Значение кочубей василий леонтьевич в краткой биографической энциклопедии. Василий Леонтьевич Кочубей: биография Мазепа и мария история любви

Романтичная и одновременно трагичная история любви гетмана Украины Ивана Мазепы и Матрёны (Мотри) Кочубей (в поэме А.С. Пушкина «Полтава» она выведена под именем Мария) была воспета многими писателями, поэтами и композиторами. Этот роман сделал имя Мазепы широко известным далеко за пределами Украины и Росии. История любви молодой панны и знаменитого гетмана идет на подмостках самых знаменитых театров мира. Однако специалистам известно, что реальная история их отношений намного превосходит писательскую фантазию.

Была осень 1704 года, шла Северная война. Гетман Иван Мазепа вернулся из очередного похода в свою резиденцию в Батурине. Компания прошла удачно. Мазепа по приказу Петра арестовал своего давнего соперника Палия, предводителя правобережного казачества. Хотя это было сделано под видом исполнения требований Августа II, союзника Петра, но на деле под контроль гетмана теперь перешла большая часть Правобережья, которую никто возвращать полякам не спешил.

Это был огромный успех для Гетманщины, которая после долгих десятилетий Руины опять обрела границы времен Богдана Хмельницкого. Мазепе к тому времени исполнилось 65 лет . Казацкая старшина встречала гетмана с восторгом. И сам он, как умный политик и зрелый человек, не мог не осознавать величие происходивших событий.

В Батурине Мазепа чаще всего жил не в своей официальной резиденции, «дворце», располагавшемся в замке города, а в имении Гончарихе, в двух километрах южнее города. Имение было обширным. Гетман строил его с привлечением итальянских архитекторов. Большой каменный трехэтажный дворец в стиле западного барокко позволял принимать всю старшину. Именно там размещалась библиотека Мазепы и коллекция западноевропейской живописи. Также были построены деревянная церковь, деревянные стены с бастионами и земляные укрепления со рвом, ограждавшие территорию «собственного сада» почти в 9 га, разбитого по приказу Мазепы. А дальше имение переходило в обширный парк с дубравой, простиравшийся еще на 40 гектаров.

Соседом Мазепы был Василий Кочубей — богатый и влиятельный казак, сперва генеральный писарь, а затем генеральный судья. Ему досталось бывшее здание генерального суда, которое Кочубей превратил в свою резиденцию и поселился там вместе со своей семьей (у А.С. Пушкина они жили в Полтаве). От дома начинался парк Кочубея в 130 десятин. Дубовая аллея вела прямо от дома в глубину парка, туда, где он соединялся с парком Мазепы.

Осенью 1704 г. Мазепа не раз бывал в доме своего кума и соседа. Отношения их, с виду самые радушные и приятельские, на самом деле были далеко не простыми. Оба они в свое время служили на Правобережье, у гетмана Петра Дорошенко. В 1676 г. Мазепа попал в плен и был силой доставлен на Левобережье, а Кочубей, наоборот, добровольно покинул Дорошенко. В 1687 г. Кочубей, бывший уже тогда генеральным писарем, выступил инициатором доноса на гетмана И. Самойловича, рассчитывая на гетманскую булаву. Его надежды не оправдались: В. В. Голицын рекомендовал старшине избрать И. Мазепу. Несмотря на щедрые пожалования, которые Мазепа получил для Кочубея в Москве, генеральный писарь затаил злобу.

Значительно позже, в 1708 году, когда шло «дело Кочубея», Мазепа писал А.Д. Меншикову:

«Кочубей исконный мой есть враг, который от начала моего хлопотливого гетманства всегда был мне противный и разные подо мною рвы копал, советуясь непрестанно с враждебниками моими, которые иные уже давно, а иные в недавнем времене поумирали и исчезли. Писал он на меня пасквильные подметные письма, а будучи писарем генеральным, имеючи у себя печать войсковую и подписываясь за меня часто, так как я из-за хирогрической болезни не всегда могу подписывать письма и уневерсалы, издал ложные некоторые, именем моим рукой его подписанные и под печатью войсковою. За такое преступление велел я его за крепкий караул взять. Потом и во второй раз он же Кочубей по приказу моему взят же был за караул в тот самый час, когда близкий его родственник проклятый Петрик передался до орды Крымской и великий мятеж в народе малороссийском учинил».

Эти строки приоткрывают завесу над долгими годами жесткого соперничества за власть, которое обе стороны до поры до времени старательно скрывали.

Они даже породнились. Одна из дочерей Кочубея, Ганна, была замужем за Иваном Обидовским, любимым племянником гетмана, которого пророчили в его преемники. Правда, к 1704 г. Обидовский уже погиб на полях Северной войны. Младшая дочь Кочубея была крестницей Ивана Степановича и к моменту описываемых событий была ещё очень юной — Мотре исполнилось 16 лет .

В 1702 г. у Мазепы умерла жена, тихая и незаметная Ганна Фридрикевич (в девичестве — Половец; Мазепа женился в 30 лет на вдове). Хотя она не играла никакой заметной роли в Гетманщине, никогда не упоминалась в описании официальных церемоний, но тем не менее гетман, славившийся популярностью у женского пола, хранил ей верность. По крайне мере, никаких фактов романов Мазепы при жизни его жены историками не обнаружено. Теперь положение в корне изменилось: гетман стал вдовцом и завидным женихом — богатый, влиятельный государь огромного края, чувствовавший подъем жизненных сил и воодушевление от достигнутого. Дряхлым стариком в свои 65 лет Мазепа отнюдь не был.

Французский посол Жан Балюз, побывавший в Батурине как раз в месяцы, когда развивался роман с Мотрей, оставил следующее описание гетмана: «Взгляд у него суровый, глаза блестящие, руки тонкие и белые, как у женщины, хотя тело его сильней, чем тело немецкого рейтара, и он прекрасный наездник».

Такое сочетание мужской силы, железной воли, ясного ума, безмерной власти, богатства с легкостью покорило Мотрю. К тому же Кочубеевна была девушкой образованной, разбирающейся в литературе (одним из подарков гетмана к ней станет «книжечка»), так что эрудиция, начитанность Мазепы тоже оказали свое воздействие. Наконец, еще один фактор, который представляется очень важным: все говорит о том, что Иван Степанович был искренне влюблен. А страсть со стороны столь выдающегося человека не могла не льстить самолюбию девушки. К тому же ухаживал он очень красиво.

Сохранившиеся письма Мазепы к Мотре, его переписка с Кочубеем позволяют весьма подробно восстановить события, разыгравшиеся в Батурине в конце 1704 года.

