Признаки фанатизма. Чем опасен фанатизм

В патристике в этом смысле обычно употребляется выражение ревность не по разуму, основанное на словах Апостола Павла ().

Термин религиозный фанатизм , наряду с прямым смыслом, часто используется:

• нецерковными людьми для осуждения христиан, которые ответственно относятся к вере, практически выражают её в своей жизни.
• для пропаганды безбожия. При этом делается акцент на преступления, совершенные под знаменами религии. Контраргумента здесь два: 1) фанатизм противоречит заповедям Христа; 2) атеистический фанатизм (в России, Франции, Испании, Мексике…) привёл к значительно бо́льшим жертвам, чем религиозный.

Что такое фанатизм? Кого можно назвать фанатиком?

иеромонах Иов (Гумеров)

Фанатиками (лат. fanaticus – исступленный; связано с корнем fanum – капище) в древности называли служителей языческих культов, действия которых часто сопровождались проявлением неистовства. В 3-й книге Царств содержится рассказ, как жрецы Ваала отправляли свой культ на горе Кармил: И взяли они тельца, который дан был им, и приготовили, и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника, который сделали. И стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним ().

Святые отцы не применяли к христианам этот термин, как генетически чуждый началам христианской веры и имеющий определенную семантическую обусловленность. Различным уклонениям от здоровой христианской веры они всегда давали точные названия. Часто в патристике употребляется выражение ревность не по разуму, неразумная ревность . «О всяком деле, если делаешь оное без размышления и исследования, знай, что оно суетно, хотя и благоприлично, потому что Бог вменяет правду по рассудительности, а не по действованию нерассудительному» (Преп. . Слова подвижнические . Слово 89. О вреде неразумной ревности, прикрывающейся личиною ревности Божественной, и о помощи, какая бывает от кротости и других нравственных качеств ).

Причины ревности не по разуму бывают разные: гордость, тщеславие, самомнение. Особо опасно такое неразумное рвение, когда ее питает демонская лесть: «Так, иного научает он жестоко изнурять тело свое постом, бичеванием, спанием на голой земле и другими подобными озлоблениями плоти для того, чтобы он или впал в гордыню, возмечтав, что великие совершает дела» (Преп. . ).

Святые отцы пишут также о разрушительных последствиях подобных уклонений от здоровой христианской веры: «Бог наш есть Бог мира, и все Божие мир приносит. И ревность по правде, когда она от Бога, бывает мирна, кротка, ко всем сострадательна, даже и к тем, кои нарушают правду. Посему уразумеете, что разжигавшая вас лютость ретивая не от Бога. Враг подсел к сердцу вашему и распалил его так неестественно…» (Святитель . ).

Слово фанатизм стало активно применяться с XIX века людьми неверующими и либерально настроенными христианами, отпавшими от многовековой традиции, против тех, чья религиозность не ограничивается холодным исполнением обрядов. В 20 веке в атеистическом лексиконе оно стало одно из самых употребительных понятий. Неопределенное и расплывчатое по смыслу, оно оказалось очень удобным в эпоху массового неверия для осуждения всякой религиозной активности, не укладывающейся в рамки привычного сознания. Стоит человеку, который три-четыре раза в год заходит в храм (получить крещенскую воду, освятить кулич и поставить свечку, когда на работе неприятность), начать посещать каждый месяц, знакомые начинают говорить, что он стал фанатиком…

Священное Писание научает нас с великой ответственностью относится к слову. «Не одинаковое слово скажешь: иное оживит, а иное убьет душу твою и, может быть, душу ближнего твоего. Потому и сказано: слово ваше да бывает всегда во благодати, солию растворено () (Св. прав. . Моя жизнь во Христе).

Религиозный фанатизм

игумен Игнатий (Душеин)

Религиозный фанатизм. Еще недавно это понятие ассоциировалось лишь со школьным курсом истории времен СССР. Но что-то изменилось. И не только у нас, но и во всем мире. Теперь словами “экстремизм”, “фанатизм”, “фундаментализм” пестрят все газеты, а каждый второй политик говорит о “терпимости” и “толерантности”.

Однако очень часто одни и те же понятия для разных людей могут означать совсем разные вещи. Что же такое религиозный фанатизм?

Для нерелигиозного человека проявлением религиозного фанатизма может казаться любое проявление религиозности вообще. Пошел в и стал соблюдать посты – фанатик; говорит о том, что аборты – грех – экстремист; ну а если помянул добрым словом Царскую Россию – то просто великодержавный шовинист.

