Происхождение руставели. Краткая биография Шота Руставели. Жизнь и творчество писателя

В истории Грузии есть личности, чей жизненный путь вызывает интерес не только у историков, но и у обычных людей. Одна из них – Шота Руставели, деятельность и творчество которого датируется XII веком, когда Грузинское царство под управлением царицы Тамары переживало период расцвета.

Если вбить в поисковик фразу «биография Шота Руставели», информации найдется немного. Даже дата его рождения и смерти точно не известна. Однако кое-какие сведения все-таки сохранились.

Детство и происхождение

Историки и биографы не пришли к однозначному мнению, в каком году родился автор «Витязя в тигровой шкуре». Одни называют 1160, в других источниках указан 1172 год.

Не только дата рождения вызывает споры, нет достоверной информации и про происхождение Шота Руставели. Одни историки утверждают, что родился он в зажиточной и влиятельной семье. Однозначных подтверждений этому нет — Шота не афишировал свое происхождение.

Более правдоподобна версия, что семья Руставели жила в нищете и в раннем детстве его отдали на воспитание богатым вельможам (большинство исследователей жизни поэта уверены, что это были Багратиони).

Шота получил хорошее образование, он обучался в монастыре Месхетии, далее продолжил учебу в Греции (где именно неизвестно). Он изучал труды Платона и творчество Гомера, а также ознакомился с литературным наследием Персии и арабского народа. Он отлично владел несколькими языками, среди которых латынь и греческий, разбирался в риторике и богословии.

Фамилия поэта также стала предметом споров. Историки связывают ее происхождение с местностью, где был рожден Шота – селом Рустави. Но в те времена в Грузии было не одно поселение с таким названием. Другие придерживаются теории, что это было прозвищем его отца – владельца Руставийского майората.

Сам Шота Руставели в своем бессмертном произведении говорит, что он принадлежит к этнической группе месхов. Ученые-историки предполагает, что Шота так считал, потому что общался с представителями этой народности и они оказали на него немалое влияние.

Литературное наследие

Главное наследие Шота Руставели — произведение «Витязь в тигровой шкуре». Это не единственный литературный труд поэта, но только он сохранился до наших времен. Рукопись неоднократно переписывалась и до нас дошла только в редактированном варианте.

«Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели

Произведение состоит она из трех частей:

• Вступление, где поэт восхваляет Тамару и обращается с просьбой о помощи к Всевышнему;
• основной части, посвященной теме любви и дружбы;
• заключение, развязка отношений.

Действия в поэме разворачиваются на обширной территории, в ней упоминаются вымышленные народности и животные. Но при этом описывается ситуация в Грузии времен жизни Руставели. Исследователи считают, что поэт положил в основу произведения народное творчество. В этом ключе его сравнивают с Шекспиром и Гете.

Речь в поэме идет о дочери царя Ростевана, который не имея сыновей, решает передать корону ей. Девушка – Тинатин, тайно влюблена в военачальника отца – Автандила. Автандил и царь на охоте однажды встречают человека, облаченного в тигровую шкуру. Он заинтересовал Ростевана и он захотел узнать его историю. Но незнакомец скрылся и Автандил по просьбе возлюбленной отправился на его поиски.

В итоге он находит незнакомца и узнает его печальную историю. Тот был влюблен в дочь правителя Индостана, но их разлучили и теперь влюбленный разыскивает принцессу. Автандил проникся историей Тариэла (незнакомца) и принимает решение помочь ему в поисках. Вместе они пережили немало приключений, в результате которых влюбленные воссоединились.

Государственная деятельность и личная жизнь

Шота был назначен казначеем Грузии по указанию царицы Тамары, в которую поэт был влюблен. После написания поэмы его назначили царским библиотекарем и вручила золотое перо – знак признательности за вклад в литературное наследие.

Однако длилось это недолго. Тамара услышала о нежных чувствах поэта и впала в ярость. Руставели пришлось бежать в Иерусалим.

Другой причиной побега называют брак Тамары с князем Осетии. В результате этого союза родились дети и Шота не смог наблюдать за счастьем своей возлюбленной с другим.

Его приютили в монастыре Св. Креста. В благодарность за теплый прием, Шота украсил стены монастыря потрясающими фресками, среди которых был и его автопортрет. Произведение было уничтожено в начале XXI века.

Смерть поэта окутана тайной. Дата ее доподлинно не известна, как и причина. Легенда гласит, что Тамара приказала ему сделать перевод поэмы, преподнесенной ей в дар персидским правителем. Поэт выполнил приказание, но от денег отказался, а через неделю обнаружили его обезглавленное тело.

Но это неподтвержденные легенды. Исследователи склоняются к тому, что жизнь Руставели закончилась в монастыре, чему подтверждение — могильная плита, установленная в харме.

Под управлением знаменитой грузинской царицы Тамары. Это было время, когда великую Грузию знали во всем мире - небольшое государство на побережье Черного моря уважали даже более сильные и могущественные соседи. Одним из самых уважаемых государственных деятелей в то время был Шота Руставели.

Биография

Официальных источников, повествующих о раннем детстве великого поэта, практически не сохранилось.

Он родился на рубеже 60-70 годов 12 века. Место рождения определить не удалось - скорее всего, слово «Руставели» не является фамилией, а указывает на местность, в которой появился на свет Шота. Наименование "Рустави" носили несколько населенных пунктов, расположенных в различных областях Грузии.