Между гетманом и девушкой вспыхнул роман. Предания, сохранившиеся в Батурине, рассказывают про старинный дуб на аллее, соединявшей имения Кочубея и Мазепы (в народе она и сейчас именуется «аллеей кохання»), в дупле которого влюбленные прятали тайную переписку.

Помимо большой разницы в возрасте ситуацию усложняло то, что Мотря была крестницей Ивана Степановича и, по церковным канонам, они не могли пожениться. Правда, для всемогущего Мазепы, крупнейшего церковного мецената и личного друга украинской и русской духовной иерархии (и Стефан Яворский, и Феофан Прокопович во многом были именно ему обязаны своей карьерой), это была решаемая проблема. Другой, не решаемой, оказалась позиция родителей Мотри, которые категорически отказались давать свое благословение.

Роковую роль здесь играла Любовь Кочубей, женщина с сильным характером, имя которой не раз упоминается в источниках в связи с конфликтами. Любовь была дочерью старого полтавского полковника Жученко, с детства привыкла к власти, чтобы все подчинялись ее воле. Но Мотря стояла на своем. Любовь (Мазепа в своих письмах именует ее мучительницей, за тиранское обхождение с дочкой) третировала Мотрю, по некоторым свидетельствам, даже била. И все закончилось тем, что в один вечер девушка убежала к гетману.

Сколько она пробыла у Мазепы — неизвестно, но вскоре он отослал ее обратно к родителям в сопровождении стрелецкого полковника Григория Анненкова. Прощаясь в «покое мурованном», Мотря поклялась, «что хоть так, хоть этак будет, но любовь наша не изменится». Мазепа подарил возлюбленной брильянтовый перстень, «лучше и дороже которого у меня не имеется». Гетман целовал «беленькие ручки» и уверял, что «если жив буду, то тебя не забуду».

Мотря была недовольна решением Мазепы отправить ее обратно домой. Тот объяснял, что, во-первых, Кочубеи «по всему свету объявили, что я взял у них дочку ночью силой и держу у себя вместо наложницы». Во-вторых, гетман откровенно признавался, что если бы Мотря оставалась у него в доме, «я бы не смог никоим образом выдержать, да и Ваша милость тоже. Стали бы мы с тобой жить так, как супружество велит». Следовательно, речь шла все-таки о любви, а не о вспышке страсти или желании плотских утех у человека, который имел огромную власть и распоряжался судьбами десятков тысяч соотечественников. Многие из современных ученых считают, что любовь Мотри и Ивана Мазепы была чистой и между влюбленными так и не произошло физической близости.

Несмотря на всю силу любовного влечения («Моя сердечно любимая, наймилейшая, наилюбезнейшая Мотроненько!.. Сама знаешь, как я сердечно, страстно люблю Вашу милость. Еще никого на свете я не любил так»), Мазепа поступил благородно.

Пожалуй, самое яркое художественное изображение этого эпизода представлено в опере «Мазепа» П.И. Чайковского. Но то, что происходило на самом деле, было ничуть не менее драматично. Кочубей написал гетману письмо, заявляя, что предпочел бы смерть, чем постигший его позор. («О! горе мне мизерному и от всех оплеванному»). Он вопил, что «надежды о дочери моей, будущей моей утехе, обернулась в плач», что его покрывает «горький срам и поношение» и он не может смотреть в лица людские.

В ответ Мазепа теперь тоже не стеснялся. Он писал, что единственная причина печали — это жена Василия Кочубея. Что следовало бы на нее наложить хорошую узду (и мундштук), как кладут на кобыл. Сравнивал Мотрю со святой Варварой, которая тоже бежала от тиранства отца в овчарню. Советовал вырвать из сердца бунтарский дух, навеянный женщиной. И с возмущением спрашивал, о каком блуде может идти речь? Впервые за все свое гетманство Мазепа открыто писал Кочубею, что шестнадцать лет прощал и закрывал глаза на многие его большие «смерти достойные» проступки. Речь шла о восстании Петрика и других интригах, в которых принимал участие генеральный судья, «однако ничего хорошего, как вижу, ни терпеливость, ни доброта моя не могли сделать».

Гетман пылал жаждой мести («знал бы я, как врагам отомстить»), но Мотря запретила ему это делать. Некоторое время они еще переписывались (в течение декабря 1704 года). Сохранились 12 писем Мазепы к Матрёне. Гетман посылал девушке книгу, брильянтовое колье. Посредниками в их переговорах были некая Милашка и Демьян. Мазепа советовал Мотре, от которой отвернулись все ее родные, идти в монастырь, «а я буду знать, что тогда с вашей милостью делать». Мотря сходила с ума, как писал сам Кочубей, «плевала» на отца и мать.

Не меньше мучился и Мазепа («Сердечно от того болею, что... не могу очей твоих и личика беленького видеть»). К этому времени, видимо, относится одна из двух дошедших до наших дней дум, написанных Мазепой. Гетман обладал серьезным литературным даром (об этом можно судить как по его любовным письмам, так и по думе «Всі покою щиро прагнуть»), который отмечал еще А.С. Пушкин.

Долгое время считалось, что других образцов творчества Мазепы не сохранилось. И только когда был введен в научный оборот «батуринский архив», вывезенный в 1708 г. А.Д. Меншиковым, среди уцелевших материалов была обнаружена дума «Старик с телом беседует», на которой имеется помета, что она была написана рукой гетмана. Хотя дума уцелела только в русском переводе (в оригинале она была на польском), она представляет собой уникальный образец творчества Мазепы и дает представление о тех чувствах, которые он испытывал в связи с романом с Мотрей. В своей думе Мазепа рассуждал о седых волосах и молодых желаниях тела, о плотских утехах и мучениях ада.

Почему же так категорически были настроены Кочубеи? Некоторые историки склонны объяснять бескомпромиссную позицию Любови Кочубей тем, что у нее якобы самой был роман с Мазепой. Еще более фантастичным представляется объяснение, что Кочубеи знали о тайных замыслах Мазепы и боялись за судьбу своей дочери.

Ни одному историку не удалось найти ни единого документа, который говорил было том, что у гетмана до 1706 г. имелись «замыслы будущей измены». И совершенно невозможно представить Кочубея и его истеричную супругу в роли тонких прагматиков, просчитывающих замыслы гетмана на долгие годы вперед. К тому же Мазепа был очень немолод, и спокойно мог умереть, оставив их дочери огромные богатства.

