Садить на кол. Как казни были на Руси

Ещё в XIX и начале ХХ века казнь считалась предпочтительным наказанием по сравнению с тюрьмой, потому что пребывание в заключении оказывалось медленным умерщвлением. Нахождение в тюрьме оплачивалось родственниками, и те сами часто просили, чтобы виновного убили.
В тюрьмах осуждённых не держали - слишком дорого. Если у родственников имелись деньги, то они могли взять своего близкого на содержание (обычно он сидел в земляной яме). Но позволить себе это была способна мизерная часть общества.
Потому главным способом наказания за незначительные преступления (кража, оскорбления чиновника и т.п.) были колодки. Самый распространенный тип колодки - "канга" (или "цзя"). Применялась она очень широко, так как не требовала от государства строить тюрьму, а также препятствовала побегу.
Подчас ради дальнейшего удешевления наказания в эту шейную колодку заковывали несколько заключённых. Но и в этом случае кормить преступника должны были родственники или сердобольные люди.

Каждый судья считал своим долгом выдумать собственные расправы над преступниками и пленными. Наиболее распространёнными были: отпиливание стопы (сначала отпиливали одну стопу, попавшемуся второй раз рецидивисту другую), удаление коленных чашечек, отрезание носа, отрезание ушей, клеймение.
Стремясь утяжелить наказание, судьи выдумали казнь, которая называлась "осуществить пять видов наказаний". Преступника следовало: клеймить, отрубить руки или ноги, забить палками до смерти, а голову выставить на рынке на всеобщее обозрение.

В традиции Китая обезглавливание считалось более суровой формой казни, чем удушение, несмотря на то, что удушению свойственны продолжительные мучения.
Китайцы верили, что тело человека - это подарок его родителей, и поэтому возвращать в небытие расчленённое тело крайне непочтительно по отношению к предкам. Поэтому по просьбе родственников, а чаще за взятку, применялись другие виды казней.

Удавление. Преступника привязывали к столбу, вокруг шеи обворачивали верёвку, концы от которой находились в руках палачей. Они медленно скручивают веревку специальными палками, постепенно удавливая осуждённого.
Удавление могло длиться очень долго, так как палачи временами ослабляли веревку и давали почти задушенной жертве сделать несколько судорожных вздохов, а потом опять затягивали петлю.

"Клетка", или "стоячие колодки" (Ли-цзя) - устройство для этой казни представляет собой шейную колодку, которая была укреплена поверх сплоченных в клетку бамбуковых или деревянных шестов, на высоте примерно 2 метров. Осуждённого помещали в клетку, а под ноги подкладывали кирпичи или черепицу, чтобы затем их медленно убирать.
Палач убирал кирпичи, и человек повисал с шеей, зажатой колодкой, которая начинала душить его, так могло продолжаться месяцами, пока не убирались все подставки.

Лин-Чи - "смерть от тысячи порезов" или "укусы морской щуки" - самая страшная казнь путём отрезания от тела жертвы маленьких кусочков в течение длительного периода времени.
Такая казнь следовала за государственную измену и отцеубийство. Лин-чи в целях устрашения совершалась в общественных местах при большом стечении зевак.

Для преступлений, караемых смертной казнью, и других серьёзных правонарушений, существовало 6 классов наказаний. Первый назывался лин-чи. Эта кара применялась по отношению к изменникам, отцеубийцам, убийцам братьев, мужей, дядей и наставников.
Преступника привязывали к кресту и разрезали или на 120, или на 72, или на 36, или на 24 части. При наличии смягчающих вину обстоятельств, его тело в знак императорской милости разрезали только на 8 кусков.
На 24 куска преступника разрезали следующим образом: 1 и 2 ударами отсекают брови; 3 и 4 - плечи; 5 и 6 - грудные железы; 7 и 8 - мышцы рук между кистью и локтем; 9 и 10 - мышцы рук между локтем и плечом; 11 и 12 - плоть с бедер; 13 и 14 - икры ног; 15 - ударом пронзали сердце; 16 - отрубали голову; 17 и 18 - кисти рук; 19 и 20 - оставшиеся части рук; 21 и 22 - ступни; 23 и 24 - ноги. На 8 кусков разрезали так: 1 и 2 ударами отсекали брови; 3 и 4 - плечи; 5 и 6 - грудные железы; 7 - ударом пронзали сердце; 8 - отрубали голову.