Происхождение будущего поэта также остается загадкой. По одним источникам, Шота Руставели родился в богатой и влиятельной семье. Тогда возникает вопрос о том, почему такой блестящий человек скрывал свое родовое имя? Логичнее выглядит догадка о том, что он родился в семье бедняков, но за свои способности он был взят на воспитание в дом одного из грузинских вельмож, вероятно, Багратиони.

Почти достоверными являются сведения о хорошем воспитании, которое получил Шота: юные годы он провел в одном из монастырей Месхетии, а затем учился в Греции, блестяще владел греческим и латинским языками, изучал наследие Гомера и Платона, богословие, основы поэтики и риторики. Эти знания пригодились ему на государственной службе.

Грузия в 12 веке

Период правления не зря называют золотым веком Грузинского государства. Эта женщина объединила мелкие удельные княжества в одну большую страну. Правление умной и широко образованной монархини привело к расцвету культуры и письменности древней Грузии, к созданию новых литературных произведений, по праву занявших свое место в перечне мировых литературных памятников прошлого. Кроме великого Руставели при дворе Тамары создавали свои произведения такие поэты, как Шавтели и Чахрукадзе, оды которых, воспевавшие царицу Тамару, частично дошли до наших дней. Такое окружение быстро обеспечило литературный взлет юному поэту, и Шота Руставели смог порадовать мир своим бессмертным произведением.

Создание поэмы

Где-то между 1187 и 1207 годами Шота Руставели создал свою поэму «Витязь в тигровой (барсовой) шкуре». Действие поэмы разворачивается на большом географическом пространстве, а среди персонажей поэмы есть представители несуществующих стран и народностей. Умело используя различные автор правдиво изобразил многоуровневую действительность современной ему Грузии. Героиню поэмы ждет брак с нелюбимым. Она отказывается выйти за него замуж, за что жестокие родственники заключают ее в Каджетскую башню. Три витязя-побратима сражаются за ее свободу и в конце концов девушку освобождают. В этом литературном памятнике превозносится победа добра и справедливости над завистью и неволей.

В тексте есть несколько исторических и литературных указаний на аллегорический смысл поэмы, а также имеются косвенные указатели периода создания этого литературного произведения. В прологе воспевается царствование Тамары и ее любовь к Давиду Сослани. В заключительных строфах поэт оплакивает смерть царицы, там же содержится намек на авторство Шота Руставели - указывается, что автором этих строк является «месх неведомый родом из Рустави».

Государственная служба

Поэму высоко оценили современники. Автор получает должность царского библиотекаря. Тамара вручает ему золотое перо, которого за свой литературный вклад удостоился Шота Руставели. Биография поэта упоминает, что дареное золотое перо должно было всегда находиться в шапке библиотекаря. Оно считалось знаком его учености, литературного таланта и личной благосклонности царицы. Это перо везде сопровождает Шота Руставели - фото, сделанные с древних фресок, доказывают, что поэт всегда носил данный знак отличия.

Дни в Иерусалиме

Постепенно восхищение блистательной Тамарой переросло в более глубокое чувство. Когда царица узнала об этом чувстве, Руставели впал в немилость. Поэт был вынужден бежать в Иерусалим.

Там он, скорее всего, принял монашество в монастыре Св. Креста и в благодарность за приют раскрасил стены древнего храма замечательными фресками, напоминающими ему о далекой родине. Там же грузинский поэт и умер. Монастырские братья не забыли о значительной роли поэта - его могильную плиту украшает надпись «Шота Руставели - грузинский государственный деятель (визир)». Там же имеется изображение Руставели в нарядных грузинских одеждах и с соответствующими надписями на грузинском языке. В надписи поэт просит Бога быть милостивым к нему и простить ему все грехи.

Шота Руставели по праву считается одним из блестящих грузинских государственных деятелей двенадцатого века. А его национальная эпичная поэма «Витязь в тигровой шкуре» является знаменитым произведением времен Средневековья и вызывает огромный интерес и в наши дни.

Биографические сведения

Достоверные факты о жизни поэта очень скудны и редко подтверждаются документальными источниками. Предположительно считается, что родился он в 1172 году. Свое прозвище Шота Руставели получил по наименованию родного села Рустави. В то время существовало несколько населенных пунктов с похожим названием. Некоторые данные говорят о том, что поэт имел отношение к знаменитому роду и являлся властителем Руставского майората. Факты о личности Шота просматриваются и в строках его поэмы, восхваляющей царицу Тамару. В ней автор называет себя «месхом».

Образование Руставели получил в Греции, после чего был назначен на должность государственного казначея при дворе царицы Тамары. О его деятельности на этом посту свидетельствует подпись на акте, датируемом 1190 годом.

Период политического могущества Грузии в двенадцатом веке сопровождается расцветом лирического искусства при роскошном дворе молодой Тамары со свойственным ему средневековым рыцарским служением.

О должности, которую занимал Шота Руставели, также упоминается в записи поминальной книги грузинской лавры Святого Креста в Иерусалиме, сделанной в тринадцатом веке. Кроме того, в этой лавре находится фреска с изображением портрета знатного человека в богатой одежде. Надпись «Руставели» на ней свидетельствует о принадлежности поэта к аристократии и поддержке им монастыря.

