он уходил в поход, проштрафившись так, что, будь он сухопутным офицером, загремел бы, в лучшем случае, в штрафбат, а в худшем – получил бы 10 лет без права переписки (расстрел).

База советских подлодок дислоцировалась в конце 1944 года в Турку – городе вышедшей из войны Финляндии. Маринеско, уйдя с корабля праздновать Новый год, отсутствовал двое суток. Пошел в ресторан при гостинице, выпил, очаровал там хозяйку-шведку и остался в ее альковах. Послал на три веселых буквы посыльного, пришедшего за ним с вызовом в штаб. Одновременно некая троица из экипажа, пока командира искали, успела отличиться выяснением отношений с местным населением. Вмешался Смерш. Дошло до командующего Балтийским флотом адмирала Владимира Трибуца, который решил по законам сурового времени предать Маринеско суду военного трибунала. Однако, исходя из того, что смена командира на крупной лодке (да еще такого, в котором экипаж души не чаял!) грозила выводом субмарины в организационный период на неопределенный срок, притом что число действующих подлодок на флоте сократилось до 15, побудили командующего «подкорректировать» решение. Он предоставил возможность командиру и экипажу С-13 искупить вину в предстоящем походе.

В свою очередь, командир 1-го дивизиона подводных лодок Балтфлота капитан 1 ранга Александр Орел (позже он станет адмиралом, будет командовать Балтийским флотом), отправляя Маринеско на задание, многозначительно сказал ему, чтобы без победы не возвращался, иначе…

По оценке военного историка Мирослава Морозова, «таким образом, к числу прочих рекордов, относящихся к походу героической субмарины, надо добавить еще и тот, что она стала единственной «штрафной подлодкой» советского ВМФ за все годы войны»... Грубейшие нарушения воинской дисциплины (пьянство, женщины, карты, приписывание себе несуществующих потоплений вражеских судов) Маринеско допускал и прежде, за что уже в октябре 1941 года его исключили из кандидатов в члены ВКП(б). Правда, позже за отличия в походах 1942–1943 годов приняли-таки в партию…

О том, как был потоплен «Вильгельм Густлофф», подробно писалось неоднократно, не будем повторяться. Напомним лишь, что С-13 вышла на цель в условиях шторма, ночью, причем не со стороны моря, а от берега, под видом катера, со всеми зажженными кормовыми огнями и с минимальной дистанции тремя торпедами поразила судно. Многие писали, что Маринеско применил здесь не знающую ранее примеров тактику. Теперь это также подвергается «серьезным сомнениям»: мол, подобное сплошь и рядом практиковали и командиры других советских субмарин.

В том же походе С-13 потопила еще и военный транспорт «Штойбен» водоизмещением около 15 тыс. т. Вот тут он был молодцом! Ибо и шторм был куда сильнее, и охранение из миноносцев было рядом, и торпедировал не в упор. Но это, по мнению критиков Маринеско, никак не затмевает его сомнительные и фиктивные победы…

…И 8537 УТОНУВШИХ БЕЖЕНЦЕВ

Сегодня Маринеско ставят в вину тот вновь открывшийся факт, что на «Густлоффе» плыли не гитлеровские асы-подводники, а главным образом беженцы, спасавшиеся от стремительно наступающих советских войск. Из 10 582 человек, находившихся в момент «атаки века» на судне, таковых было 8956 – в большинстве своем женщины с детьми и старики из Восточной и Западной Пруссии. Да 162 тяжелораненых солдата из госпиталей Данцига и Готенхафена. Да 373 женщины вспомогательного состава ВМС. Да 173 члена гражданского экипажа (моряки торгового флота). Что же касается моряков Кригсмарине, то их было всего 918: офицеры, унтер-офицеры и курсанты 2-го батальона 2-й учебной дивизии подводных лодок. Какой уж тут «весь цвет» подводного флота Германии?!

Подсчитано, что поверженный С-13 лайнер забрал с собой на дно 390 подводников и 8537 беженцев (гражданских лиц). При этом подчеркивается, что, так как предписывалось брать на борт только матерей, у которых не менее трех детей (хотя это указание перед отплытием уже не выполнялось), то имеются все основания полагать, что среди погибших беженцев было по меньшей мере 4000, а возможно, и 5000 детей. И в этом свете Маринеско представляется неким более чем безжалостным монстром, мол, и определения такому жестокому не подберешь!