Таким образом, для людей нецерковных понятия “верующий” и “фанатик” практически тождественны. Напротив, для православного человека обвинение в фанатизме звучит по меньшей мере оскорбительно.

Что означает само слово “фанатизм”? “Фанатикос” – с латинского переводится как “исступленный”. Воспитанные на западных фильмах современные россияне именно такими и представляют верующих – нетерпимыми, исступленными, запостившимися, с горящими от нездорового экстаза глазами.

Однако подобное состояние с точки зрения православной аскетики может оцениваться только отрицательно. Православие – вообще религия трезвости. Трезвости духовной. Оно не зовет человека к возвышенным духовным состояниям, не приглашает взлетать с помощью воображения или эмоций в заоблачные дали для общения с ангельскими чинами и ликами святых угодников. Напротив, от таких “полетов” оно категорически предостерегает.

Православие всего лишь предлагает человеку трезво, без розовых очков взглянуть на себя. Присмотреться внимательно к тому, что внутри, в сердце. Увидеть то, что там реально происходит.

Фанатизм совершенно чужд, противоестественен нормальной православной духовности. В Православии есть понятие о “ревности по Боге”. Пример людей, проливших свою кровь за веру – мучеников – всегда был и остается славой и похвалой Церкви. Не есть ли это проявления фанатизма?

Ведь во всех народах и во все времена прославлялись те, кто отдал жизнь за свой народ, страну, просто за ближнего. Да и вообще, если у человека в жизни нет чего-то, что сам он ценит выше своей жизни, то это означает лишь то, что он еще не возвысился над уровнем только животного состояния.

Вопрос в другом: человек сам готов умереть за свою веру, или он готов за это убить других людей, пусть даже ценой своей жизни? И вот здесь христианин и видит границу между готовностью к самопожертвованию и фанатизмом.

Для христианина неприемлема сама мысль о насилии над чужой свободой. Это органически вытекает из христианского учения о Боге: Бог Сам по отношению к людям не допускает со Своей стороны никакого насилия. Христианин будет защищать свою свободу, в том числе и с оружием, но он никогда не будет посягать на свободу другого. Фанатизм же как раз и стремится путем насилия утвердить во всем мире свои “истины” .

Фанатизм равнодушен к духовному совершенствованию человека, его цели находятся в этом, “земном” измерении. Совсем не то в Православии. Духовная жизнь православного человека вся направлена внутрь себя. Христианин все свои проблемы видит в себе, именно там – центр его борьбы, там, в его сердце “диавол с Богом борется” , и там, в глубине сердечной, под завалами грехов и страстей скрыто то сокровище – Царство Божие – ценнее которого нет ничего в мире. В этом главное отличие “религиозного рвения”, “духовной ревности” от фанатизма.

Это не означает, что все происходящее вокруг абсолютно не беспокоит православных. Просто главный фронт борьбы за спасение души именно в душе, а не в Думе и не в окопах. Апостол Павел писал: “… наша брань (борьба – и.И.) не против крови и плоти (то есть людей – и.И.), но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной” . А духи злобы не угрожают нам автоматами или “поясами шахидов”, они врываются в наши сердца вместе с гневом, ненавистью, гордостью, похотью, алчностью, другими страстями.

Там, где теряется правильный вектор духовной брани, и начинается борьба не с духами злобы, не с собственными страстями, а с “плотью и кровью” – с людьми, там и возможно возникновение религиозного фанатизма.

Возможны ли такие явления в Христианстве? При нормальной духовной жизни – нет. При ее искажении – да. Именно поэтому исторические примеры религиозного фанатизма мы находим не только в иных религиях, но и во многих христианских сообществах, отпавших от полноты Православной Церкви.

Ислам, зародившись в Аравии, огнем и мечем покорил пол мира. Католицизм пытался утвердить свое господство с помощью крестовых походов. Протестанты, колонизируя Америку, осуществляли геноцид туземного населения. Различные секты часто устраивали кровавые расправы над теми, кто не спешил искать спасения души у их лидеров .