Вклад в литературу и живопись

Имя Руставели в мировой культуре в первую очередь связано с поэзией. Его призвание ярко выражено в литературном творчестве. Поэт владел обширными знаниями и навыками в пиитике, риторике, богословии. Был хорошо знаком с персидской и арабской письменностью, гомеровскими сочинениями и платоновской философией. Такие познания благотворно сказывались на создании потрясающих лирических работ, которым свойственны метафоричность и афористичность.

Руставели внес немалый вклад не только в литературу, но и живопись. Он считается замечательным художником и реставратором. Сегодня в Иерусалиме существует улица Шота Руставели, на которой расположен монастырь Святого Креста. В двенадцатом веке благодаря стараниям грузинского деятеля в обители были выполнены работы по ее обновлению и росписи.

Основной труд

Творение Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» - настоящий шедевр мировой литературы. Поэма представляет собой гимн служению родине. Она заставляет восхищаться патриотизмом, преклоняться перед настоящими чувствами дружбы и любви. Книга старается воспитать в людях лучшие нравственные качества.

В строках поэмы присутствует восхваление красот и величия мира, быстротечности всего земного. В философском мироощущении Руставели просматривается благородное отношение к женщине, верность дружескому долгу, твердость в выполнении обещаний, борьба за любовь. Эти качества, свойственные главным героям произведения, остаются актуальными на протяжении многих столетий.

В середине семнадцатого века несколько экземпляров «Витязя в тигровой шкуре» напечатано царем Вахтангом VI, однако спустя столетие они были сожжены патриархом Антонием I.

Наиболее известные переводы поэмы на русский язык были сделаны К. Бальмонтом, Г. Цагарели, Ш. Нуцубидзе и П. Петренко.

Легенды о смерти

Несмотря на недостаток достоверных сведений, считается, что умер Шота Руставели в 1216 году. Его кончина окутана тайной и поэтому иногда ее связывают с непростыми отношениями поэта и царицы Тамары.

Одно из народных преданий гласит, что безответная любовь Руставели к этой женщине вынудила его провести последние годы жизни в монашеской келье.

В другой легенде говорится о повелении царицы перевести на грузинский язык поэму, подаренную ей шахом. Несмотря на идеально выполненную работу, Руставели отказался от награды, из-за чего спустя неделю был обнаружен мертвым.

Память о поэте

И сегодня спустя несколько тысячелетий о великом грузинском деятеле помнят во всем мире. В его честь названы различные объекты архитектуры, институты и театры.

Во многих больших городах постсоветского пространства есть улицы, которым присвоено имя Шота Руставели. Уфа, Тбилиси, Москва, Киев, Бишкек, Одесса, Санкт-Петербург, Харьков, Челябинск, Ташкент, Владикавказ, Караганда, Омск, Тула - и это далеко не полный перечень таких населенных пунктов. В его честь также названы аэропорты и станции метро.

В память о грузинском деятеле выпускались почтовые марки и фарфоровые статуэтки.

Монументы поэту воздвигнуты в Тбилиси, Ташкенте, Киеве, Москве. В декабре 2016 года открыт памятник Шота Руставели в Санкт-Петербурге. Скульптура из бронзы была установлена по случаю юбилейной годовщины грузинского поэта.

Шота Руставели - выдающийся грузинский поэт, государственный деятель, автор величайшего литературного памятника - поэмы «Витязь в тигровой шкуре». Данные о его жизненном пути малочисленны и не подтверждены историческими документами. Считается, что родился он приблизительно в 1172 г. (другие источники называют цифры 1160-1166 гг.). Вероятнее всего, прозвище Руставели было связано с его малой родиной - селом Рустави, которых с таким названием в тот период было несколько. Не исключено, что он был потомком знаменитого старинного рода и являлся владельцем Руставского майората.

Известно, что он получал образование в Греции, был государственным казначеем при дворе царицы Тамары. В это время Грузия представляла собой политически мощное государство, в котором при дворе расцветало искусство, в том числе лирическая поэзия, имеющая приметы рыцарского служения. В грузинском монастыре Святого Креста в Иерусалиме есть фресковый портрет, на котором изображен знатный человек в светской одежде с надписью под портретом «Руставели». Это дает основание считать, что Руставели был вельможей и поддерживал монастырь.

Шота Руставели был не только замечательным поэтом, но и прекрасным реставратором и художником. Вышеупомянутый Иерусалимский монастырь был им обновлен и расписан. Тем не менее в мировой культуре имя Руставели ассоциируется, прежде всего, с его поэзией. Именно в литературном творчестве он нашел свое призвание. Его деятельности помогало знание арабской и персидской литературы, основ риторики и пиитики, богословия, знакомство с платоновской философией и гомеровскими сочинениями. Лирической поэзии Руставели свойственна афористичность и метафоричность. Настоящим шедевром не только национальной, но и мировой литературы является поэма «Витязь в тигровой шкуре» - гимн патриотизму, служения отечеству, дружбе и любви.