Существует и более правдоподобное объяснение. Любовь Кочубей руководила своим мужем и наверняка подстрекала его в амбициях на булаву. Много лет Кочубей вел интриги, стараясь свалить своего давнего соперника и занять его место. Любовь уже не раз представляла себя в роли гетманши и теперь не могла смириться с мыслью, что это место займет вместо нее ее дочь. Кочубей, распаленный женой, считал себя оскорбленным прежде всего тем, что гетман дал ему почувствовать свою власть. Возвращая Мотрю, полковник Анненков, начальник стрельцов из охраны гетмана, якобы заявил Кочубею: «Не только дочь может гетман взять, но и жену твою отнять у тебя может».

Роман с Мотрей зачастую считается преддверием и причиной доноса Кочубея. Между тем эти события разделяло более двух с половиной лет, весьма драматичных для судеб Украины и России, а личные трагедии отступили на второй план. Мотря за это время успела выйти замуж за сына генерального судьи Василия Чуйкевича — Семёна (а не за самого Василия, как иногда ошибочно утверждают). Новый избранник Мотри на момент бракосочетания не имел влиятельной должности, но хорошо разбирался в литературе, владел несколькими языками. Он был высокообразованным человеком своего времени. Семен Чуйкевич управлял с 1728 года вместе со Степаном Тарновским генеральной канцелярией, был назначен в числе «искусных и знатных персон» для перевода «правных книг». В 1730 году по выбору старшин Нежинского полка он становится полковым судьей.

Существуют разные версии дальнейшего жизненного пути Мотри Кочубей после ее отношений с гетманом. Украинский историк Наталья Яковенко утверждает, что «в 1707 г., отдав дочь за одного из казацких старшин, Чуйкевича (со временем Мотря вместе с мужем будет сослана в Сибирь, а по возвращении пострижется в монахини), Кочубей послал царю донос» (Нарис історії середньовічної і ранньомодерної України. — Київ, 2005. — С. 403). Эту версию поддержала и российская исследовательница истории Украины Татьяна Таирова-Яковлева: «Роман с Мотрей, почему-то, как аксиома, считается преддверием и причиной доноса Кочубея. Между тем эти события разделяло более двух с половиной лет, весьма драматичных для судеб Украины и России. Мотря за это время успела выйти замуж за близкого Мазепе человека — генерального судью Василия Чуйкевича. Он был не просто старшиной, но бывшим дворским Ивана Степановича, возведенным им сперва в звание регента генеральной войсковой канцелярии, а потом уже генерального судьи. Кстати, Чуйкевич не покинет гетмана вплоть до Полтавской битвы. Так что причиной казни своего отца Мотря ни в коем случае не была. И разум от горя она не теряла, а наоборот — разделила судьбу своего мужа и была отправлена Петром в 1710 году в Сибирь (несмотря на «реабилитацию» своего отца), где, по-видимому, и умерла» (Мазепа. — Москва, 2007. — С. 165). По другим данным, Мотря приняла монашеский постриг, стала игуменьей Нежинского женского монастыря и там после тяжелой болезни умерла в январе 1736 года, а в 1738 году Семен Чуйкевич женился на вдове роменского мещанина Христине.

Историю любви пожилого украинского гетмана и 17-летней девушки не обошли вниманием А. Пушкин в «Полтаве», Д. Байрон в поэме «Мазепа», И. Перепеляк в «Последней любви гетмана», П. Чайковский в опере «Мазепа», Ю. Ильенко в фильме «Молитва за гетмана Мазепу», И. Репин в картине «Мотря Кочубей» и другие мастера литературы и искусства.

Как свидетельствуют сохранив­шиеся в архивах письма знаменитого гетмана – это была взаимная любовь двух душ высоких помыслов. Несмотря на большую разницу в возрасте, Мотря и Иван Степано­вич были единомышленниками, мечтали о независимой Украине, свободной от любого ярма, будь оно россий­ским, польским, турецким, шведским или каким-либо другим.

Один из наиболее выдающихся украинских гетманов появился на свет 20 марта 1640 года (по некоторым ис­точникам – в 1632, 1639 или в 1644 году) в семье украин­ской шляхты. Случилось это в родовом имении Мазепинцы неподалеку от г. Белая Церковь (ныне Киевская область). Отец, Степан Адамович, занимал ответствен­ный пост в свите гетмана Выговского. Мать, Мария Магдалина, была патриоткой Украины, широко образо­ванной, смелой женщиной, ставшей впоследствии и до конца дней своих (1707 г.) первой советчицей сына-гетмана. Она дала ему прекрасное и всестороннее домашнее образование, а затем отправила учиться в Киево-Могилянскую коллегию. По окончании этого престижного учебного заведения отец послал Ивана ко двору польского короля Яна-Казимира пажом. Оттуда юношу, как талан­тливого шляхтича, направили для завершения образова­ния в Западную Европу, после чего он служил диплома­том при польском дворе.

Будущий гетман владел, кроме украинского, русским, польским, латинским, французским и татарским языками. Кроме этого, он хорошо разбирался в военном деле, в ис­тории и философии, музыке и поэзии, сочинял стихи. Известно, что некоторые из них позже стали народными песнями (например, «Ой горе, горе тій чайці-небозі, що вивела чаєнята при битій дорозі...»).

Кроме интеллекта, Иван отличался красотой. Историк Н. Н. Бантыш-Каменский (1788–1850 гг.) писал, что он имел стройную фигуру, высокое чело, усы подковой, жи­вые, полные огня глаза, которые завораживали женщин. До глубокой старости Мазепа владел даром очаровывать людей: цари и короли, старшины и казаки, даже духо­венство покорялись его обаянию, не говоря уж о слабом поле.

Главный герой поэмы Байрона «Мазепа», вспоминая свою молодость, говорит:
Я очень был красив тогда; Теперь за семьдесят года шагнули, – мне ль бояться слов? Немного мужей и юнцов, – Вассалов, рыцарей, – со мной Могли поспорить красотой.

Если верить легендам, то еще в молодости украинец славился амурными похождениями, и на его счету чис­лилось не одно завоеванное женское сердце. Одно из преданий гласит, что Мазепа, имея любовницу – жену крупного польского магната, был пойман супругом «на горячем». Затем с помощью слуг молодого Ивана облили горячей смолой, обваляли в перьях, привязали к спине дикого коня, причем лицом к хвосту, и тот помчал его по степи из Польши до самой Украины. И хотя эта выдумка ни в какие ворота не лезет, многие ее подхва­тили. Байрон, Гюго, живописец Берне, композитор Лист, используя эту легенду, создали бессмертные произведения.