Для Православия же наоборот характерно терпимое отношение к людям другой веры. Твердо настаивая на том, что именно Православная Церковь обладает полнотой Истины, Православие не призывает уничтожать тех, кто так не считает. Православная Россия за тысячу лет освоила огромные территории, но нигде не пылали костры с язычниками, буддистами или мусульманами . Многие народы обратились в Православную веру, но всегда силой проповеди, а не силой оружия. Те же народы, которые вошли в состав Российской империи со своими верованиями, никогда не притеснялись по религиозному признаку. Более того, из казны Православной Империи строились мечети, содержались ламы и муллы.

Когда хотят обвинить православных в фанатизме, то обычно вспоминают старообрядческий раскол XVII-го века. Действительно, трагические события, связанные с расколом, произошли не без вины высших иерархов. Но можно ли рассматривать старообрядческий раскол как явление органически характерное для Православия? Скорее наоборот. Отсутствие элементарного духовного образования у народа, излишнее обрядоверие, пристрастие к мертвой букве и к преданиям человеческим – все это искажения, а не нормальное состояние Церкви. А ведь именно это послужило причиной раскола. Репрессии против старообрядцев осуществляло правительство, а не Церковь. Достаточно вспомнить, что протопопа Аввакума казнили тогда, когда сам патриарх Никон уже был низложен и сослан. Преследования старообрядчества было вопросом актуальным для государства, и именно под его давлением церковная иерархия их оправдывала. Церковные же прещения на раскольников были наложены не Российскими епископами а Восточными Патриархами.

Как уже было сказано, фанатизм для Православия не характерен вообще. Он возникает в результате неправильной духовной жизни. В сектах же, где о правильной духовной жизни не может быть и речи, для фанатизма самая питательная среда. Не ушли еще из памяти газовые атаки адептов “АУМ Синрике”, воинственные призывы “Белых братьев”, регулярно появляются в прессе сообщения о преступлениях сатанистов.

Только правильные духовные ориентиры, правильная духовная жизнь, могут уберечь человека от фанатизма. И Православная Церковь предлагает средства, способные уберечь общество от опасности эскалации религиозного экстремизма.

“Вы – соль земли ”, – сказал Господь апостолам, первоначально составлявшим Церковь. Церковь – соль земли. Что такое соль? Первый из известных людям консервантов. То, что препятствует гниению. Чем дальше люди уходят от Церкви, тем явственнее запах тления. Без Церкви мир протухнет, растлится в своих беззакониях. Одно из следствий духовного гниения – фанатизм, и только Церковь может без ОМОНа и Спецназа противостоять ему.

Основным признаком одержимого следования идее считается нетерпимость к другим вероисповеданиям. Неприкрытая ненависть и презрение к инаковерию порождает агрессию, проявляющуюся порой в самых отвратительных формах. Сам по себе фанатик не несет большой угрозы обществу, однако объединение таких людей в группы может рано или поздно вылиться в открытые столкновения между представителями разных конфессий. Опасен массовый фанатизм еще и тем, что страдать будут от таких действий не только сами фанатики, но малорелигиозные и нерелигиозные группы граждан.

Рассекреченные архивы по делу расстрела царской семьи выявили глубокие корни иудейского ортодоксального фанатизма. Ритуальное убийство было совершено накануне «9 ава» – взятие Иерусалима и разрушение храма Соломона.

Другим признаком религиозного фанатизма является ортодоксальный религиозный фундаментализм, который не приемлет ничего нового. Фанатик воспринимает свою идею как абсолютную истину, не подлежащую критике в любом ее проявлении. Даже в том случае, если критика справедлива и обоснована, ярый последователь религиозной идеи не способен конструктивно отнестись к возражениям. Часто фанат считает ее личным оскорблением и способен довести спор до драки, в которой быстро входит в состояние аффекта. При этом понимая, что может потерпеть поражение, он воспринимает происходящее как свою борьбу со злом, и готов либо убить оппонента, либо принять « » смерть.

Фанатики любят первыми навешивать ярлыки, громогласно произнося: « », «сектант», « » и т.п. Ставя человека в неудобное положение, основная задача такого оголтелого – заставить оппонента отступить и растеряться. При этом основной целью является победа в словесном или рукопашном поединке, а не идеологические вопросы из серии «чей бог правильнее».

Примеры религиозного фанатизма в истории

Религиозная борьба в античном мире присутствовала на территории многих современных стран. Самыми известными преследованиями на религиозной почве считаются истребление последователей религиозной реформы Эхнатона в Древнем Египте, гонения христиан в период расцвета Римской Империи.