Достоверные сведения о кончине Шота Руставели, как и о многом другом в его биографии, отсутствуют. Стали объектом многочисленных преданий и отношения поэта с царицей Тамарой. Одно из преданий гласит, что безответное чувство к ней привело Руставели в монашескую келью. Другая легенда утверждает, что, несмотря на любовь к царице, Руставели женился, а спустя какое-то время после свадьбы царица Тамара повелела ему переложить на грузинский язык литературный подарок - поэму, которую ей преподнес шах. Отказ от награды за прекрасно выполненную работу стоил ему жизни: спустя неделю после него был обнаружен его обезглавленный труп. Есть и такое предание, что после смерти царицы Тамары Руставели подвергся опале со стороны католикоса Иоанна, который ранее ему покровительствовал. Эта заставило поэта отправиться в Иерусалим, где он и провел остаток своей жизни. Считается, что умер он примерно в 1216 г.

О Руставели до нас дошло очень мало сведений, но и те, которые сохранились, вызывают ряд недоумений. Они или неправильны или получают такое толкование, которое искажает действительные факты и скорее затемняет отдельные этапы жизни гениального поэта.

Имя его, Шота, производят от армянского Ашот; это правильно, но отсюда делают вывод, что Шота не грузин, а армянин. Фамилию его производят от села Рустави, где он, якобы, родился, а местонахождение села Рустави одни видят близ Ахалциха, другие в Караязах.

Между тем, сам Шота пишет свою фамилию не «Руставели», а «Руствели»; это указывает на то, что Шота происходит не из Рустави.

Если прибавить ко всему этому, что нам неизвестны ни время рождения Руставели, ни год его смерти, то станет ясно, как надо быть осторожным с имеющимися данными о Руставели. Поэтому надо опираться на данные, не вызывающие сомнений.

В заключительных строфах своей поэмы Шота называет себя неким месхом – поэтом, но данную строфу подвергают сомнению, отрицают ее подлинность. Серьезных оснований для этого нет. Правда, стих о месхе довольно трудно понимаем или, вернее, об"ясним. Он гласит: «Вцер винме месхи мелексе ме руствелиса дамиса».

Трудность понимания этого стиха вызвана тем, что неизвестно значение слова «дамиса». Поэтому выражение «руствелиса дамиса» пишут всячески: «руствелиса дабиса», «руствелисад амиса», «руствелиса темиса», «руствели садамиса», «руствели сад амиса», «рустависа амиса».

Надо учесть, какая борьба велась вокруг поэмы и какое значение придавал Шота ее заключительным строфам. Никакому подделывателю не могли притти в голову слова «руставелиса дамиса» – их мог написать только Шота.

Прежде всего рассмотрим, почему Шота называет себя «неким месхом» и что отсюда вытекает.

Эти слова разрешают вопрос о национальности Шоты. Месх – грузин, и об армянском происхождении Шоты говорить нельзя. Эпитет «некий» думают об"яснить тем, что Шота был поэтом, никому неизвестным, незнатного происхождения, но тут необходимо учитывать, что в феодальном обществе люди самых знатных родов при обращениях к монархам именуют себя уменьшительными именами, с оттенком уничижения. Так обращались русские князья и бояре к царям, и имена «Ивашка», «Петрушка» являются обычными подписями Голицыных, Гагариных в обращениях с царями. Нет ничего удивительного, что в заключительных строфах поэмы, где Шота воспевает в лице Нестан-Дареджан и Тариеля – Тамару и Давида Сослана, он называет себя «неким месхом».

Но если Шота – месх, т. е. природный грузин, то как согласовать с этим его армянское имя Ашот? Академик Марр замечает, что «месх», правда, редко, пишется и произносится как «мех» и «со-мехи», жители Сомхетии, армянской области, могли называть себя «мехами», «месхами». Выходит, что если Шота и не армянин, то он все же «сомехи». Но грузины называют армян «сомехами», и мы снова приходим к тому, что Шота был армянин.

Были ли «сомехи» армянами? Армяне называют себя айями, гайканцами – потомками Гайка, такого же легендарного родоначальника, каким для грузин является Картлос, от которого пошло название грузин картвелами. Исторически картвелы и гайканцы всегда жили по-соседству и, конечно, хорошо знали, как сам себя называет каждый народ. Откуда же могло взяться у грузин наименование «сомехами» населения целой области, а последней – Сомхетией?

Сомхетией грузины могли называть область, населенную кочевниками, но кем могли быть эти кочевники, которые являлись, как можно об этом судить по сохраненному языком сродству, месхами? Род Долгоруких считается не только армянского происхождения, но и курдского. Это обстоятельство позволяет высказать мнение, что «сомехи», к которым принадлежали Долгорукие, были кочевым племенем, пришедшим в Грузию и поселившимся в области, названной Сомхетией потому, что была она населена кочевниками, как увидим дальше, «мехами», от которых и пошло ее название Со-м(е)хетия.

Что это за кочевое племя курдского происхождения, которое столь гостеприимно получило от Грузии целую область, не в пример другим кочевникам, с которыми Грузия вела постоянную, веками не прерывавшуюся, борьбу? И почему это кочевое племя, придя в Грузию, сразу осело и перестало вести кочевой образ жизни, тоже не в пример другим кочевым курдским племенам?

Род Долгоруких надо признать курдским не потому, что он действительно курдского происхождения, а потому, что он принадлежал к кочевому племени. Слово «курды» уже в отдаленные времена перестало быть наименованием определенного племени и сделалось собирательным именем множества различных племен, которые вольно или невольно попадали в Курдистан, населенный кочевым племенем собственно курдов, и, смешиваясь с ними, также начинали носить имя курдов.