Приведенные данные были опубликованы в вышедшей в 1998 году книге Гейнца Шена «SOS «Вильгельм Густлофф». Крупнейшая в истории катастрофа корабля». Сам Гейнц Шен (он умер не так давно, в 2013-м) – человек, уцелевший после потопления «Густлоффа», на котором он был одним из помощников капитана Петерсона. Шен в последующем стал историком и всю свою жизнь посвятил исследованию обстоятельств погибшего судна и судеб его пассажиров.

Надо отдать должное исследователю: он изучал «дело «Густлоффа» беспристрастно, нетенденциозно, подтверждая свои изыскания и выводы документами и рассказами очевидцев. Неоднократно бывал в России, посетил музей Маринеско, его могилу на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Шен полагает, что гибель парохода-гиганта явилась не только крупнейшей морской катастрофой Второй мировой войны, но и во всей мировой истории, так как никогда до этого не погибало столько людей одновременно.

«ГУСТЛОФФ» БЫЛ ЗАКОННОЙ ЦЕЛЬЮ

Откуда же взялась цифра «3700 обученных специалистов-подводников», которая несколько десятков лет фигурировала во всех описаниях его беспримерного подвига? А взята она была из появившихся 19–20 февраля 1945 года сообщений зарубежных СМИ – сначала об этом написали швейцарские издания, потом подтвердили Times и Reuters. Вполне возможно, что «3700 подводников» возникло из того понимания, что атакованный пароход являлся плавбазой германского флота, о численности личного состава которой британцам могло быть известно. Кроме того, в условиях многодневного утаивания потерпевшей стороной факта потопления судна и информации о числе жертв появилось множество слухов об ужасной трагедии. Их поспешили разнести спасшиеся. И у журналистов вполне могло возникнуть «свое видение» обстоятельств катастрофы.

Вновь же открывшиеся данные льют воду на мельницу тех, кто ныне в очередной раз пытается ниспровергнуть Маринеско с пьедестала Подводника № 1 (как на Западе, так и у нас в стране). Сведения эти позволяют им смело утверждать, что «маньяк Маринеско кровожадно расправился с невинными людьми».

Однако тот же Шен (и многие другие непредвзятые эксперты из разных стран) отнюдь не убежден, что Маринеско надо посмертно осудить за его «варварское деяние». По мнению исследователя, «Густлофф» все же являлся вполне законной военной целью советских подводников: судно не было безоружным (несло пулеметы и пушки), являлось учебной плавбазой для подводного флота Германии и шло в сопровождении боевого корабля (миноносец «Леве»).

Кстати, и советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации. Так, теплоход «Армения», потопленный в 1941 году в Черном море, перевозил более 5000 беженцев и раненых. Выжило только восемь человек! «Армения» также нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью. Еще пример. 3 мая 1945 года британские истребители-бомбардировщики потопили в Любекской бухте лайнер «Кап Аркона», на борту которого находились тысячи безоружных узников концлагерей, хорошо, кстати, видимые с воздуха в своей полосатой лагерной униформе. Заживо сгорели и утонули 5594 человека. И это – не единичные примеры.

ЛИЧНЫЙ ВРАГ ФЮРЕРА № 26

Сегодня также известно, что никакого траура по поводу гибели «Густлоффа» в Германии не объявлялось. Более того, всем спасшимся было запрещено говорить с кем-либо о потоплении. Было это сделано потому, что в Готенхафене и Данциге ждали эвакуации морем свыше 100 тыс. беженцев, в большинстве женщины и дети, и среди них после такого известия вполне могла возникнуть паника.

Фюрер известие о гибели «Вильгельма Густлоффа» воспринял весьма спокойно. Свидетельством тому – стенограмма совещания, на котором командующий Кригсмарине гросс-адмирал Карл Денниц докладывал ему о потоплении судна. Ни в какую истерику Гитлер не впадал и уж тем более не объявлял безвестного ему командира С-13 своим личным врагом.

Красивая же легенда о том, как в таковые враги фюрер записал Маринеско, могла возникнуть вот каким образом. За девять лет до этого в Германии объявлялся траур по реальному Вильгельму Густлоффу, сподвижнику фюрера по национал-социалистическому движению и его наместнику в Швейцарии, застреленному 6 февраля 1936 года в Давосе еврейским студентом сербского происхождения Давидом Франкфуртером. На этих похоронах на родине Густлоффа в Шверине присутствовало во главе с Гитлером 35 тыс. человек, и это был самый крупный траур после смерти Бисмарка. В своей траурной речи фашистский вождь объявил Франкфуртера своим личным врагом.