Но, пожалуй, самой известной жертвой инакомыслия стал Иисус Христос и почти все его апостолы. За свои идеи и «еретические» проповеди среди иудейского населения каждый из них принял жуткую мученическую смерть.

Массовый религиозный фанатизм в средневековой Европе вылился в крестовые походы, уничтожающие чужие культуры, и «охоту на ведьм». Целые поколения таких фанатиков видели в язычестве и инакомыслии угрозу своему духовному миру и старались физически истребить всех, кто не попадал под их истинно .

От рук фанатиков погибли Джордано Бруно, Жанна д’Арк, Ян Гус и многие другие. Тех ученых, мыслителей, философов, кого не удалось сжечь на костре, силой заставили отказаться от своих идей: Галилео Галилей, Николай Коперник.

Варфоломеевская ночь – страшная резня гугенотов (французских протестантов), спровоцированная ярой католичкой Екатериной Медичи в августе 1572 года. В тот день по некоторым данным погибло более 30 000 человек, все они были заклеймены словом «еретик».

Религиозный фанатизм в современном мире

В современном мире религиозный фанатизм чаще всего связывают с исламским миром – терроризм, джихад, суды Шариата и т.д. В частности в приводятся трагедии 11 сентября 2001 года в США, массовые убийства мусульманами христиан в Индонезии в 2000 году, современные религиозные столкновения в Индии, а также отдельные террористические акты по всему миру. Однако очень часто под прикрытием религиозного фанатизма на деле действуют определенные политические и финансовые силы, цели которых очень далеки от ислама в частности и веры вообще.

Можем ли мы осуждать человека, если он фанатично предан своей семье, Родине, работе? Конечно нет. В данном случае мы имеем дело с нормальным, естественным проявлением гуманистических начал современного общества. Подобный фанатизм не имеет ничего общего с тем социальным явлением, которое может привести общество к фатальным трагедиям, с которым следует бороться.

Безоговорочное слепое, следование убеждениям, приверженность определенным идеям, верованиям или воззрениям, особенно в области философско-религиозной, национальной или политической сферах мы называем фанатизмом (от лат. fanatismus). Трудно отнести проблему неадекватного поведения человека или многочисленного сообщества людей к чисто психологической она давно стала и социальной, и философской.

Вспомним! В юношеском возрасте сильное увлечение чем-либо было обычным явлением. Девочки бегают на все концерты любимого ансамбля или исполнителя, часами простаивают у касс за билетами, обклеивают стены своих комнат вырезками обожаемых исполнителей, устраивают охоту за автографами. Мальчики проделывают тоже самое в отношении своей футбольной или хоккейной команды. Собираются в большие группы, имеют собственную символику и атрибуты, совершают публичные акции, враждебно относятся к болельщикам других клубов. С возрастом эти пристрастия затухают. В данном случае мы имеем дело с поклонничеством.

Эмоциональное проявление фанатизма характеризуется отсутствием объективной оценки собственного поведения, одержимостью, верой в исключительность предмета своего обожания, враждебным восприятием всякой критики, чрезмерным рвением к массовой демонстрации своих взглядов и убеждений. Что отличает фанатика от поклонника? Фанатик не обращает внимания на нормы и правила, принятые в обществе, он может спокойно их переступить для достижения заветной цели, поклонник их не нарушает.

В классификации психических расстройств, обычно, выделяют семь видов фанатизма:

религиозный, политический, идейный, фанатизм здоровья, научный фанатизм, спортивный выделяется в отдельную группу, фанатизм в сфере искусств. Любой фанатизм в какой бы форме он не проявлялся опасен для общества. Даже безобидные «чудики», которые ничего не хотят слышать и видеть вокруг себя, а живут исключительно в сфере собственных болезненных пристрастий и представлений, при определенных обстоятельствах, могут совершать любые антиобщественные действия (от стрельбы в универсаме до захвата воздушного судна). Подлинный фанатизм безжалостный, он высушивает человека, занимает все его мысли, способен подтолкнуть к неконтролируемым действиям.