По мнению многочисленных биографов Мазепы, на сче­ту «старого Макбета» числится всего три пылких страсти. Его первый громкий роман – любовь с польской красави­цей. Да, был скандал, но до смолы, перьев и дикого же­ребца дело не доходило.

Опального Мазепу король отослал с польским войском, уже в который раз пошедшим войной на Украину. Но ока­завшись на родине, бывший дипломат оставил королев­ское окружение и поехал в родительское имение – в Мазепинцы.

Уже в Украине очередной избранницей будущего гетмана стала богатая вдова Фридрикевич, на которой он женился. Супруга вскоре умерла, оставив ему большое наследство, и Иван стал одним из богатейших помещиков Украины. В его имениях насчитывалось более 120 тыс. крестьян, большое количество пахотных полей, угодий и т. д.

В то время на Украину посягали три могущественных соперника – Россия, Польша и Турция. Каждое из этих государств имело в Украине своего гетмана. Один из них, Петр Дорошенко, занимавший этот пост на Правобере­жье, хотел при помощи турецкого султана объединить Ук­раину в единое государство. К нему и пришел Мазепа на службу. Образованный, с дипломатическими способнос­тями, он стал комендантом гетманской гвардии, а вско­ре – генеральным писарем, в обязанности которого вхо­дили и дипломатические функции.

25 июля (4 августа) 1687 года казачья верхушка выбра­ла Мазепу гетманом Левобережной Украины. Это случи­лось после того, как Самойловича не без помощи князя Голицына и Мазепы царь услал в Сибирь. Избрание состоялось на казачьей Раде в полковом поселке Коломак (ныне в Харьковской области). При этом были под­писаны Коломакские статьи, ограничивающие права гет­мана, но усиливающие власть российского царизма в Украине.

Во время выборов гетмана Мазепы по традиции был зачитан договор, подписанный Богданом Хмельницким и ратифицированный Москвой, где были изложены основ­ные положения отношений между Украиной и Россией. Правда, этот договор был искажен и отличался от ориги­нала, хранящегося в Москве. (Киевский экземпляр при довольно загадочных обстоятельствах сгорел в Киево-Печерской лавре). Как известно, российско-украинский договор провозглашал военный союз автономии Украины и России против Польши. А в 1656 году после подписания этого соглашения Москва и Варшава заключили тайное перемирие без участия Украины, что означало фактически расторжение российско-украинского договора. Говорят, что Богдан Хмельницкий незадолго до своей смерти говорил о необходимости официального разрыва договора, но смерть гетмана в 1657 году помешала этому. А его преемнику, без­вольному сыну Юрию, подсунули фальшивку, ставшую со временем единственным официальным текстом договора, который подписывали все гетманы.

Дополненные и переработанные в Москве статьи рос­сийско-украинского соглашения предусматривали уже не военный союз, а полное подчинение Украины Москве.

И все же Мазепа с самого начала своего правления отдавал много сил и средств на возрождение своего го­сударства. Резиденция гетмана – г. Батурин (ныне Черниговская область) – стала культурно-образователь­ным центром Украины. Иван Степанович взял под свою опеку Киево-Могилянскую коллегию, превратив ее в академию и подняв ее до уровня европейского универси­тета. Во времена правления Мазепы среди студентов университетов Западной Европы было много украинцев. Почти вся казачья старшина в Украине имела европейское образование.

Во многих городах и селах новый владелец булавы по­строил за свои средства школы и церкви. Он также прово­дил довольно эффективную экономическую политику, правда, при этом не забывая о самообогащении. Одной из главных заслуг Мазепы можно считать прекращение тяну­щейся со времени смерти Б. Хмельницкого гражданской войны – «Руины».

В то же время гетман жестоко расправлялся с теми, кто посягал на его власть. Он хотел, чтобы Украина была независимой, но его не очень беспокоила судьба бедно­ты. Поэтому крестьянские восстания против московского или польского ярма, а также украинской верхушки бес­пощадно подавлялись, что горячо поддерживал и одоб­рял Петр I.

Через 20 лет своего гетманства Мазепа убедился, что ни верная служба Москве, ни выполнение всех договорных обязательств не обеспечивают Украине свободного сущест­вования. Крепнущая Российская империя все больше и больше порабощала Украину, считая ее лишь источником обогащения России.

Поэтому в 1705–1706 гг. гетман начал тайные перего­воры с поляками и шведами, которые закончились со­глашением между Украиной и Швецией на следующих условиях: 1. Переход Украины под протекцию шведского короля. 2. Нейтралитет украинских войск в российско-шведской войне. Они должны были стоять в надлежащих местах и защищать только Украину. Для всех воюющих сторон Украина могла продавать провиант и фураж в количествах, возможных без собственного разорения. 3. При будущем примирении всех воюющих держав Ук­раина становилась независимым государством. Гарантии ее безопасности согласились дать гетману Франция и Германия.

И далее говорилось: «...Все то, что было завоевано на давних московских владениях, будет принадлежать в соот­ветствии с правом военным тому, кто займет это как побе­дитель. И все то, что будет признано бывшей собственно­стью украинского народа, будет передано или сохранено для украинского княжества».

В 1708 году российские полки расположились на украинских землях, грабя крестьян и насилуя женщин. Обращения Мазепы к Петру I по этому поводу остались без ответа.

Царский приспешник Меншиков, находясь в Киеве, свы­сока относился к образованной казачьей верхушке, вклю­чая гетмана, постоянно подчеркивал превосходство силы, демонстративно отдавал приказы казачьим полковникам в обход Мазепы.

Поняв, что победа Петра I в Северной войне только ускорит процесс уничтожения украинской государствен­ности, гетман принял историческое решение перейти на сторону шведов, которые обещали Украине полную само­стоятельность.

Шведское войско Карла XII, войдя на территорию Ук­раины, платило за еду и фураж, выполняя взятые на себя договорные обязательства. И в ноябре 1708 года Мазепа с четырехтысячным войском объединился с королем. (Даже заклятый враг гетмана А. Меншиков был вынужден позже признать, что Мазепа «сие учинил не для одной своей осо­бы, но всей ради Украины»). К ним присоединилось и восемь тысяч запорожцев во главе с кошевым атаманом Костем Гордиенко.

В ответ взбешенный Петр I заставил украинское духо­венство предать анафеме Мазепу и развернул в Украине невиданный террор против его сторонников. Осенью 1708 года российские войска стерли с лица земли гетманскую столицу, а всех ее жителей (по разным оценкам – от 6 до 15 тысяч человек), включая женщин и детей, убили.