Но был способ избежать этих чудовищных видов казни - за большую взятку. За очень большую взятку, тюремщик мог дать преступнику, ожидающему смерти в земляной яме, нож или даже яд. Но понятно, что такие траты могли себе позволить немногие.

Иван Заруцкий.

Казнь посредством посажения преступника на кол практиковалась у многих славянских, германских и других западноевропейских народов. Широко распространена она была и на Руси.

Чаще всего применялась к государственным преступникам, предателям, членам оппозиции, повстанцам - словом, всем не угодившим высшей власти в лице монарха. Также сажали на кол за супружеские измены, аборты, убийство младенцев.

Технология казни

Во время этой жесточайшей казни преступник медленно насаживался на заостренный кол всем весом своего тела и умирал мучительно долго от болевого шока и обескровливания. Расправа всегда происходила на центральной площади города или другом лобном месте, где за ней мог наблюдать любой свидетель. Публично такое жестокое и долгое истязание производилось для того, чтобы «другим не повадно было».

«Технология» проведения была такова: толстый деревянный кол, остро заточенный с одного конца, вгоняли мужчине в анальное отверстие, женщине - во влагалище на несколько десятков сантиметров. Затем кол устанавливался вертикально и закапывался в землю. В результате этого жертва очень долго оседала на него, самопроизвольно пронзая свои внутренние органы.

Палач следил, чтобы кол не дошел до сердца и жертва не скончалась раньше времени. Для этого он устанавливал на определенном уровне горизонтальную перекладину. Казнь могла длиться от 10-15 часов до 4-5 суток. Придумали такой жестокий способ умерщвления в II тысячелетии до н.э. в Древнем Египте, Ассирии и на Востоке. В те далекие времена этим способом казнили все тех же бунтовщиков и женщин-детоубийц.

Самые известные примеры казни

Очень уважал этот вид казни Иван Грозный. «Заведовал» проведением посажения на кол, а также массой других видов изуверских казней его опричник, легендарный садист Малюта Скуратов. На Лобном месте в Москве сажали на кол бояр, служивых и мирских людей, заподозренных в государственной измене. Но и после Ивана IV эта излюбленная казнь русских царей не утратила своей популярности.

Летом 1614 года был посажен на кол государственный изменник, казачий атаман Иван Заруцкий. Будучи фаворитом Марины Мнишек, он являлся сообщником Лжедимитрия I и участвовал практически во всех основных заговорах Смутного времени. За все эти «подвиги» смутьян был приговорен к одной из самых жестоких казней на Руси.

Посажением на кол был также казнен сын известного воеводы Степан Глебов. Его обвинили в связи с первой супругой Перта I, Евдокией Лопухиной, что приравнивалось к государственной измене. Прелюбодеяние значилось уже вторым пунктом обвинительного приговора. Степан был казнен в марте 1718 года в лютый мороз. Осужденного сначала жестоко пытали. Затем на Красной площади перед лицом 200-тысячной толпы раздетым донага посадили на кол.

Глебов мучился 14 часов. На него набросили тулуп, чтобы преступник часом не умер раньше времени, замерзнув в 20-тиградусный мороз. За пыткой заставили наблюдать его опальную любовницу. Когда Степан наконец умер, ему отсекли голову, а тело бросили в общую могилу. Государю и этого показалось мало. Спустя 4,5 года по его приказу Святейший Синод предал покойного любовника заключенной в монастырь государыни вечной анафеме.

На Руси не гнушались изощренных казней. Более того, к исполнению смертных приговоров подходили серьезно, основательно. Чтобы последние минуты или часы жизни преступника показались ему самыми ужасными, казни выбирались наиболее изощренные и мучительные. Откуда на нашей земле взялся обычай жестоко расправляться с теми, кто преступил закон – неизвестно. Одни историки считают, что это логическое продолжение кровавых обрядов язычества. Другие же высказываются за влияние византийцев. Но, так или иначе, на Руси существовало несколько особо любых правителями видов казни.