Наиболее опасными видами массового фанатизма следует назвать религиозный и политический. Самыми опасными представителями религиозного фанатизма, который, в данном случае очень тесно связан с политикой, являются исламские фундаменталисты, которые буквально противопоставили себя всему остальному миру. Их фанатизм основан на искренней вере и святости жертвы во имя Бога. Террористы смертники стали настоящей угрозой миру, от отдельного выступления фанатов одиночек до военного противостояния государств. Исламские фанатики ради эфемерных целей держат в страхе ничем неповинное мирное население, не жалея, при этом, ни женщин, ни детей. Откуда берутся эти фанатики? Молодые люди с неустойчивой психикой и слабой нервной системой составляют основу для пополнения исламских смертников. Этому способствует слабое знание исламских религиозных текстов, полная изоляция от канонического ислама, отвергающего всякое насилие. Исламский фанатизм преодолевается просвещением. Ведь не зря первое слово Священного Корана, переданное Пророку Мухаммаду (мир ему и благословение) через архангела Джебраила, было «читай».

Другое очень опасное для общества проявление массового фанатизма - это политический экстремизм, выраженный в деятельности ряда крайне реакционных политических партий фашистского толка. Отстаивая доминанту силы, они проповедуют национальное и расовое превосходство.

Фашистская идеология, замешанная на проповеди национальной исключительности всегда находит благодатную почву среди молодых людей, которые в поисках силы и защиты ищут объединения со сверстниками на единой идейной основе. Вирус фашистской идеологии хотя и носит латентный характер, но до сих пор присутствует в политическом спектре многих государств рядом с демократическими институтами (страны Прибалтики, Украина) И в России в 90 х годах прошлого столетия существовали организации «Память», отделившаяся от неё «Черная сотня», воссозданный в 2005 году «Союз русского народа». В принципе, фанатик может возникнуть вокруг любого идеала. Это блестяще показал Ю. Мамин в фильме «Бакенбарды» (1990). Механизм формирования тоталитарной диктатуры и фанатизма в городке Заборск показан на примере творчества А.С. Пушкина.

Известный советский философ Мераб Мамардашвили писал: - «Для человека, не готового затрачивать усилия, чтобы искать индивидуальный ответ, самый простой путь найти знамя, под которое можно встать в общем строю». Этот путь он называл: - «соблазнительная пропасть легкости»

Для любого цивилизованного общества, построенного на гуманистических началах - фанатизм, превращающий человека в послушное, стадное, безликое существо, способное ради безумных идей преступить все моральные и правовые преграды не самое лучшее приобретение. Нормальное демократическое общество должно поставить ему заслон!

Фанатизм как качество личности – склонность слепо, неосознанно, не признавая никаких аргументов, безальтернативно следовать определенным представлениям и убеждениям; проявлять крайнюю нетерпимость к любым иным мировоззрениям .

Если хотите постичь истину, идите во-о-о-он к тем скалам, - показал вдаль рукой Учитель. - И проверьте, что крепче - камень или ваши головы. Через несколько дней ученики вернулись из утомительного путешествия. Тем, кто пришёл с безучастным выражением лица, Учитель гневно сказал: - Уходите, вы не слушаетесь меня. Вы не дошли до скал. Тем, кто пришёл просветлённым, Учитель лишь улыбнулся, промолчав. У тех же, у кого лбы были разбиты в кровь, а глаза горели фанатичным огнём, он спросил тихо: - Да разве же я вас об этом просил?

Человеческий разум выполняет ряд функций – понимание истины, способность запоминать, заблуждаться и сомневаться. Сомнение – это совесть разума, заставляющая его еще раз возвращаться к пониманию того или иного вопроса, анализировать его со всех сторон. Поиск истины сопряжен сомнениями. Ее любимцы твердо знают, что нужно все подвергать сомнению, прежде чем дать отмашку на согласие, при этом не делать исключения и для себя. Когда в разум впечатлительного, эмоционального, неуверенного в себе человека поступает информация, сильно волнующая его ум и чувства, а в разуме атрофирована функция сомнения, он слепо принимает ее. В таком алгоритме зарождается фанатизм, как помешательство, безумие, исключительная увлеченность, глупая доверчивость и слепое поклонение. Как всякий нейтрализатор разума, фанатизм неуклонно ведет человека к деградации.