Известно, что грузины пришли на свою нынешнюю территорию после того, как были вынуждены покинуть свою первоначальную родину на севере Ассирии, вследствие нашествия кочевников. Они сами долгое время вели кочевой образ жизни и должны были влиться в общую волну кочевников, бороздивших южные пределы Кавказа и заходивших в Закавказские степи. Здесь они, видимо, выбрались из общей волны кочевников и, покорив аборигенов страны по среднему течению Куры, обосновались на территории нынешней Грузии.

Повидимому, одна из ветвей грузин, принадлежавшая к месхам, оторвалась от основного ядра своего племени и, увлеченная потоком кочевников, не смогла вновь соединиться с ним и осела где-нибудь в Армении. Здесь месхи сохраняли свой язык и национальность, но подверглись религиозному влиянию армян, тем более, что в первые века принятия христианства вера армян и грузин была общей (разделение на православных и армяно-грегориан произошло только в середине VI века).

Когда месхи под влиянием одного из нашествий кочевников вынуждены были уйти и отсюда, они направились в страну, где обосновалось их коренное племя, и область, где они поселились, стала называться Сом-е-хетией.

Чахрухадзе, известный поэт эпохи Тамары, называет себя в одной из од «мехели» – принадлежащим к племени «мехов». Это – чуть ли не единственное историческое свидетельство о существовании «мехов», как племени, быстро, повидимому, исчезнувших или, вернее, слившихся с остальными грузинами. «Мехи» те же «месхи». Первоначально они назывались «сомехами», но когда они стали отставать от армяно-грегорианского исповедания и переходить к православию, «сомехами» продолжали называть и тех, кто еще оставался в старой вере, и всех армян вообще; принявшие же православие в отличие от «сомехов» стали, очевидно, называться «месхами» или просто картвелами.

Это обстоятельство важно для выяснения вероисповедания двух поэтов эпохи Тамары, как будет установлено дальше, родных братьев – Чахрухадзе и Шота Руставели; один из них называет себя «винме месхи» – «некий месх», другой – «маша мехели» – «мехский скиталец».

Многие из грузин, являясь по национальному происхождению чистыми грузинами, исповедывали армяно-грегорианскую веру и, наоборот, будучи по происхождению армянами, по вере принадлежали к православию. Здесь можно указать на старинные роды армян Орбелиани, Панавандовых, переселившихся в Грузию и принявших православие, а с другой стороны, на Долгоруких, происходящих от знаменитых военачальников Тамары, месхов по национальности, но сохранивших принадлежность к армяно-грегорианской церкви. Точно также Орбели, сохранившие чисто грузинскую фамилию – армяне, хотя по национальности, очевидно, грузинского происхождения. Грузин по происхождению, но «сомехов» по вероисповеданию много и до настоящего времени.

О том, из какой среды происходил Шота, сохранилось свидетельство поэта Чахрухадзе, пишущего, что Тамара была воспета двумя сыновьями «мохева» Чахруха.

Эти строки Чахрухадзе имеют для биографии Шоты решающее значение. Из них следует, что одновременно существовали и писали два брата – Чахрухадзе и Шота. Чахрухадзе – первоклассный поэт, проигрывающий лишь при сопоставлении с таким гением, как Шота.

Чахрухадзе поэт настолько крупный, что у многих исследователей даже возникло предположение, что Шота и Чахрухадзе – одно и то же лицо. Однако все лингвистические изыскания о сходстве языка и рифм не могут здесь ничего доказать: у таких крупных поэтов, притом братьев, и язык и рифма могли совпадать и повторяться, и в этом нельзя искать доказательств того, что Чахрухадзе – двойник Шоты.

Сохранилась, к счастью, поразительно теплая элегия Чахрухадзе, посвященная гибели поэта (Шоты). Этого свидетельства, кажется, достаточно, чтобы отказаться от всяких попыток видеть в Шоте и Чахрухадзе одно и то же лицо.

Чахрухадзе был, повидимому, старшим братом, начавшим писать раньше Шоты. Поэтому он носил фамилию Чахрухадзе. Шота, позднее брата вступивший на литературную арену, не мог называть себя той же фамилией Чахрухадзе и потому был известен по своему имени Шоты. Фамилию Руставели Шота стал носить позднее.

Чахрухадзе пишет, что он и его брат были сыновьями «мохэва». При той огромной роли, которую играли ущелья в жизни древней Грузии, начальники ущелий – «хевис тави» – занимали крупное положение в государстве и считались представителями правительственной власти на местах. В тех областях, где много ущелий, как в Сомхетии, имелось лицо, об"единявшее деятельность всех начальников ущелий и являвшееся высшим военным и административным руководителем области. Им и был, очевидно, «мохэве».

Возможно, однако, что «мохэве» не только местная областная власть, но и центральная, ведавшая военно-оборонительной защитой всех ущелий в государстве и устройством в ней крепостей и замков. Во всяком случае, «мохэве» – лицо административное, выше «хэвис тавов», а следовательно, Чахрухадзе и Шота родились в среде высшей феодальной иерархии.

Что касается фамилии Шоты, то считают, что она безусловно происходит от Рустави – ахалцихского или караязского, и если даже соглашаются с тем, что его фамилия Чахрухадзе, то находят правильным писать Чахрухадзе-Руставели. Однако Рустави, как географического пункта, при Шоте не могло существовать, и большой ошибкой является самая мысль производить фамилию Шоты от Рус-тави. «Тави» – начальники или, скорее, воеводы – играли огромную роль в государственной и политической жизни Грузии. Они были высшими представителями власти, руководителями целых областей и начальниками наиболее важных государственных сооружений, как мосты и оросительные каналы, требовавших в те времена не только хозяйственного руководства, но и военной защиты. Наибольшее значение имели следующие «тави»: «эрис-тави» – начальники областей; «хевис-тави»-начальники ущелий, «цихис-тави» – начальники крепостей, «хидис-тави»-начальники крупнейших мостов и, наконец, «рус-тави» – начальники оросительных каналов (от «ру»-канал).

Само собой понятно, что в списке высших чинов древне-грузинской иерархии было столько «рус-тави», сколько имелось в стране важнейших оросительных каналов, требовавших особых забот со стороны государства. Уходя со своих мест, эти чиновники переставали быть «рус-тавами», и носить это наименование после оставления своей должности не могли.

Таким образом, фамилия Руставели не могла произойти от лица, когда-то бывшего начальником канала. Еще менее вероятно, чтобы наименование «рус-тави» было присвоено какой-либо местности. Пока государственная структура была такова, что в ее системе «тави» означало высшее должностное лицо, никакая местность таким именем называться не могла.

Почему же Шота носит фамилию Руставели? Сам он в заключительных и вступительных строфах пишет свою фамилию «Руствели». Конечно, он мог сократить свою фамилию и вместо Руставели писать Руствели; во многих местах своей поэмы имя царя Ростевана он пишет сокращенно Ростен, и прием этот не должен был бы вызывать сомнений, если бы мы имели доказательства, что фамилия Шоты происходит от названия села Рустави.

Но это неправильно, и настоящая фамилия Шоты– Чахрухадзе. Откуда же возникла та фамилия, которую пишет он сам – Руствели?

После расторжения брака Тамары с Юрием, последний, как известно, поднял восстание. Несмотря на то, что все сторонники Юрия (Георгия) перешли после подавления восстания на сторону Тамары, она принялась основательно чистить государственный аппарат. В первую очередь пострадал, конечно, Абуласан, владелец Рустависи, где были расположены войска князя Юрия. Его имение было взято в казну и на общих основаниях попало в управление Шоты, который вскоре был назначен казначеем царицы. Юрий после усмирения восстания был взят вместе с войсками в плен. Сам он был потом отправлен за море, очевидно, в ту же Византию, а войска его были возвращены на свое место, в Руствиси.

Но Юрий не успокоился и, как гласит летопись, опять выступил против Тамары. Надо думать, что это выступление было особым. Не был же он настолько ослеплен, чтобы не понимать безнадежности всякой борьбы против Тамары. Скорее всего, это не было выступлением. Он просто вернулся в Руствиси, к своей дружине, и хотел обосноваться здесь постоянно. Тамаре, очевидно, пришлось решиться на удаление его из Руствиси вместе с его войсками, после чего Руствиси опустело.

Когда Тамара и Давид решили расстаться с Руставели, они сочли неудобным отпустить его без награды, а в то время награждали обычно землей, и ему дали Руствиси, бывшее владение Абуласана и Юрия.

Шота оказался владельцем феода, который уже не имел ни населения, ни «дидебулов» – вассалов. По названию Руствиси Шота и стал носить фамилию Руствели. По правилам, его фамилия от Руствиси должна была бы быть Руствисели, но Шота, очевидно, ее сократил и, выбросив «ис», стал называться Руствели.

Такие сокращения, видимо, были широко приняты.

И при первом упоминании Рустависи это название было уже сокращенным. В сигели архиепископа Василия говорится, что его брат является владельцем «руствиса да швидта мтиулетта». Здесь употреблен родительный падеж, но от «руствиси» родительный падеж будет «руствисиса», в документе же название употребляется в сокращенном виде, без «ис».

Шота сам пишет свою фамилию Руствели, и этому свидетельству мы должны верить, но откуда известно, что имя его действительно Шота?

Обратимся к единственному подлинному документу с подписью Шоты, относящемуся к тому времени, когда Шота был казначеем Тамары и Давида.

Этот документ дает нам ключ не только к выяснению того, когда появилась фамилия Руствели, но и поразительно ярко рисует перед нами весь облик Шоты.

Приводим этот документ полностью, в переводе М. Джанашвили. Военный министр и главнокомандующий Чиабер приносит пожертвование Шио-Мгвимскому монастырю с тем, чтобы святые отцы не забывали о его грешной душе и поминали его в своих молитвах. Под этой сигелью имеются подписи: царя Давида, самого Чиабера, католикоса Феодора, царского казначея Шоты и двух свидетелей Орбели. «И с содействием святого и всеблаженного отца нашего Шио, в коем мое упование. Я, мандатурт-ухуцес и главнокомандующий Чиабер настоящую сигель написал и предложил прежде всего тебе, нашему упованию и молитвеннику св. отцу Шио и тобой устроенной пустыне Мгвимской и в ней утвердившей отцам и братьям. С давнего времени я имел упование на эту св. обитель и любовь к ней. Я хотел и желал пожертвовать что-либо монастырю в моление за мою душу, и видел я, что надеждой моей были вы. В моем Жинванском имении я осмелился доложить богоравной царице цариц Тамаре и с ее соизволения и согласия потщился пожертвовать тебе, св. отцу Шио и твоими слезами воздвигнутому Мгвимскому монастырю и в ней пребывающим отцам и братьям: жителей Жинвана [а именно] сыновей Давида Мехитарисдзе Окроя, Махара, Брачи и Иоване с их домом и угодиями, купленными и некупленными. Ежегодно они должны доставлять [монастырю] 15 литров воску; вы же взамен этого, в моление за мою душу назначили агап с обеднею в день празднования св. Ефрема – 28 января. Да осчастливит Господь во веки веков сыновей Давида Мехитарисдзе Окроя, Махара, Брачи и Иоване с их домом и имением. Жертвую их окончательно, не имея более участия в их доходах и освобождаю их от всякой барщины. Подобно тому, как ваши собственные купцы пребывают свободными и счастливыми, так точно пусть пребывают и эти, жертвуя вам каждый год по 15 литров воску. Дар этот не может быть изменен ни мною, ни после меня теми, которые будут владеть Жинваном, ибо я сию дарственную запись совершал по повелению и с согласия богоравных государей.

1. Эту дарственную запись мандатурт-ухуцеса и я утверждаю [повидимому, Давид].

2. Я, мандатурт-ухуцес Чиабер, прах царя царей Тамары в долгоденствии Тамары жертвую указанных людей и самый этот акт утверждаю в моление мое. Кто изменит, да изменится от веры христовой.

3. Сию запись мы, волею христа католикос Грузии Феодор утверждаем.

4. Я, Шота, и свое Жинванское имение вместе с этим утверждаю как написано в этой записи. (Ме Шотаи чемса жинванис конебасац шига амас вамткицеб, вита амас шига сцериа)».

Этот документ показателен во многих отношениях. Прежде всего, кто такой сам Чиабер, жертвователь? Он был воспитателем царевича Демны, когда тот рос в семье Орбелиани, вплоть до самого восстания. Казалось, такое лицо должно было прежде всех пострадать после подавления восстания, а между тем из воспитателя мятежного царевича Чиабер превратился вскоре в одного из высших сановников грузинского государства. Это дает основание думать, что, будучи воспитателем, он поддерживал тайные сношения с царем Георгием III и держал его в курсе всех событий, происходивших в семье Орбелиани. После подавления восстания он был вознагражден за свои заслуги и стал повышаться по службе.

Что касается пожертвования, то оно довольно скромно: монастырю должно вноситься ежегодно всего около четырех пудов воску, очевидно, для свечей. Важно другое – способ пожертвования.

Он отпускает своих крестьян как бы на свободу и ставит условием, чтобы они были на положении тех торговых людей, которые принадлежат монастырю. Это, конечно, важное свидетельство о социальных отношениях во времена Шоты, говорящее о существовании крепостного права.

Но что это за Жинванское имение Чиабера? В Жинванах находился дворец царицы Тамары; следовательно, Жинвани было царским имением, но часть крестьян (и земель) расположенного здесь села Жинвани была, видимо, пожалована Чиаберу или приобретена им. Этими крестьянами он и распоряжается, как свидетельствует его сигель.

Самым важным местом этого документа является, конечно, подпись Шоты. Для многих является непонятным, как это Шота и жертвует свое Жинванское имение и «утверждает в этом же акте, как в нем написано». Многие находят только одно об"яснение этой надписи: Шота – сын Чиабера и, значит, отказывался и от своей доли в отцовском имении. Но Шота утверждал этот акт в качестве царского казначея, и если бы он был сыном Чиабера, об этом должно было быть упомянуто в самом акте (отец и сын жертвуют таких-то). Надпись эта настолько непонятна, что многие думают, что документ этот фальшивый. В действительности же подпись Шоты говорит о совершенно другом.

Вспомним знаменитое донесение Пушкина, посланного на борьбу с саранчой:

Саранча летела, летела

И села, Сидела, сидела – все с"ела

И вновь улетела.

Шота утверждал государственные акты с тем же чувством и рвением, с каким Пушкин боролся с саранчей. В подписи Шоты – тонкий юмор, который он проявил в таком деле, как пожертвование пятнадцати литров воска Шио-Мгвимскому монастырю. Кто бы осмелился сделать такую надпись в присутствии царя, военного министра и католикоса на официальном документе, который должен был попасть в монастырь, где об этой надписи и ее авторе наверное были высказаны нелестные суждения. Но за этой иронической надписью скрывается иной смысл, – здесь разыгрывается социальная трагедия, жертвой которой сделался скоро сам Шота. И он ясно это сознает.

Обратимся к свидетелям этого документа – Аваку Орбели и Эне Урбели. Почему именно эти два лица привлечены свидетелями, и не в них ли вся разгадка пожертвования? Авак Орбели – безусловно новый владелец родового имения Орбелиани, после истребления которых оно, очевидно, было пожаловано ему. Он, видимо, принадлежал к известной фамилии Мхаргрдзеладзе. Но кто такой Эне Урбели, и почему он пишет свою фамилию не Орбели, а Урбели?