Этой казни так же удостаивались бунтовщики или государственные изменники. На кол был посажен, например, Иван Заруцкий, один из главных сообщников смуты времен Марины Мнишек. Для этого его специально привезли из Астрахани в Москву.

На кол сажали бунтовщиков и изменников Родине

Казнь происходила следующим образом. Сначала палач слегка насаживал тело преступника на кол, а потом ставил «деревяшку» вертикально. Под тяжестью собственного веса, жертва постепенно опускалась все ниже и ниже. Но происходило это медленно, поэтому у обреченного была пара-тройка часов мучений, прежде чем кол выходил через грудь или шею.

Особо «отличившийся» сажали на кол с перекладиной, чтобы острие не достало до сердца. И тогда мучения преступника значительно растягивались.

А это «развлечение» вошло в обиход российских палачей во время правления Петра Первого. Приговоренного к смертной казни преступника привязывали к бревенчатому Андреевскому кресту, который был прикреплен к эшафоту. А в его лучах были сделаны специальные выемки.

Несчастного растягивали так, чтобы все его конечности заняли «нужное» место на лучах. Соответственно, места сгибов рук и ног, также должны были попасть куда нужно – в выемки. «Подгоном» как раз и занимался палач. Орудуя железной палкой, особой, четырехугольно формы, он наносил удары, раздробляя кости.

Участники Пугачевского бунта подверглись колесованию

Когда «пазл складывался», преступника несколько раз сильно били в живот, чтобы сломать позвоночник. После этого пятки несчастного соединяли с его же затылком и укладывали на колесо. Обычно, к этому времени жертва еще была жива. И ее оставляли умирать в таком положении.

В последний раз колесование принялось для самых ярых приверженцев Пугачевского бунта.

Этот вид казни любил Иван Грозный. Преступника могли кипятить в воде, масле или даже в вине. Несчастного сажали в котел, уже наполненной какой-либо жидкостью. Руки смертника фиксировались в специальных кольцах, находящихся внутри емкости. Делалось это для того, чтобы жертва не смогла сбежать.

Кипятить преступников в воде или масле любил Иван Грозный

Когда все было готово, котел ставили на огонь. Нагревался он довольно медленно, поэтому преступник варился заживо долго и очень мучительно. Обычно, такую казнь «прописывали» государственному изменнику.

Этот вид казни, чаще всего, применяли к женщинам, которые убили своих мужей. Обычно, их закапывали по горло (реже по грудь) в каком-нибудь наиболее оживленном месте. Например, на главной площади города или же местном рынке.

Сцену казни по средству закапывания прекрасно описал Алексей Толстой в своем эпохальном, хоть и незаконченном романе «Петр Первый».

Закапывали обычно мужеубийц

Пока мужеубийца была еще жива, к ней приставляли специального охранника – часового. Он строго следил за тем, чтобы никто не проявлял к преступнице сострадания и не пытался ей помочь, дав еды или воды. А вот если прохожие хотели поиздеваться над смертницей – пожалуйста. Такое не возбранялось. Хочешь плюнуть в нее – плюй, хочешь пнуть – пни. Охранник лишь поддержит инициативу. Также любой желающий мог подкинуть несколько монет на гроб и свечи.

Обычно, через 3-4 дня преступница умирала от побоев или же у нее не выдерживало сердце.

Самый известный человек, которому «посчастливилось» на себе испытать все ужасы четвертования – это знаменитый казак и бунтарь Степан Разин. Сначала ему отрубили ноги, потом руки и лишь после всего этого – голову.

Вообще-то, точно также должны были казнить и Емельяна Пугачева. Но ему первым делом отсекли голову, а только потом конечности.

К четвертованию прибегали только в исключительных случаях. За поднятое восстание, самозванство, измену Родине, личное оскорбление государя или же покушение его жизнь.

Степан Разин – самый известный четвертованный

Правда, подобные «мероприятия» на Руси практически не пользовались зрительским, так сказать успехом. Народ наоборот, сочувствовал и сопереживал приговоренным к смертной казни. В отличие, например, от той же «цивилизованной» европейской толпы, для которой лишение жизни преступника было всего лишь увеселительным «мероприятием». Поэтому на Руси, в момент исполнения приговора на площади царила тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями. А когда палач завершал свое дело, люди расходились молча по домам. В Европе же наоборот, толпа свистела и кричала, требуя «хлеба и зрелищ».

При которой приговорённого насаживали на вертикальный заострённый кол. В большинстве случаев жертву насаживали на кол на земле, в горизонтальном положении, а потом кол устанавливали вертикально. Иногда жертву насаживали на уже поставленный кол.

История

Древний мир

Посажение на кол широко применялось ещё в Древнем Египте и на Ближнем Востоке . Первые упоминания относятся к началу II тысячелетия до н. э. Особое распространение казнь получила в Ассирии , где посажение на кол было обычным наказанием для жителей взбунтовавшихся городов, поэтому в поучительных целях сцены этой казни часто изображались на барельефах . На ассирийских рельефах встречаются 2 варианта: при одном из них приговорённому протыкали колом грудь, при другом острие кола входило в тело снизу, через анус. Казнь широко применялась в Средиземноморье и на территории Ближнего Востока по меньшей мере с начала II тысячелетия до н. э. Эта мера применялась в Мидии . Известна она была и римлянам, хотя распространения в Древнем Риме не получила, в противовес распятию .

Средние века

На протяжении большой части средневековой истории казнь посажением на кол была очень распространена на Ближнем Востоке, где являлась одним из основных способов мучительной смертной казни.

Посажение на кол было довольно распространено в Византии , например Велизарий подавлял мятежи солдат, сажая зачинщиков на кол.

По распространённой легенде особой жестокостью отличился румынский правитель - правильнее, валашский господарь - Влад Це́пеш (рум. Vlad Ţepeş - Влад Дракула, Влад Колосажатель, Влад Кололюб, Влад Пронзитель ). По его указанию жертв насаживали на толстый кол, у которого верх был закруглён и смазан маслом. Кол вводился во влагалище (жертва умирала практически в течение нескольких минут от обильного маточного кровотечения) [ ] или анус (смерть наступала от разрыва прямой кишки и развившегося перитонита , человек умирал в течение нескольких дней в страшных муках) на глубину нескольких десятков сантиметров, потом кол устанавливался вертикально. Жертва под воздействием тяжести своего тела медленно скользила вниз по колу, причем смерть порой наступала лишь через несколько дней, так как округлённый кол не пронзал жизненно важные органы, а лишь входил всё глубже в тело. В некоторых случаях на колу устанавливалась горизонтальная перекладина, которая не давала телу сползать слишком низко, и гарантировала, что кол не дойдёт до сердца и иных важнейших органов. В таком случае смерть от потери крови наступала очень нескоро. Обычный вариант казни также был очень мучительным, и жертвы корчились на колу по несколько часов.

Сказание о Дракуле-воеводе:

Кровожадную изощрённость валашского воеводы европейцы иногда воспринимали в качестве некоей восточной экзотики, неуместной в «цивилизованной» державе. Например, когда Джон Типтофт, граф Вустер, вероятно, наслушавшись во время дипломатической службы при папском дворе об эффективных «дракулических» методах, стал сажать на кол линкольнширских мятежников в 1470 году . Впоследствии его самого казнили за (как гласил приговор) поступки, «противные законам данной страны».

Новое время

Тем не менее, посажение на кол порой применялось и в странах Европы. В Швеции XVII века оно использовалось для массовых казней членов сопротивления в бывших датских провинциях на юге страны (Скания). Как правило, шведы втыкали кол между позвоночником и кожей жертвы, и мучения могли длиться до четырёх-пяти дней, пока не наступала смерть.

Испанские конкистадоры сажали на кол пленных и даже лидеров индейцев во время конкисты, так например был казнён вождь арауканов Кауполикана . [ ] Испанская

На сей раз решил перевести и выложить статью из польского журнала FocusHistoria о том, как в старину сажали на кол.
Раз уж пишу иной раз о нравах средневековой эпохи, то грех не затронуть такую тему как казни и пытки. Вещь грязная, но по отношению к тем временам - неотъемлемая.

Кол (из) Азьи.
Агнешка Уциньска (FocusHistoria).

На восточных землях Речи Посполитой за измену приговаривали к сажанию на кол. Во время этой жестокой казни жертва лежала в раскорячку с руками, связанными за спиной. Чтобы приговоренный не мог двигаться, один из помощников палача садился ему на плечи. Исполнитель приговора впихивал кол настолько глубоко, насколько мог, а затем вбивал его молотком еще глубже. Жертву, «нанизанную» на кол, ставили в вертикальное положение, и таким образом, благодаря весу собственного тела, приговоренный сползал все глубже на кол. Для облегчения экзекуции палач обмазывал кол смальцем. Острие кола было затупленным и закругленным, чтобы не пробивать внутренних органов. При условии правильного исполнения казни, кол находил в теле «естественную» дорогу и доходил аж до грудной клетки. Самое знаменитое литературное описание сажания на кол оставил нам Генрик Сенкевич в «Пане Володыевском»:

«От пояса до самых ступней он был раздет донага и, чуть приподняв голову, увидел меж голыми своими коленями свежеобструганное острие кола. Толстый конец кола упирался в ствол дерева. От обеих ног Азьи тянулись веревки, и к ним припряжены были лошади. Азья при свете факелов разглядел только конские крупы и стоящих чуть поодаль
двух людей, которые, очевидно, держали коней под уздцы. (…) Люсьня наклонился и, обеими руками взявшись за бедра Азьи, чтобы направлять его тело, крикнул людям, державшим лошадей:
- Трогай! Медленно! И разом!
Кони дернулись - веревки, напрягшись, потянули Азью за ноги. Тело его поползло по земле и в мгновенье ока очутилось на занозистом острие. В тот же миг острие вошло в него, и началось нечто ужасное, нечто противное природе и чувствам человеческим. Кости несчастного раздвинулись, тело стало раздираться пополам, боль неописуемая, страшная, почти граничащая с чудовищным наслаждением, пронзила все его естество. Кол погружался все глубже и глубже. (…)Быстро выпрягли лошадей, после чего кол подняли, толстый его конец опустили в заранее приготовленную яму и стали засыпать землей. Тугай-беевич с высоты смотрел на эти действия. Он был в сознании. Этот страшный вид казни был тем более страшен, что жертвы, посаженные на кол, жили порою до трех дней. Голова Азьи свесилась на грудь, губы его шевелились; он словно жевал, смаковал что-то, чавкая; теперь он чувствовал невероятную, обморочную слабость и видел перед собою беспредельную белесую мглу, которая непонятно отчего казалась ему ужасной, но в этой мгле он различил лица вахмистра и драгун, знал, что он на колу, что под тяжестью тела острие все глубже вонзается в него; впрочем, тело начало неметь от ног и выше, и он становился все более нечувствительным к боли.»

Подписи к изображению:
1)Кол разрывает промежность и проходит через таз.

2)Повреждает нижний отдел мочевой системы (мочевой пузырь), а у женщин -детородные органы.

3)Пропихиваемый выше, кол разрывает брыжейку тонкой кишки, пробиваясь сквозь кишки и накопления пищи в брюшной полости.

4)Отклоняясь к передней части позвоночника в области поясницы, кол «скользит» по его поверхности достигая верхней части брюшной полости и поражает желудок, печень, иногда поджелудочную железу.

6)Кол пробивает кожу и выходит наружу.

Слово эксперту:
Профессор Анджей Кулиг, руководитель Института клинической патоморфологии Centrum Zdrowia Matki Polki в Лодзи, подчеркивает, что данная схема/иллюстрация, показывающая мучения, связанные с сажанием на кол, дает лишь приблизительную картину увечий. Степень поражения органов во время этой жестокой казни в большей степени зависит от того, проходит ли кол через центральную часть тела, либо в результате работы палачей его ход изменился, отклоняясь вперед или вбок. В этом случае поражается только часть внутренних органов и пробивается брюшная полость. Кол, вбитый по всем канонам «искусства», достигал грудной клетки и являлся причиной обширного поражения сердца, основных кровеносных сосудов, и разрыва диафрагмы. Профессор Кулиг также подчеркивает, что различные казни, пересказанные в разных исторических источниках и литературе, сильно преувеличены. Казненные умирали достаточно быстро, либо благодаря моментально наступающему заражению организма (сепсису), либо от многочисленных поражений внутренних органов и кровотечения.
(Перевод