Кроме того, известно, что «Вильгельм Густлофф» получил свое название по личной инициативе Гитлера. Фюрер не только присутствовал на торжественном спуске теплохода на воду 5 мая 1937 года, но и побывал на нем 24 мая 1938 года, когда лайнер отправился в свой первый круиз. «Вильгельм Густлофф» задумывался, строился и работал на море как символ нацизма. Этот символ и погребла в волнах Балтики подлодка С-13 под командованием капитана 3 ранга Александра Маринеско.

Видимо, эти два обстоятельства кто-то из пишущей братии и спроецировал на командира С-13. И по сию пору отдельные исследователи (не говоря уж о журналистах и просто обывателях) всерьез убеждены, что якобы после взятия Берлина советскими войсками в канцелярии Гитлера была найдена грифованная («секретно») папка под названием «Личные враги фюрера и Германии». А в ней, мол, списки тех, кто «подлежат розыску, аресту и немедленному преданию суду за совершенные преступления против фюрера и рейха». В этой-де папке в сером коленкоре Маринеско числился врагом рейха под номером 26 – после Сталина, Черчилля, Рузвельта, Жукова, Монтгомери, Эйзенхауэра, де Голля…

Известно также, что еще в 1988 году советские исследователи запрашивали потсдамский архив ГДР, имело ли место объявление траура по погибшим с «Густлоффа»? Официальный ответ гласил: «Объявление траура представляется сомнительным из-за отсутствия сообщений о самом факте потери корабля». За всю войну немцы объявляли траур (трехдневный) лишь раз – когда была окружена и разгромлена 230-тысячная 6-я армия фельдмаршала Фридриха Паулюса под Сталинградом.

ГЕРОЙ БЕЗ МАЛЕЙШИХ ОГОВОРОК

В 2002 году вышел роман нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба», посвященного событиям 30 января 1945 года. Маринеско выставляется в нем едва ли не варваром, потопившим тысячи матерей и детей. Картину трагедии писатель, бывший участник «Гитлерюгенда», опираясь на данные Шена, воссоздает очень реалистично. «Наш ответ Чемберлену» – весьма посредственный художественный фильм «Первый после Бога», вышедший на отечественные экраны в 2005 году. Впрочем, все события в нем происходят в основном на берегу. Да и от реального Маринеско там мало чего – разве что гулянка да роковая женщина.

Как относиться к «атаке века» и к поистине народному званию Маринеско «Подводник № 1» на основе всех вышеприведенных фактов? Была ли эта атака такой уж вековой и имеет ли покойный Герой Советского Союза Александр Иванович Маринеско право оставаться Подводником № 1?

Да – он однозначно (без малейших оговорок!) Подводник № 1! Равно как и нет никаких оснований сомневаться, что 30 января 1945 года им была осуществлена «атака века».

Еще раз подчеркнем, что потопление «Вильгельма Густлоффа» было впервые названо «атакой века» за рубежом. В швейцарских газетах – в 1945 году, а позже в английских, когда были рассекречены соответствующие документы, захваченные британцами у немцев и вывезенные из Германии. Определение это неоднократно повторялось как в периодике, так и в научной и публицистической литературе вплоть до начала 1980-х. Пока, наконец, не было подхвачено и отечественными СМИ, вдруг начавшими тогда борьбу за восстановление доброго имени Александра Маринеско. То же касается и «почетного звания» «Подводник № 1».

Все это особенно показательно в свете того, что на Западе, мягко говоря, немодно хоть мало-мальски возвеличивать какие-то достижения, имеющие отношение к России (из «великих русских» там знают преимущественно разве что Юрия Гагарина). А историю Второй мировой войны наши бывшие союзники вообще склонны переписывать в пользу значительного занижения в ней роли Советского Союза в победе над гитлеровским рейхом. Но, несмотря на подобные подходы, ни в годы холодной войны, ни после на Западе мало кто усомнился в выдающемся достижении Александра Маринеско и в правомерности его действий в отношении «Вильгельма Густлоффа» и «Штойбена».