После истребления фамилии Орбелиани в живых остались, как известно, только трое лиц, бывших в то время в Иране, – Липариг Орбелиани и его сыновья Иване и Эликум. По летописным сведениям Орбели были при Тамаре прощены и получили обратно свое родовое поместье Орбети. Эне – это сокращенное Иване. Не есть ли этот Эне Урбели тот самый Иване Орбели, который уцелел, находясь вместе с отцом в Иране? Но почему он подписывается Урбели? «У» по-грузински означает «не», «без». Урбели – значит – не-Орбели.

Потеряв свои имении, Орбели потеряли и право именоваться Орбелами, и Эне стал называться не-Орбели – Урбели. Его подпись с красивыми завитушками изобличает в нем человека достаточно образованного.

Но почему, спрашивается, свидетелями пожертвования Чиабера являются эти два лица – бывший и настоящий владельцы Орбети? Чиабер был как известно, воспитателем Демны, росшего у Орбели. При Тамаре положение старой знати сильно изменилось, и Тамара вынуждена была пойти на компромисс. Чиабер, очевидно учел это обстоятельство и захотел стать инициатором возвращения Орбели на родину. Это он мог сделать через торговых людей, бывавших в Иране; очевидно, такими посредниками были торговцы из его крепостных, которых в благодарность он освобождает и передает Шио-Мгвимскому монастырю.

Торговый класс имел свои организации – «мокалаке» – только в Тбилиси и Гори. В остальных местах торговцы были из тех же крепостных и находились в зависимом положении от помещиков. Большими привилегиями, видимо пользовались монастырские купцы, и Чиабер в такой форме вознаградил своих крепостных, оказавших ему немалые по тем временам услуги. Отсюда должно быть понятным то ироническое отношение, какое мы видим у Шоты. Только он один мог так реагировать на документ, за сухой официальной фразеологией которого выглядывает та развязка, которую получила борьба Руставели с реакционными силами.

В этом документе для нас важно и другое обстоятельство, имеющее отношение к юридическому моменту.

Шота подписывается на нем только своим именем, без фамилии. Это доказывает, что в то время он еще не носил фамилии Руставели, – в противном случае он бы так и подписался на документе. Тамара и Давид поженились в 1192 году, и, следовательно подпись возникла в этом же или следующем году, не позже.

Единственное сомнение, которое может возникнуть по поводу подписи Шоты, то, что мы встречаем здесь, как, впрочем, и в других документах, упоминание одних только имен, без фамилий. В этой же сигели мы видим имя Чиабера, раньше говорили о другой сигели, где упоминался владелец Рустависи Абуласан. Если они не пишут фамилии, почему того же не может сделать Шота?

Но спрашивается: имена или фамилии – Чиабер, Абуласан? Надо думать, ни то, ни другое. Это, по-видимому, прозвища. Как известно, арабы, турки не носят фамилий, а только имена и прозвища. Во времена Шоты в Грузии под влиянием арабов и турок среди высших сановников было, видимо, принято ношение прозвищ, и Чиабер, Абуласан – это прозвища или, возможно, сочетание имен с прозвищами. Но Шота – безусловно имя, и если он даже под официальными документами подписывался одним только именем, это могло означать только то, что он не хотел подписываться фамилией Чахрухадзе, а фамилии Руствели еще не имел.

Впервые фамилия Руствели появилась в заключительных строфах поэмы. Говоря о своем месхском происхождении, он пишет «ме руствелиса дамиса». Что означает «дамиса»? Попытки понять это слово путем различных сочетаний его с руствелиса и даже путем замены другими словами не внесли раз"яснения, какой смысл вкладывает автор в слово «дамиса». Оно безусловно не грузинского происхождения и заимствовано из греческого языка.

В Византии, вернее, в Константинополе, была, как известно, сильно развита политическая жизнь, выразившаяся в образовании партий, группировок. Главным местом их деятельности был цирк, где собирались сторонники какого-либо политического течения, называвшие себя белыми, красными, синими, зелеными. Группировки эти назывались «демами» от «демос»– народ. Руководителями их были «демархи».

В период борьбы, отражение которой мы найдем при анализе поэмы, вокруг Руставели собрался определенный круг лиц, которых он с полным правом мог назвать партией, но, в виду новизны этого явления в Грузии, он заимствовал из Греции ее название «Дами». Это слово просуществовало в Грузии недолго и исчезло без следа, так как в дальнейшем никаких партий в том смысле, как это имело место при Руставели, не возникало. Теперь становится понятным весь стих: «Пишу я, некий месх, певец Руствельской партии».

Шота, видимо, недолго просидел в своей должности казначея и расстался с ней, надо думать, без больших сожалений. И все же уход этот едва ли был добровольным.

Между победившей Тамарой и побежденными феодалами скоро наладился компромисс, в котором деятельную роль сыграл Чиабер. В его сигели компромисс этот был закреплен подписями главных руководителей борьбы. Наряду с подписью царя мы видим подписи представителя старых феодалов Урбели и новой знати Орбели, подпись католикоса – представителя церкви, Чиабера, из воспитателя Демны превратившегося в первого сановника государства, и, наконец, подпись Шоты, возглавлявшего огромную и напряженную борьбу против реакционных феодально-церковных кругов на стороне Тамары и Давида.

Перипетии этой борьбы нашли свое отражение в поэме Руставели, и чем ярче она сияла, тем ожесточенней становились нападки на него его врагов, прекрасно понявших, какие события и каких лиц изображает Руставели в своем бессмертном творении.