Фанатик – это инвалид разума, у которого атрофирована функция сомнения, и, в силу этого обстоятельства, он слепо следует любой идее, всколыхнувшей и взволновавшей его впечатлительный, эмоциональный ум. Беда фанатизма состоит в отсутствии пытливого ума и сомневающегося разума, в лени и нежелании искать истину. Ему сказали: «Во всех твоих несчастьях виноваты кавказцы», мысль взволновала неопытный ум своей простотой и ясностью, и он поверил, не анализируя, не проверяя, не сомневаясь. Фанатик говорит: «Пусть лошадь думает — у нее голова большая. Мне нечего думать и так все ясно». Так работает лень и нежелание искать истину при ампутированной функции разума на сомнение. Фанатика стоит пожалеть, ибо он слеп как андабат, и становится жертвой этого своего недуга. Андабатами в Древнем Риме называли гладиаторов, чье лицо закрывал щиток с узкими прорезями, отчего воин почти ничего не видел. Отчаянно размахивая мечом, андабат старался восполнить этот недостаток, но чаще всего поражал воздух, тогда как подкравшийся противник набрасывал сеть и наносил ему смертельную рану.

Итак, алгоритм фанатизма прост: поступление входящей информации (раздражитель) – впечатлительное, эмоциональное восприятие без тени сомнений в ее истинности, доверчивость – принятие как руководство к действию – усугубление реакции – зацикливание. На последних двух стадиях фанатизм получает энергетический заряд. Человек повторно пропускает через ум ту же самую идею, только в других интерпретациях, возникает цепная реакция, когда мозг все время возвращается к одной и той же мысли. Гитлер не способен был более десяти минут не говорить о евреях. Неуверенный в себе человек, вооружившись фанатизмом, например, сотворив себе кумира, находит в нем своего рода компенсацию за свою закомплексованность.

Фанатик постоянно находится под прессом стресса. У нормального человека за сутки ум может пропустить десятки тысяч мыслей. «Болтовня ума» сопровождается свободным полетом мыслей. Фанатик – это человек одной доминантной мысли. Его заставляют обстоятельства жизни на секунду переключаться от доминантной мысли на текущие потребности дня, но он делает это машинально, в полусне, не теряя контакта с фанатичной идеей. Недаром слово “фанатизм” происходит от латинского fanaticus - “исступленный”. А то, в свою очередь, от fanum - “храм”. В Древнем Риме фанатиками называли храмовых жрецов, выказывавших особое религиозное рвение.

Фанатизм нельзя смешивать с религиозностью. Дело не в религии, а в том, как человек верит. Фанатик, в отличие от верующего, говорит: «Мой Бог лучше» и агрессивно относится к представителям других духовных традиций. Религия его не учит ненависти к инаковерующим. Если учит, значит, это не религия, а секта. Вспомните подпоручика из «Бесов» Достоевского: он разбил все иконы, затушил все свечки и тут же вывесил в красном углу портреты философов-атеистов и… снова благоговейно зажег свечи.

Парадоксально, но фанатику безразлично, какому культу служить. Был бы культ, а фанатики найдутся. Фанат получает «кайф» не от кумира, а от служения ему. То есть, кумир – это ширма фанатизма, по-настоящему он ценит не Пресли, Мерлин Монро или Аллу Пугачеву, а свое «бескорыстное» служение им. Иными словами, фанатизм – это самообслуживание впечатлительного ума удовольствием от процесса служения кумиру либо какой-то идее.

Фанатизм вечно недоволен и неудовлетворен внешним миром. Исповедуя принцип: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», он с юношеским максимализмом стремится раскачать политическую ситуацию в своей стране. Не случайно «темный попутчик» фанатизма пробуждается в переходные для страны периоды. Это золотое время для оголтелых фанатиков, когда можно разрушить общественное здание до основанья, а отстраивать будут другие. Фанатизм – это всегда разрушение, горе, слезы и кровь. Это заразная болезнь для обезверенных и обесчеловеченных особей, цепляющая их на крючок целеустремленности и искренности. Оскар Уайльд справедливо подметил: «Самое непростительное в фанатике – это его искренность». Твердолобый юнец завистливо смотрит на блеск глаз фанатика, его подкупает убежденность и жертвенность, отчаянная решимость и романтика его жизни. Стремясь подражать кумиру, он пополняет армию фанатиков.

Внутренний мир фанатика окрашен в черный и белый цвет. Никаких полутонов. Если враг не сдается – его уничтожают. Кто не с нами, тот против нас. Фанатизм нуждается во враге, как наркоман в дозе. Как писал Николай Бердяев, «фанатизм всегда делит мир… на два враждебных лагеря. Это есть военное деление. Фанатизм не допускает сосуществования разных идей и миросозерцаний. Существует только враг. Это страшное упрощение облегчает борьбу… Подобно ревнивцу, всюду видит лишь одно: лишь измену, лишь предательство, лишь нарушение верности единому, - он подозрителен и мнителен, всюду открывает заговоры против излюбленной идеи».