Валялись трупы «у самих палатах Мазепиних... зарізані», «нікому в Батурин! було поховати» – так описал Тарас Шевченко расправу князя Меншикова над защитниками Батурина.

По всей Украине отряды царского войска жгли и гра­били все жилища. Прошли массовые казни непокорных украинцев, заподозренных в симпатиях к Мазепе и захотевших избавиться от российского гнета.


Если вернуться к Батурину, то, например, в киноленте Ю. Ильенко «Молитва за гетмана Мазепу» показаны плы­вущие по реке плоты с изрубленными, повешенными, ис­терзанными батуринцами. Среди них и мертвая Мотря Кочубеевна, пронзенная палашом – третья любовь Ивана Степановича Мазепы.

Родилась она около 1688 года в семье государственного деятеля Василия Леонтьевича Кочубея (1640–1708 гг.). Он был Управителем Генеральной Войсковой Канцелярии Ук­раины, генеральным писарем, генеральным судьей, наказ­ным гетманом Украины. А кроме того – свояком и давним воинским товарищем Ивана Степановича Мазепы. Василий Леонтьевич, как и гетман, был богатырь и богач. И все же самым большим богатством Кочубея была его дочь Мотря – первая невеста в Украине. По версии Владимира Сосюры Мотря была внебрачной дочью гетмана Мазепы.

Позже гетман крестил новорожденную Мотрю Кочубеевну (свою дочь?). Она росла на его глазах и, повзрослев, влюбилась в своего крестного отца, которому тогда было уже далеко за 60.

Мотря была красивой и образованной девушкой. А. С. Пуш­кин в поэме «Полтава» так охарактеризовал ее:

И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят ее глаза;
Ее уста, как роза, рдеют.

По мнению исследователей, Кочубеевна первой от­крыла овдовевшему Мазепе свои чувства. Убедившись, что чувства взаимны, она решила соединить судьбу с возлюбленным. Но когда по настоянию Мотри гетман в 1704 году заслал сватов, родители невесты воспротиви­лись.

Главный аргумент отказа – жених являлся крест­ным отцом невесты, а православная церковь не допус­кает таких браков. Влюбленная слушать ничего не хотела, и началось семейное противостояние. Понимая, что ро­дители никогда не дадут согласия на этот брак, девушка просто убежала к любимому. Такого от нее Мазепа не ожидал, и теперь надо было спасать честь возлюбленной. Для этого мудрый гетман при свидетелях уговорил Мот­рю вернуться к родителям, пообещав, что он добьется разрешения обвенчаться и они станут мужем и женой.

У Пушкина старый «гетман-злодей» по-кавказски умык­нул Мотрю из родительского дома и увез ее верхом на коне к себе в «замок».

Обнаружив пропажу дочери, Кочубеиха приказала бить в колокола и созывать весь Батурин – позор, который она сама накликала на голову своей дочери, ее не остановил, дочери. А отец поехал к Мазепе, но тот ему дочку не от­дал. После этого гетман из друга превратился во врага Ко­чубея, и судья решил написать царю донос.

По другой версии, любовники жили вместе некоторое время, а до этого гетман писал своей возлюбленной неж­ные письма и тайно от ее родителей передавал их через своего посланца Мотре. Вот некоторые из сохранившихся в московских архивах:

1.
Моє серденько, мій квіте рожаний!
Сердечно на теє болію, що надалеко від мене їдеш, а я вне можу очиць твоїх і личка біленького видіти; через сеє письмечко кланяюся, всю Тебе цілую любезно.

2.
Моє серденько!
Зажурився я, почувши від дівки [служниці] таке слово, що В[аша] М[илость] за зле на мене маєш, що В[ашу] М[илість] при собі не задержав, але відослав додому. Уваж сама, щоб з того виросло.

Друга причина: що державши В-у М. у себе, я би не міг жадною мірою витримати, та і В. М. так же; мусили би ми із собою жити так, як подружжа каже, а потім прийшло б неблагословення від церкви і клятьба, щоб нам із собою не жити. Де ж би я тоді Вас подів? І мені би через теє В. М. жаль, щоб потім на мене не плакала.

3.
Моє сердечне кохання!
Прошу і вельми прошу, будь ласка, зо мною побачити­ся для устної розмови. Коли мене любиш, не забувай же, коли не любиш – не споминай же. Спомни свої слова, що любить обіцяла, на що мені і рученьку біленьку дала.

І повторе і постократно прошу, назначи хоч на одну мінуту, коли маємо з собою видітися для спільного добра нашого, на котре сама раніше згоду свою була дала. А заки теє буде, пришли намисто з шиї своєї, прошу.

4.
Моє сердечко! Уже ти мене ізсушила красним своїм личком і своїми обітницями.
Посилаю тепер до В[ашої] М[илости] Мелашку, щоб про все розмовилася у В. М. Не стережися її ні в чім, бо є вірна В-ій М. і мені в усім. Прошу і сильно, за ніжки В. М., моє серденько, обнявши, прошу, не відкладай своєї обіт­ниці.

5.
Моє серце кохане!
Сама знаєш, як я сердечне, шалене люблю В. М.; іще нікого на світі не любив так. Моє б теє щастя і радість [було], щоб нехай їхала та жила у мене; тільки ж я уважав, який кінець з того може бути, а головно при такій злості і заїлості твоїх родичів. Прошу, моя любонь­ко, не відміняйся ні в чім, як уже непоєднократ слово своє і рученьку дала-ось; а я взаємне, поки жив буду, тебе не забуду.

6.
Моє серденько!
Не маючи відомості про поводження В. М., – чи вже перестали В. М. мучити і катувати, – тепер від їжджаючи на тиждень на певні місця, посилаю В-ій М-сти від їздного (дарунок з нагоди від їзду) через Карпа, що прошу завдячне прийняти, а мене в неодмінній любові своїй ховати.

7.
Моє серденько!
Тяжко болію на теє, що сам не можу з В. М. обширно поговорити, що за відраду В. М. у теперішнім смутку вчини­ти. Чого В. М. від мене потребуєш, скажи цій дівці. В остат­ку, коли вони, проклятії твої, – тебе цураються, – іди в мо­настир, а я знатиму, що на той час з В. М. чинити. Чого треба – ще раз прошу повідомити мене В. М.