Отметим и такой момент. Ни одна из знаменитых атак подводников других стран титула «атака века» ни удостаивалась. Например, американская подводная лодка SS-311 «Арчерфиш», которой командовал коммандер Джозеф Инрайт, 29 ноября 1944 года четырьмя торпедами (пятая прошла мимо) потопила вышедший в свой первый поход новейший (был спущен на воду 5 октября 1944 года) японский авианосец «Синано» водоизмещением 71 890 брт. Спаслось 1080 человек, 1435 были объявлены пропавшими без вести. Он и на дне оставался крупнейшим авианосцем в мире, пока в 1960 году американцы не спустили на воду свой знаменитый атомный «Энтерпрайз» (89 600 брт). Для сравнения, в потопленном Маринеско «Вильгельме Густлоффе» было «всего лишь» 25 484 брт.

Некоторые ниспровергатели Маринеско считают, что те же англичане, называя потопление «Густлоффа» «атакой века», имеют в виду прежде всего количество мирных жертв, к которым привело торпедирование парохода советской подлодкой. Но кто в январе 1945-го знал об этом?! Напротив, было хорошо известно, что погибший пароход еще с конца 1940 года по решению руководства ВМС фашистской Германии был приписан к школе подводников в Готенхафене...

Все эти эпитеты неизвестному тогда советскому подводнику воздавались, заметим, в то время, когда в Советском Союзе Маринеско всячески замалчивали, травили, гнобили и сажали в тюрьму.

Наконец, в-третьих, судно – еще раз это подчеркнем – с учетом его довоенной истории с момента спуска на воду в немалой степени являлось символом нацистской Германии на море. На его палубу, как уже было отмечено выше, не раз ступала нога Адольфа Гитлера. Немецкая пропаганда называла его «кораблем мечты». Если угодно, это и впрямь был своеобразный «рейхстаг на море». Таким образом, определяя действия Маринеско в отношении «Густлоффа» как «атаку века», на Западе (а потом и у нас) закладывали (и закладывают) в это понятие, если можно так выразиться, морально-политическую, психологическую значимость (как для самой Германии, так и для стран – ее противников во Второй мировой войне). А потом уж – тоннаж судна и число погибших.

«Это был стратегический успех советского Военно-морского флота, а для Германии – крупнейшая морская катастрофа, – считает заместитель директора Музея подводных сил России имени А.И. Маринеско Юрий Лебедев. – Своими действиями подводная лодка С-13 приблизила конец войны. Подвиг Маринеско состоит в том, что он уничтожил казавшийся непотопляемым символ нацизма, корабль-мечту, пропагандирующий Третий рейх. А гражданские люди, находившиеся на корабле, стали заложниками немецкой военной машины. Поэтому трагедия гибели «Густлоффа» – это обвинение не Маринеско, а гитлеровской Германии».

К ВОПРОСУ ОБ АМОРАЛЬНОСТИ МАРИНЕСКО

Что же до того, что Маринеско как герой более чем «не нехаризматичная личность»… Что ж… И пьянство, и аморалку у него не отнять – это факт. Как известно и то, что в 1948 году Маринеско, работая в институте переливания крови заместителем директора, сел на три года за растрату социалистической собственности. А еще он дважды был женат (в те времена это считалось «не совместимым с членством в Коммунистической партии»). Все это так.

Но факт заключается и в том, что 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны Победу для страны добывали в большинстве своем отнюдь не идеальные во всех отношениях вчерашние колхозники, рабочие и интеллигенты, ставшие вдруг, по зову Родины, Сталина и партии, солдатами без страха и упрека, но люди, продолжавшие и на фронте оставаться со своими слабостями и недостатками. Профессиональные военные – не исключение.

Достаточно вспомнить, что «маршал Победы» Георгий Жуков был неисправимым грубияном в отношениях с подчиненными. А маршал Константин Рокоссовский – это тоже небезызвестный факт – на фронте от начинающего военврача Галины Талановой, которая была младше его на четверть века, нажил дочь Надежду (к его чести, он дал ей свою фамилию и отчество). Да и вообще ППЖ – полевые походные жены – были распространенным явлением во время войны. Тот же Жуков жил со своей личной медсестрой Лидией Захаровой. Медаль «За боевые заслуги», которыми командиры нередко одаривали своих окопных возлюбленных, в народе именовали «За половые услуги». Уже 22 сентября 1941 года (шли тяжелейшие бои, советские войска бежали!) опять же Жуков в качестве командующего Ленинградским фронтом издает характерный приказ № 0055: «В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т.п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют... Приказываю: под ответственность Военных Советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. удалить из штабов и командных пунктов всех женщин. Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом. Исполнение донести 24.09.41». Через день – еще один аналогичный приказ № 0066 от 24 сентября. Речь идет о 8-й армии Ленинградского фронта: «В штабе армии, среди командиров частей и соединений развито пьянство и разврат…» (Тексты этих двух приказов впервые были опубликованы в журнале «История Петербурга», № 2, 2001.)