Надо понимать, что фанатик, обладая разумом, не способным к сомнениям, испытывает состояние детской беспомощности. Ему нужна «мама», а еще лучше вместе с папой и мощными братьями, которые всем «покажут», если кто-то замыслит его обидеть. Когда нет «семейной» поддержки, неуверенный в себе человек с низкой самооценкой тревожится от своей беззащитности в окружающем враждебном мире. Вот он и тянется под крылышко стаи, пытается влезть под крышу сильных мира сего. Михаил Веллер пишет: «Когда буйная энергия юности концентрируется в одной точке - пробивная сила развивается страшная. Фанатики, достигающие порой вершин, получаются именно из ребят, чем-то природой обделённых: робких, слабых, некрасивых, бедных, - всё их стремление к самоутверждению принимает единое направление, в котором они могут превзойти других, компенсируя свою ущербность». В окаянные дни переворотов, фанатик испытывает, по мнению Э. Эриксона, острое желание «поддаться тоталитарной и авторитарной иллюзии целостности, заданной заранее, с одним лидером во главе единственной партии, с одной идеологией, дающей простое объяснение всей природе и истории, с одним безусловным врагом, который должен быть уничтожен одним централизованным карательным органом, - и с постоянным направлением на внешнего врага бессильной ярости, копящейся в этом государстве».

Фанатизм и любовь также далеки друг от друга, как добро и зло. Любовь предпочитает единение, сокровенность, слияние родственных душ. Третий лишний и прочие подсматривающие ей ни к чему. Фанатизм – стадное чувство, он «любит» кумира коллективно и прилюдно. Главное сбиться в кодлу, самоутвердиться за счет массовости, а кумир и идеи до лампады. К футбольным фанам не случайно липнет всякое отребье, которая и правил игры не знает. Есть такой фанатский анекдот: “Пацан говорит бывалому фану, что они с корешами решили организовать фан-группу. «А сколько вас?» - спрашивает фан. - “Двадцать. Только половине футбол до лампочки!»

Фанатизм – это возвеличивание абстрактного, оторванного от жизни мнения, не сомневающегося разума, в ущерб и разрушение конкретных жизней ни в чем неповинных людей. Политические и религиозные фанатики пренебрегают жизнями окружающих людей. А это уже серьезнейшая проблема, с которой человечество столкнулось в лице «идейных» террористов. Как бы они себя не называли, суть одна – фанатики. Исследуя психологию фанатиков на примере убийцы германского министра иностранных дел В. Ретенау (данный инцидент произошел в 1922 г.) Керна, Э. Фромм приводит следующее его высказывание: «Я бы не вынес, если бы расколотое на куски поверженное отечество снова возродилось в нечто великое… Нам не нужно “счастье народа”. Мы боремся, чтобы заставить его смириться со своей судьбой… На вопрос о том, как он, кайзеровский офицер, смог пережить день революции, он отвечает: “Я не пережил его. Я, как приказывала мне честь, пустил себе пулю в лоб 9 ноября 1918 г. Я мертв, то, что осталось во мне живого, это - не я. Я не знаю больше своего “Я” с этого дня… Я делаю то, что должен. Поскольку я должен был умереть, я умираю каждый день. Все, что я делаю, есть результат одной единственной мощной воли: я служу ей, я предан ей весь без остатка. Эта воля хочет уничтожения и я уничтожаю… а если эта воля меня покинет, я упаду и буду растоптан, я знаю это”». Э. Фромм отмечает: «Мы видим в рассуждениях Керна ярко выраженный мазохизм, который делает его послушным орудием высшей власти. Но самое интересное в этой связи - всепоглощающая сила ненависти и жажда разрушения, этим идолам он служит не на жизнь, а на смерть. … И когда мы анализируем психическую реальность таких людей, то убеждаемся, что они были разрушителями… Они не только ненавидели своих врагов, они ненавидели саму жизнь. Это видно и в заявлении Керна, и в рассказе Соломона (один из сподвижников Керна - В. И., М. К.) о его ощущениях в тюрьме, о реакции на людей и на саму природу. Он был совершенно неспособен к положительной реакции на какое-либо живое существо».

Петр Ковалев 2013 год