Моя сердечне кохана!
Тяжко зажурився я, почувши, що тая катівка не пере­стає В. М. мучити, як і вчора теє учинила. Я сам не знаю, що з нею, гадиною, чинити. То моя біда, що з В. М. слуш­ного не маю часу про все переговорити. Більш від жалю не можу писати; тільки теє, що-небудь станеться, а поки жив буду, тебе сердечне любити і зичити всього добра не пере­стану, і повторе пишу, не перестану, на злість моїм і твоїм ворогам.

9.
Моя сердечне кохана!
Виджу, що В. М. у всім відмінилася своєю любов ю дав­ньою до мене. Як собі знаєш, воля твоя, чини, що хочеш! Будеш потім того жалувати. Пригадай тільки слова свої, під клятвою мені дані, на той час, коли виходила ти з по­кою мурованого від мене, коли дав я тобі перстень діаман­товий, над котрий найліпшого, найдорожчого у себе не маю: «що хоч сяк, хоч так буде, а любов між нами не відміниться».

10.
Моє серденько!
Бодай того Бог з душею розлучив, хто нас розлучає. Знав би я, як над ворогами помститися, тільки ти мені руки зв’язала.

Я з великою сердечною тоскницею жду від В. М. відо­мості, а в якім ділі, сама добре знаєш. Тому вельми прошу, дай мені скорий отвіт на цеє моє писання, моє серденько.

11.
Моя сердечне кохана, найліпша, найлюбезніша Мотронько!
Вперед смерті на себе сподівався, ніж такої в серцю Вашім відміни. Спомни тільки на свої слова, спомни на свою присягу, спомни на свої рученьки, котрі мені не раз давала: «що мене – хоч будеш за мною, хоч не будеш – до смерті любити обіцяла».

Спомни наостаток любезну нашу бесіду, коли ти бувала у мене у покою: «Нехай Бог неправдивого [неправдомовного] карає, а я – хоч любиш, хоч не любиш мене – до смерті тебе, відповідно до слова свого, любити і сердечне кохати не перестану, на злість моїм ворогам». Прошу і дуже, моє серденько, яким-небудь способом побачся зо мною: що маю з В. М. далі чинити. Бо вже більш не буду ворогам своїм терпіти, оконечну помсту вчиню, а яку, сама поба­чиш.
Щасливіші мої письма, що в рученьках твоїх бувають, ніж мої бідні очі, що тебе не оглядають.

12.
Моя сердечне кохана Мотронько!
Поклін мій віддаю В. М., моє серденько, а при поклоні посилаю В. М. гостинця – книжечку і обручик діаманто­вий, прошу теє завдячне прийняти, а мене в любові своїй невідмінно ховати, заки дасть Бог з ліпшим привітаю. За тим цілую уста коралевії, ручки біленькі і всі приваби тільця біленького, моя любенько кохана!

Вернувшись через несколько часов домой, беглянка попала в руки разъяренной матери. (Не исключено, что мать Мотри еще и ревновала свою дочь к бывшему своему возлюбленному – Мазепе.) Говорят, дело даже дошло до обещаний попотчевать непослушную дочь вожжами на конюшне, а затем отдать в монастырь. После этих собы­тий, достигнув наивысшего накала, страсти начали посте­пенно угасать. Любовь Федоровна не переставала упре­кать дочку, а Мазепа продолжал присылать возлюбленной подарки и нежные письма.

Тем временем Мотря, поняв, что Ивану Степановичу за государственными делами не до нее, в 1707 году согла­силась выйти замуж за овдовевшего полкового судью Чуйкевича. В романе «Мазепа» Борис Лепкий так описывает разговор Кочубеевны с судьей: «Молве не верь. Не могла я стать женой Мазепы, но и любовницей его не хотела быть. Уехала я от него. Я хотела, чтобы гетман целиком посвя­тил себя делу».

В 1707 году генеральный судья Василий Кочубей и полтавский полковник Иван Искра подали царю донос о сговоре Мазепы с польским и шведским королями. При­чины, побудившие их сделать это, были исключительно личного порядка. По слухам, Искра мучился ревностью, подозревая, что его жена изменяет ему с Мазепой. Кочу­бей же, ненавидя Москву, стремился ее руками уничто­жить своего личного врага, покусившегося на его 18-лет­нюю дочь. (Отец Мотри даже приобщил к доносам письма старого гетмана к дочери в качестве доказательства его аморальности.) В своем письме Петру I генеральный су­дья В. Кочубей также сообщал: «Гетман самовольно рас­поряжается войсковою казною, берет сколько хочет и да­рит кому хочет». Жена Кочубея, Любовь Федоровна, мечтавшая видеть своего Василия гетманом вместо Мазепы, тоже подталкивала мужа к написанию доносов.

Но Иван Степанович, узнав о заговоре против него, по­просил царя провести расследование для проверки этих обвинений. И Петр I приказал проверить доносы, но они не подтвердились, и доносчики поплатились за это головой.

Судьба гетмана тоже сложилась трагически. Поражение Карла XII и Мазепы под Полтавой 27 июня (8 июля) 1709 года можно объяснить несколькими причинами – это и ранение короля, и численный перевес России (почти 60 тыс. воинов против 30 тыс. шведов и казаков). А глав­ное – гетмана не поддержали большинство казачьих пол­ковников, для которых его союз з Карлом XII стал полной неожиданностью. И еще – непонимание украинским на­родом стратегии гетманской верхушки. Не последнюю роль сыграло в этом и духовенство, считавшее, что православ­ные россияне ближе украинцам, чем католики – поляки и шведы.

Отступив вместе с королем, Мазепа 12 августа 1709 года прибыл в Бендеры (ныне Молдова), где турецкий султан согласился дать беглецам убежище. Вечером 22 сентября (2 октября) того же года Иван Степанович Мазепа умер. Похоронили его под Бендерами, затем тело перевезли в один из монастырей на территории Румынии, и там следы могилы гетмана затерялись. По одной из версий Иван Сте­панович инсценировал свою кончину, чтобы руки Петра I не дотянулись до него.

После поражения шведов в Полтавской битве Кочубеевну и Чуйкевича, как и всех сторонников Мазепы, царь сослал в Сибирь. Дальнейшая судьба Мотри неизвестна. Встречается упоминание о том, что она, возвратившись в Украину, ушла в монастырь в селе Пушкаревка возле Пол­тавы, где и провела последние годы жизни.

Существуют еще три версии концовки этой истории: 1) девушка замуж не выходила, а из-за несчастной любви сразу ушла в монастырь, где вскоре умерла; 2) лишилась разума; 3) утопилась в батуринском пруду. На лугу возле Диканьки (по сохранившимся документам, это село было частью приданого Мотри) построили небольшую цер­ковь. Говорят, именно на этом месте была похоронена Кочубеевна.