Так чем в этом смысле капитан 3 ранга Маринеско хуже? Или почему он, сын своего времени, должен быть лучше?

С чего он пил? А от многомесячных безделий без боевой работы. По погибели товарищей – таких же командиров-подводников, которые не всплыли, подорвавшись один за другим на минах в 1942–1943 годах. По получении известия о смерти отца от ран в 1944-м… А кто сказал, что нельзя водкой горе заливать?.. Да и, в конце концов, не собирался он становиться автором «атаки века» и Подводником № 1! Он просто воевал. Как умел.

Можно ли упрекать Маринеско в том, что за годы войны он неоднократно умышленно (как утверждают историк Мирослав Морозов и другие) неправильно идентифицировал цели? И да, и нет. С одной стороны, надо было «смотреть четче». Но это легко сказать. Вот принял он транспорт «Штойбен» за крейсер. Но ведь в какой момент? Удар по цели наносился из надводного положения кормовыми торпедными аппаратами в сложнейших зимних условиях штормовой ночной Балтики, в момент, когда вокруг транспорта сновали быстроходные миноносцы. Почему мы должны отказать Маринеско в ошибке? В конце концов, главное – в самом факте уничтожения вооруженного противника. Кстати, за ошибку эту Маринеско поплатился тем, что ему, представленному тогда за тот беспримерный поход к званию Героя Советского Союза, Золотой Звездой грудь так и не украсили – посчитали, что для «лгунишки» и орден Красного Знамени роскошная награда.

Это же касается и потопленной в 1942 году по его докладу плавбатареи, которую в 1946 году ВМФ чудесным образом получил в свое пользование по репарациям. Даже если Маринеско и «сумышленничал»... Но кто исследовал, один ли он такой вруль был на флоте или другие тоже нет-нет да и занимались приписками? Если один – одно дело, если «брал пример с товарищей» – тоже, конечно, плохо, но более оправдательно, что ли… Скажем, многие советские асы, насбивав много самолетов, очередные свои победы «дарили» своим менее удачливым товарищам. Вот как к этому относиться?

Впрочем, дело не в этом. В данном контексте уместно будет привести наблюдение, которое автор этой статьи вычитал у французского философа Клода Адриана Гельвеция (1715–1771) в его замечательном трактате «Об уме»: «Человек может стать полезным и ценным для своего народа только благодаря своим талантам. Потомство не спрашивает о том, был ли Ювенал зол, Овидий распутен, Ганнибал жесток, Лукреций нечестив, Гораций развратен, Август лицемерен, а Цезарь – женой всех мужей; оно выносит суждение только об их талантах».

Может быть, исходя из аналогичного понимания вещей нарком и главнокомандующий ВМФ в годы войны Николай Герасимович Кузнецов, подписавший в ноябре 1945 года приказ о разжаловании до старшего лейтенанта и об увольнении Маринеско в запас, спустя много лет, сам пережив к тому времени разжалование из адмиралов флота в контр-адмиралы и травлю, писал: «К многочисленным серьезным проступкам А. Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно – отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».

Между прочим, на Балтике в годы войны было 13 «эсок», подобных той, на которой воевал Маринеско. Уцелела до дня Победы одна – «его» С-13. И вряд ли только «счастливое везение» тому причиной!

Вообще же странно, что современным оценщикам деяния Маринеско, будь то профессиональный историк или продвинутый в вопросах военной истории участник иного интернет-форума, не приходит в голову задуматься: а не аморально ли им, «представителям послевоенных поколений», рассуждать по поводу «аморальности подвига» командира знаменитой «эски» в принципе?! Очевидно, что каждый выход в море на подлодке в условиях войны был сопряжен с немалым риском и уже из-за этого в определенном смысле был подвигом. Этот подвиг ежедневно совершал каждый, кто в 1941-м отстоял Москву, в 1943-м под Курском осуществил «коренной перелом в ходе войны», а в 1945-м брал Берлин... А то автор одной из книг, «развенчивающих» Маринеско, дописался до того, что, мол, потопление лайнера «Вильгельм Густлофф» с военной точки зрения «не имело ровно никакого значения»: война-то кончалась! Ну, да, по его логике, и рейхстаг не надо было штурмовать – Берлин и так пал! И в Праге 8 мая не надо было врага добивать – сам бы сдался после 9-го…