В Диканьке на Полтавщине когда-то располагалось имение Василия Кочубея. Туда вела дорога, вдоль которой росли гигантские дубы. Возраст сохранившихся до наших дней четырех великанов составляет примерно 800 лет. По легенде, возле одного из огромных дубов, обхват которого составлял 10 метров (он не сохранился), и встречались пыл­кие влюбленные – Мазепа и Кочубеевна. На этом месте установлен памятный знак в виде арки.

малороссийский генеральный судья, служивший в гетманской канцелярии

Биография

Родился около 1640 г. Не отличаясь выдающимися способностями, Кочубей был трудолюбив и прекрасно знал канцелярскую службу. В 1681 г. он был регентом войсковой канцелярии, в 1687 г. - генеральным писарем и в этом звании скрепил сочиненный Мазепой донос на Самойловича. Мазепа, став гетманом, наградил Кочубея деревнями (в том числе - знаменитой Диканькой), дал ему в 1694 г. достоинство генерального судьи, а в 1700 г. исходатайствовал звание стольника.

Любовная история и доносы на гетмана Мазепу

В 1704 году произошла любовная история гетмана Мазепы с дочерью Кочубея Мотрей. Будучи вдовцом, Мазепа сватал ее, но родители отказали, так как Мотря была его крестницей. Когда она бежала к Мазепе, гетман неприкосновенно возвратил девушку в дом ее родителей.

Как думают - по инициативе жены Кочубея, был послан с бродячим монахом Никанором словесный донос на Мазепу. Над Мазепой был учрежден надзор, но ничего компрометирующего не выяснилось. В 1708 г. был послан второй донос с выкрестом из евреев, Петром Яценко. Об этом узнал Мазепа, но, приняв меры предосторожности, всё же оставил Кочубеев в покое. Они послали через своих соумышленников - полковника Ивана Искру и священника Святайлу - ахтырскому полковнику Осипову новый донос, переданный Петру через киевского губернатора, князя Д. М. Голицына .

Еще в 1706 году гетман сообщал Кочубею о своих планах отторжения Малороссии от России. В 1707 году Кочубей передал в Москву донос на словах через беглого монаха Никанора. Доносу не поверили. В 1708 г был передан второй донос на гетмана через Петра Яценко. Мазепе сообщили о нем. Тогда Кочубей пригласил на совет полтавского полковника Искру, священника Святайлу и своих свойственников и убедил их передать тот же донос царю через ахтырского полковника Осипова.

Казнь

Петр I не поверил доносчикам, так как считал Мазепу своим близким другом и соратником. Кочубей и Искра были схвачены и привезены в Витебск, где их встретили Головкин и Шафиров, назначенные для розыска. После пытки Кочубей сознался, что оговорил гетмана по злобе.

Доносчиков пытали и приговорили за ложный донос к смертной казни, отправив в с. Борщаговку под Белой Церковью , где стоял лагерь Мазепы. Допрос проводил Филипп Орлик . Там 15 июля 1708 года Кочубею и Искре отрубили головы.

Тела Кочубея и Искры похоронены в Киево-Печерской Лавре. Могила их находится возле Трапезной церкви. Рядом с этой могилой в 1911 г. похоронен убитый премьер-министр России Петр Столыпин .

Вскоре после смерти Василия совершилась измена Мазепы, о которой он предупреждал Петра I. Петр I, сознаваясь в ошибке своей и называя Кочубея «мужем честным, славныя памяти», тогда же приказал возвратить жене и детям несчастливца конфискованные имения с прибавкою новых деревень.

Герб Кочубеев

После осознания Петром I своей ошибки, к старинному родовому гербу Кочубеев - в красном поле золотые полумесяц, звезда и два ровноконечных креста - было прибавлено пламенеющее сердце в лазоревом поле и в сердце два креста золотые с девизом: «Elevor ubi consumer!» - возвышаюсь когда погиб…

Семья

• Сыновья:
  • Василий, бунчуковый товарищ, с 1727 полтавский полковник (ск. 1743),
  • бунчуковый товарищ Федор.
• Дочери:
  • Ганна (старшая) - жена племянника Мазепы Ивана Обидовского.
  • Мотря (младшая) - героиня любовной истории с Мазепой.

Образ в литературе и историографии

В.Л. Кочубей является одним из центральных персонажей в поэме А. С. Пушкина «Полтава».

Граф А. К. Толстой писал:

В русской историографии Кочубей предстает трагической фигурой, жертвой политических интриг Мазепы против Петра I накануне измены. В начале XX века, накануне крушения Российской империи, образы Кочубея и Искры были популярны, окружены ореолом мученичества в «борьбе за русскую идею» перед лицом изменников.

Память

В 1914 г. в Киеве установили памятник Кочубею и Искре как «борцам за русскую идею» по предложению Военно-исторического общества. Проект выполнил полковник В. А. Самонов..

В апреле 1923 г. памятник переделали в памятник героям Январского восстания 1918 г. рабочих завода «Арсенал» против Центральной Рады. Вместо статуй Кочубея и Искры наверх водружена пушка, участвовавшая в событиях. Памятник находится возле станции метро «Арсенальная».

11 июля 2018, в 12:51

Некоторые личности оставляют такой глубокий след в истории, что отголоски их деятельности слышны даже не через десятилетия, а через века. Бесспорно, именно такой выдающейся личностью был Иван Мазепа - гетман войска Запорожского, талантливейший полководец, эрудит, владевший несколькими языками, философ и политик.

Портрет Ивана Мазепы. Осип Курилас

Когда Иван Мазепа впервые увидел шестнадцатилетнюю красавицу, дочь своего друга и соратника Василия Кочубея не дружескими, а мужскими глазами, ему было уже за шестьдесят. Любовь вспыхнула в его сердце мгновенно - а не зря говорят, что последняя мужская любовь по своей силе намного превосходит любовь первую…

Иван попросил у родителей руки Матрены, и те были шокированы: почти полувековая разница в возрасте, вдовство Мазепы и, наконец, самое главное, через что невозможно было переступить людям верующим, - Матрена была крестницей Ивана! А по церковным канонам брак между крестным и крестницей приравнивался к кровосмесительству!

Василий с женой ответили резким отказом, даже не спросив, что думает по этому поводу сама Матрена - а ей, несомненно, было что сказать. Статный Иван Мазепа с гордым взглядом давно будоражил душу черноокой красавицы, но она покорялась родительской воле, впрочем, до поры до времени…

Пока гетман, сердце которого пребывало в тяжкой тоске по поводу отказа, отсиживался в своем роскошном дворце, его разум прирожденного хитрого и умного политика искал выход из сложившейся ситуации. Матрена должна была принадлежать ему, но как? Каким образом завладеть девушкой - ведь в поместье Кочубеев ему после отказа и показаться зазорно?

По зимнему снежку к воротам усадьбы подкатили сани - то пан гетман прислал своему другу Василию подарок, воз свежей рыбы. Пока подношение сносили в кладовую, возница успел повидаться с Матреной и передать ей на словах то, что осторожный Мазепа не желал доверить бумаге - и правильно сделал. Ибо, попади его дерзкое предложение в руки родителей девушки или недругов самого гетмана, не миновать бы ему крупных неприятностей…

Предложение Мазепы заключалось в следующем: Матрена сама должна была сбежать к нему. А уж потом, для того чтобы сохранить перед обществом честь девушки, женитьба на ней станет просто необходимостью. Неизвестно, что больше подействовало на Матрену: первая страсть, от которой она буквально сгорала, общественное ли положение жениха (быть гетманшей - великая честь!) или же то, что Мазепа предлагал ей за побег десять тысяч червонцев - сумма невиданная по тем временам, куда больше сегодняшнего миллиона долларов!

За девушкой не следили - с момента неудачного сватовства времени прошло достаточно, слухи и толки улеглись, да она и не давала поводов для родительских подозрений… Матрена выбралась в поле через дыру в частоколе усадьбы, прыгнула в сани, еще пахнущие рыбой, и была такова.

Несмотря на то что Матрена жила во дворце Мазепы уже довольно долго, упрекнуть ни ее, ни гетмана-похитителя в разврате нет ни малейших оснований - дочь Кочубеев сохранила девичью честь. Но любовь, подкрепленная видом друг друга, разожгла в душах Ивана и Матрены такой пожар, что они поклялись любить друг друга вечно, несмотря ни на какие преграды и расстояния.

Кочубеи быстро обнаружили пропажу дочери, но догнать беглянку уже не смогли. Зато они прекрасно знали, где ее теперь искать. Да и сам Мазепа скоро осознал, какую кашу заварил, еще и втянул в нее невинную девушку! Учитывая высокое положение гетмана Украины, а также то, что у каждого гетмана найдется не одна сотня врагов, которые не преминут донести на него самому царю Петру, скорому на расправу, Мазепа начинает раскаиваться в том, что сделал. Ему уже не до брака с Матреной, и поэтому он решает уладить щекотливое дело миром, вернув девушку родителям.

Матрена плакала и умоляла не отсылать ее, но Мазепа скрепя сердце все же отправляет ее обратно. Беглянку ждал не самый радостный прием: родители были более чем уверены, что гетман натешился юным телом их дочери, остыл к ней и просто избавился от надоевшей наложницы. Матрена защищалась как могла - и не раз в пылу гнева кричала, что, несмотря ни на какие преграды, все же будет женой Мазепы! Стычки между девушкой и ее родителями были столь яростными, что доходило до рукоприкладства, а сама Матрена даже плевала в лицо родителям… Потрясенные поведением когда-то кроткой и любящей дочери, Кочубеи стали говорить, что гетман чем-то опоил, околдовал их дитя!

Несмотря на строгий надзор, влюбленные продолжали свои отношения - они переписывались. На сегодня известно двенадцать писем Мазепы к любимой. И каждое письмо гетмана - это потрясающая поэма в прозе… Но признания в любви не давали ответа на бесконечно мучивший Матрену вопрос: когда же они соединятся? Между тем уже было совершенно ясно, что этому не бывать никогда, поскольку сам Мазепа предпочел высокое положение своей последней, а Матрениной первой любви…

От любви до ненависти - всего один шаг. Матрена уже не сомневалась, что тот, кто клялся ей в вечной, неподвластной времени и расстоянию страсти, предал ее, променял на выгоды и свой высокий титул. Мазепа еще предпринимал шаги, чтобы помириться с Кочубеями, решить вопрос о женитьбе с церковью, прощупывал политическую почву, но все это было уже напрасно. Любовь Матрены не выдержала давления и испытаний, ниспосланных ей, и угасла навеки.

Внешне все наладилось: Кочубеи помирились со своим кумом и гетман даже виделся и разговаривал с Матреной, однако внутренние напряжения в этом многоугольнике все нарастали и нарастали. И хотя Василий Кочубей все еще оставался рядом со своим давним товарищем Иваном Мазепой, давал своему другу и куму разумные советы и поддерживал во всех начинаниях, в душе у отца Матрены было черным-черно. И Василий, и его жена были уверены в том, что Матрена, несмотря на все заверения в обратном, обесчещена. И кто теперь возьмет ее замуж с такой славой?

Ненависть семейства Кочубеев к Мазепе была столь сильной, что они решили уничтожить гетмана - и как политическую фигуру, и просто как человека, который воспользовался их безграничным доверием, а потом средь бела дня украл самое дорогое, что было… Однако своими руками делать такое было неразумно, и Кочубей пишет донос на гетмана самому царю, перечисляя в нем все настоящие и вымышленные вины, а также обвиняя Мазепу в том, о чем и подумать было страшно и чего мстительный Петр I уж точно бы не спустил - в государственной измене!

Доносчики не учли одного - несомненного ума царя Петра. Такое тотальное очернительство гетмана Ивана Мазепы, который всегда был у царя на хорошем счету, выглядело более чем подозрительно. И Петр приказывает провести дознание. Под пытками сам Василий Кочубей и полковник Искра, которого он втянул в заговор против Мазепы, признаются в том, что хотели оклеветать гетмана из мести. Царь передает закованных в кандалы Искру и Кочубея в руки Мазепы, и гетману не остается ничего иного, как казнить старых друзей, которых им же самим затеянный любовный роман превратил в его заклятых врагов…

Мазепа, не выдержав угрызений совести, решает кардинально поменять свою жизнь - он переходит на сторону шведского короля Карла. Однако судьба больше не покровительствует бывшему гетману: победоносный Карл терпит сокрушительное поражение под Полтавой. Мазепа бежит через море, в Турцию, где вскоре и умирает - от разбитого ли сердца, от крушения всех надежд, от бесславия ли… Или от всего этого разом.

Матрена Кочубей, жизнь которой сломали в самом начале ее цветения, ушла в монастырь, справедливо посчитав, что Бог никогда не предаст ту, что любит его больше жизни…

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич