Техника исполнения городецкой росписи. Виды композиций городецкой росписи

Одним из порождений и достоинств XIX века является , представляющая собой художественный , возникший в районе города Городец Нижегородской губернии.

Из истории городецкой росписи

Городецкая берет начало от резных прялок, которые в Городце имели свою особенность: донце и гребень. Для украшения донец местные мастера использовали своеобразную технику инкрустации: из другой породы вырезались фигурки и вставлялись в углубления, например, темный мореный дуб рельефно выделялся на светлой поверхности донца. Так, при помощи всего двух оттенков дерева и несложных инструментов городецкие мастера превращали поверхность обычной доски в настоящую картину. Несколько позже начали использовать подкраску – яркие желтые, синие, зеленые и красные цвета делали донце еще более красочным и нарядным.

Возрастающая необходимость увеличения производства прядильных донец навело мастеров на мысль, что технику декоративного оформления необходимо упростить. Поэтому, начиная со второй половины XIX века, трудоемкая и сложная техника инкрустации была заменена обычной резьбой с подкраской, а к концу XIX века на городецких донцах начинает преобладать живописная манера украшения.

Старинные традиции городецких умельцев стремятся сохранить и обогатить современные мастера, работающие на фабрике «Городецкая роспись» (г. Городец), среди которых есть лауреаты Репинской премии.

Особенности городецкой росписи

Городецкая роспись , которая украшала донца для прялок, сундуки, сани, дуги, и многие другие предметы обихода, отличалась, прежде всего, содержательностью. Основное впечатление в росписях дают жанровые сцены – очень вольные, условные по характеру, декоративные по форме, и иногда граничащие с шаржем. Сюжеты для городецкой росписи берутся из жизни – это быт купечества и крестьянства. Значительную долю занимают цветочные мотивы, написанные широко и декоративно. Интересно и то, что в городецкой часто встречаются сочетания жанровых реалистичных мотивов и идеализированных, декоративных образов животных и птиц.

В городецких росписях можно встретить экзотических барсов и львов, горячих и сильных коней или петухов в воинственной гордой позе. Часто это парные изображения, обращенные друг к другу. Зачастую на поле росписей мастера «разбрасывают» цветы (розы, ромашки, купавки) букетами и веселыми гирляндами. А там, где это позволяет сюжет, художники охотно пользуются мотивом пышного занавеса, который подхвачен шнуром с кистями.

Используемые цвета: напряженно-красный, ярко-зеленый, бездонно-синий и черный, который еще больше подчеркивают декоративность мотивов городецкой росписи. ведется кистью, свободным ударом, без предварительного рисунка. Приемы весьма разнообразны: от широких мазков до тончайших линий и виртуозных штрихов.

Как выполняют городецкую роспись

Чаще всего для выполнения городецкой росписи используют темперу – , приготовленные на основе натуральных сухих порошковых пигментов и/или их искусственных аналогов. Можно использовать гуашь, в которую добавлен клей ПВА. При работе с гуашевыми красками нужно знать, что после высыхания они приобретают белесоватый оттенок, поэтому каждом слою необходимо полностью просохнуть прежде, чем наносить другой слой краски. Все основные цвета должны иметь два оттенка: один – насыщенный, другой – разбавленный. При работе с красками необходимо следить за тем, чтобы кисти не засыхали, так как если их не отмыть вовремя, то придется их выбросить.

Техника выполнения городецкой росписи значительно проще, чем , особенно если сравнивать подготовку деревянной основы. Городецкая роспись выполняется непосредственно на деревянной основе или же основа грунтуется красным, желтым, черным цветами. В первую очередь на выбранной поверхности тонкими линиями при помощи карандаша намечают композицию будущего узора. Причем главной задачей здесь является наметить размеры и расположение самых основных элементов – узлов композиции, например, цветов и животных. Однако карандаш используется далеко не всегда: опытные мастера сразу наносят рисунок красками, считая, что именно такая технология является правильной. Что касается средних и мелких деталей, то они играют дополняющую роль и мало влияют на всю композицию в целом.

Узлы композиции, как правило, выполняют широкой кистью и более светлой краской. Поверх светлых пятен наносят более темные мазки того же оттенка, например, у голубого элемента создают синюю обводку. Вся городецкая состоит из таких элементов, как скобки, капли, круги-подмалевки, спирали, дуги, штрихи и точки. Причем штрихи и точки наносят тонкой кистью на заключительном этапе росписи – они называются «оживкой» и придают работе законченный вид. После высыхания рисунок можно покрыть бесцветным масляным лаком или нитролаком. Для нанесения масляного лака использовать кисть, тампон или краскораспылитель, а для нитролака – исключительно краскораспылитель, так как в этом случае поверхность будет более ровной и гладкой. Лак следует наносить в 2-3 слоя, причем каждый слой требует полной просушки. Таким образом, образуется качественная пленка, способная защитить городецкую роспись от механических и химических повреждений.

Современная городецкая роспись в дизайне интерьеров

Старинный городецкий промысел нашел себя и в современных изделиях – сувенирах, мебели, детских игрушках, ключницах и многом другом. Сегодня мастера начали использовать масляную краску, что значительно разнообразило цветовую палитру городецкой росписи, однако мотивы, сюжеты и образы остались традиционными. Расписные изделия несут в себе не только декоративную функцию, но и используются по своему прямому назначению: в солонках хранят соль, в хлебницах – хлеб, на разделочных досках – нарезают продукты и т.п.

Мебель с городецкой способна придать особый насыщенный колорит даже самому скромному помещению. Однако здесь следует учитывать, что городецкая роспись уже сама по себе яркая и красочная, поэтому помещение, куда вы планируете ее поместить, не должно быть перегружено насыщенными цветами. Например, замечательно смотрится мебель с городецкой росписью, окруженная спокойным однотонным интерьером – в этом случае она во всей полноте проявляет свою нарядность и красоту. По той же причине не рекомендуется в одном помещении размещать большое количество предметов, украшенных городецкой росписью.

Одним из популярных направлений является выполнение городецкой росписи на колоннах, стенах, настенных панелях, бордюрах, фризах и др. Узоры и мотивы городецкой росписи, как отмечает , отлично смотрятся в детских комнатах и на кухне, придавая обстановке тепло, уют и радостное настроение.

Городецкая роспись — русский народный художественный промысел. Существует с середины XIX века в районе города Городец.
Яркая, лаконичная городецкая роспись (жанровые сцены, фигурки коней, петухов, цветочные узоры), выполненная свободным мазком с белой и черной графической обводкой, украшала прялки, мебель, ставни, двери.
В 1936 основана артель (с 1960 фабрика «Городецкая роспись»), изготовляющая сувениры; мастера — Д. И. Крюков, А. Е. Коновалов, И. А. Мазин.

Особенности

В нижегородских росписях можно различить два типа — павловские и городецкие росписи, которыми украшали сундуки, дуги, сани, детскую мебель, донца для прялок и многие мелкие предметы обихода.
Городецкий стиль отличается прежде всего содержательностью. В росписях основное впечатление дают жанровые сцены. Все эти изображения условны по характеру, очень вольны и декоративны по форме, а иногда граничат с шаржем. Это — быт крестьянства, купечества, пышный парад костюмов.

Значительное место занимают цветочные мотивы — пышные «розаны», писанные широко и декоративно. По выражению А. В. Бакушинского мастер стал подлинным живописцем.
Об этом же говорит и В. С. Воронов, писавший, что «нижегородская манера представляет нам наиболее чистый вариант подлинного живописного искусства, преодолевшего рамки графического пленения и основанного исключительно на элементах живописи…»

Рядом с жанровыми реалистическими мотивами в городецких росписях живут и идеализированные, декоративные образы птиц и животных. Встречаются экзотические львы и барсы. Особенно часто изображение горячего, сильного коня или петуха в гордой, воинственной позе. Чаще всего это парные изображения, геральдически обращенные друг к другу.

Городецкие мотивы — сцены городской жизни

Панно. "Мой любимый Городец". Колесникова

Панно"Улица купеческая"Колесникова

Панно"Гуляй слобода" Колесникова

Панно"Городец хлебосольный" Колесникова

Городецкий мастер росписи любит цветы. Они всюду разбросаны на поле росписей веселыми гирляндами и букетами. Там, где позволяет сюжет, мастер охотно пользуется мотивом пышного занавеса, подхваченного шнуром с кистями. Декоративность мотивов подчеркивается декоративностью цвета и приемов.

Любимые фоны — ярко-зеленый или напряженный красный, глубокий синий, иногда черный, на котором особенно сочно расплескивается многоцветие Городецкого колорита.
В характеристике сюжета разбелённые тона дают богатые оттенки цветовых переходов. Роспись ведется кистью, без предварительного рисунка, свободным и сочным ударом.
Он очень разнообразен — от широкого мазка до тончайшей линии и виртуозного штриха. Работа мастера быстра и экономна. Поэтому она очень обобщена, проста по приемам, свободна в движении кисти. Характерны городецкие цветочные росписи, многокрасочные и выразительные работы мастеров А. Е. Коновалова и Д. И. Крюкова.

История городецкой росписи

Роспись, которая ныне называется городецкой, родилась в Поволжье, в деревнях, расположенных на берегах чистой и светлой речки Узоры. В селениях Косково, Курцево, Хлебаиха, Репино, Савино, Боярское и др.
В XVIII в. возникает центр производства прядильных донец и игрушек. Свои изделия крестьяне отвозили продавать на ярмарку в село Городец. Поэтому роспись, выполненная на этих изделиях, получила название Городецкая.

Толковый словарь русского языка В.И. Даля объясняет, что слово "донце" означает "дощечку, на которую садится у нас пряха, втыкая в нее гребень". Окончив работу, она вынимала гребень, а донце вешала на стену, и оно украшало избу. Поэтому народные умельцы уделяли особое внимание украшению досок резьбой и росписью.

Прялка была верной спутницей на протяжении всей жизни крестьянки. Часто служила подарком: жених дарил ее невесте, отец — дочери, муж — жене. Поэтому донце выбиралось нарядное, красочное, всем на радость и удивление. Прялка передавалась по наследству, ее берегли и хранили.

Для украшения досок мастера пользовались своеобразной техникой — инкрустацией, очень редко встречающейся в народном искусстве. Фигуры вырезали из дерева другой породы и вставляли в соответствующие по форме углубления. Эти вставки, сделанные из темного мореного дуба, рельефно выделялись на светлой поверхности донца. Располагая древесиной двух оттенков и пользуясь самым простым инструментом, народные умельцы превращали донце в произведение искусства.
Известным мастером инкрустированных донец с подкраской был Л. В. Мельников.

В дальнейшем мастера стали применять еще и подкраску донец. Яркое сочетание желтого фона с темным дубом, добавление синего, зеленого, красного цветов делало его нарядным и красочным.

Со второй половины XIX в. сложная и трудоемкая техника инкрустации заменилась скобчатой резьбой с подкраской, а затем стала преобладать живописная манера украшения.

Сюжетами старинной Городецкой росписи были изображения птиц, цветов, всадников на конях, барышень и кавалеров, сцен из народной жизни.

В наши дни традиции старых мастеров стремятся возродить и обогатить народные умельцы, работающие на фабрике художественных изделий "Городецкая роспись" в г. Городце. Среди них есть лауреаты премии им. И.Е. Репина. Это Л.Ф. Беспалова, Ф.Н. Касатова, А.Е. Коновалов, Л.А. Кубаткина, Т.М. Рукина, А.В. Соколова.

Марина Белова..Бочата.Дерево, городецкая роспись.

Марина Белова.Поставецы.Бочата.Дерево, городецкая роспись.

Поднос М.М. Белова. Дерево, городецкая роспись.2005г.

Комплект карточек. Наглядные пособия для начальной школы.

Городецкая роспись – это традиционное русское искусство, которое имеет свои характеристики, и очень интересно для детей. Из истории этого вида живописи известно, что раньше им занимались обычные крестьяне, что и дало характерное смешение благородного и простодушного стиля.

Рисунки изображались в основном на деревянной основе и были украшением домов и предметов быта. Сегодня городецкая роспись адаптирована для детей и взрослых, может изображаться на простом листе бумаги.

Краски, которые используются для этого мастерства, очень яркие и жизнерадостные. Городецкая роспись и каждый ее элемент– это символ. Так, изображение коня с пышной гривой и длинной шеей означает богатство, жар-птицы – счастье, а ярких бутонов цветов – успех в любом начинании. Поэтому каждый рисунок несет свою символическую нагрузку.

Если говорить о сложности техники, то во многом она зависит от элементов, которые будут присутствовать в узоре. Если понять секрет техники, то рисунок получится легко и быстро.

Из этой статьи вы узнаете

Что нужно приобрести для уроков

Современный подход позволяют сегодня применять технологии использования городецкой росписи не только на дереве, как это было изначально, но и на обыкновенном листе бумаге. В школьной программе детей знакомят с методиками изображения животных и узоров городецких мастеров.

Для проведения уроков для детей нужно приобрести такие необходимые принадлежности.

Материал, на котором будет изображаться рисунок. Для детей, которые только начинают делать первые шаги в городецкой росписи, идеальным вариантом будет обыкновенная бумага или картон (не глянцевый).

Для тех, кто уже приобрел навыки техники изображения, можно использовать для работы деревянные заготовки. Это могут быть разделочные доски, тарелки и т. д.

Краска. Ее выбор также во многом зависит от того, сколько дети занимаются этим мастерством. Если новички, то подойдут гуашевые краски. Самые обычные наборы из 12 штук могут быть использованы.
Кисточки. Их нужно подбирать разные по размеру. Лучше, если это будут кисточки из натурального ворса.
Лак. Если рисовать по деревянной поверхности, то после высыхания рисунок нужно закрепить прозрачным лаком. Он предохранит рисунок от повреждений и не даст краскам выцветать.

Начало изображения

Чтобы рисунок получился действительно аккуратным и красивым с первого раза, мало одного желания и подготовленных материалов. Очень важно изучить технику нанесения изображения. Здесь нужно понять, как держать кисть, как вести, какими движениями пользоваться для изображения деталей рисунка.

Вся городецкая роспись производится в три этапа. Первое, что необходимо сделать, – это нанести фон, на который и будет накладываться рисунок. Далее выполняем поэтапно рисунок.

Подмалевка. Крупные цветовые пятна, которые впоследствии будут служить основой для изображения. Это большие фигуры. Для детей элементы подмалевки очень легко даются.

Они наносятся тонким слоем, полностью заштриховываются. Зарисовать их нужно очень аккуратно, чтобы не было разводов, наплывов или пробелов. Для хорошего результата лучше рисовать плоской широкой кистью.

Тканевка. Используется кисть № 2. Суть этого этапа — разбивание подмалевки на части и выделение деталей.
Оживки. Это еще один прием в городецкой технике. Здесь в помощь идет черная и белая краска, которыми и выделяют акценты рисунка. Этот этап очень сложный и требует концентрации.

Черной и белой краской наносится на подмалевке и тканевке множество точек, которые и придают яркости и живости рисунку. Здесь важно не перестараться, так как большое количество оживки может испортить рисунок.

Городецкая роспись получится очень хорошо, если научиться правильно держать кисть. Она должна быть перпендикулярна поверхности, на которую накладывается рисунок.

При этом рука должна быть оперта на локоть и фиксироваться им, а кисть остается подвижной и свободной. Если для ребенка долго держать в таком положении руку тяжело, то можно делать опор на мизинец. В этой позиции руки легче рисовать плавные и правильные линии.

Последнее в рисовании городецкой росписи – это соединять все элементы между собой поэтапно. Картинки должны получаться яркими и пестрыми.

Это главная черта такого направления в художественном искусстве. Если ребенок научился хорошо изображать элементы на бумаге, можно продолжить и предложить рисовать на деревянной основе.

Особенности композиции

Городецкая роспись имеет свои особенности в размещении основных элементов. Чтобы рисунок получился органичным, нужно его очень хорошо продумать и сделать эскиз. Только потом элементы переносятся на основу. Для детей нужно объяснить основные композиционные приемы городецкой росписи.

В центре рисунка обязательно выполняется один большой элемент. Это может быть одно из изображений:

растительный мотив (цветок);
изображение животного (коня, птицы).

В качестве дополнительных элементов в композиции городецкой росписи выступают более мелкие картинки цветов, листьев. Заканчивается композиция оформлением рамочки. Она также является одним из украшений всего композиционного ряда.

Городецкая роспись требует от ученика выполнять все детали поэтапно. Он должен понимать, что быстро сделать такой рисунок не получится, так как каждый из этапов наносится после полного высыхания предыдущего. Концентрация и желание достичь положительного результата – вот главное правило идеального рисунка.

Многие из нас на уроках рисования узнали о существовании этого наивной, но такой солнечной и доброй – Городецкой росписи. На расписных досках гуляют барышни, скачут тонконогие кони, растут невиданные цветы...

Городец - город в нижегородском Заволжье, на левом берегу Волги. Он принадлежит к числу древнейших русских городов–крепостей. Городец - родина самых разнообразных промыслов. Он славился резьбой по дереву («глухая» домовая резьба), изготовлением инкрустированных мореным дубом донец (дощечка, на которую садится пряха) прялок, городецкой росписью, резными пряничными досками.

Возникновение городецкой росписи связано с производством деревянных прялочных донец в деревнях, расположенных вблизи Городца. Производство донец способствовало зарождению оригинального местного живописного стиля.

Всадники, кареты, барыни, солдаты, кавалеры, собачки – вот пантеон образов, создаваемых при помощи более нигде не встречающейся техники и стиля резных городецких донец. К вставным фигуркам коней и людей из мореного дуба прирезались детали и сопутствующие мотивы – стволы и ветки деревьев, силуэты сидящих на них птиц. Композиционно поверхность инкрустированного донца разделялась на два-три яруса. В верхнем ярусе изображали двух всадников по сторонам цветущего древа с птицей на ветвях, при корнях древа изображали собачек. Второй ярус занимала орнаментальная полоса, в нижнем ярусе размещались жанровые сюжетные мотивы.

До сих пор живут в городецких росписях композиции с конями, всадниками, древом и собачками. Разнообразны фантазии на тему прогулок кавалеров и дам, но из традиционных мотивов прочно сохраняются кони. Образ коня олицетворяет представление о красоте и силе.

В середине XIX века осуществляется переход от инкрустации донец к их росписи. Этот процесс начинается с подцветки резных донец. Мастера начинают оживлять цветом светлый тон древесины и вставки из черного дуба.

Более свободная техника росписи позволяла создавать новые сюжеты, учила красоте свободного живописного мазка, позволяющего писать без предварительного нанесения контура.

У каждого мастера были свои любимые оттенки цвета и их сочетание. При этом они использовали общие приемы для создания грамотного колорита. Городецкие мастера умели создавать равновесие красочных пятен на поверхности предмета, достигая единства колорита и завершенности росписи.

Время сложения городецкой росписи занимает около 50 лет. Складывается стиль этой росписи, рождается городецкий орнамент, в котором определяющими становятся крупные цветовые формы и пятна, скупые и лаконичные.

Кроме донец расписывали детские каталки и стульчики. Близко к стилистике расписных донец стояли росписи мочесников – лубяных коробов, в которые складывали мотки пряжи. Писали свадебные сюжеты с конями, женихами, посиделками: «пряха и кавалер за беседой», «птица на дереве», «собака у дерева».

Период 1870-1900 гг., связанный с общим бурным развитием промысловой деятельности жителей лесного Заволжья знаменуется окончательным сложением стиля городецкой росписи.

После упадка, пережитого промыслами в начале XX века и почти полного прекращения их деятельности в Первую мировую войну, возрождение было делом сложным. 1930-е годы организуются общественные художественные мастерские.

В 1951 году учреждается промысловая столярно-мебельная и художественная артель в селе Курцеве, председателем которой избирают Аристарха Коновалова, потомственного мастера городецкой росписи. Его мать и дядя, дед и прадед работали в промысле.

C 1954 года начинается производство детской мебели с городецкой росписью. В 1957 году открывается класс городецкой росписи в Семеновской профтехшколе. Очень медленно расширяется ассортимент изготавливаемых вещей, появляется знаменитый городецкий конь-качалка, начинают возрождаться сюжетные росписи. В 1960 году артель была преобразована в фабрику «Городецкой росписи», а в декабре 1965 года курцевская фабрика объединилась с городецкой мебельной фабрикой в одно предприятие, получившее общее название «Городецкая роспись». В 1969 году на фабрике создается экспериментально-творческая лаборатория, в которой начинает работать Фаина Никифоровна Касатова, в 1970 году туда же приходят А.В. Соколова и Л.Ф. Беспалова, Н.А. Столесникова. Появляются прекрасные мастерицы Л.А. Кубаткина, Т.Н. Рукина, П.Ф. Сорина, Г.Н. Тимофеева, Н.Н. Носкова. Именно с работой экспериментальной лаборатории связаны поиски в области новых сюжетных композиций.

Выбор первых работ пал на темы и композиции застолий с чаепитием у самовара. Все поиски основывались первоначально на старательном следовании приемам старых мастеров. Одновременно шел поиск типа изделий, в росписи которых целесообразно помещать сюжеты. Эта работа велась при помощи Института художественной промышленности. Наиболее оригинальной работой этих лет стало прямоугольное панно Лилии Федоровны Беспаловой «Художественный совет». В этой композиции в схему традиционного городецкого застолья вместо посуды и самовара включены художественные изделия городчан. Под руководством художников лаборатории постепенно улучшается качество работы городецких мастериц, 60 из которых начинают работать в авторской группе. Они расписывают хлебницы, декоративные настенные тарелки, полочки с комплектами поставков или разделочных досок, пирожные доски, поставки, ларцы и др.

В 1985 году шестеро художников Городца стали лауреатами Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина.

Господствующий цвет городецких росписей или ярко-желтый хром или киноварь. Они обычно являются доминантой колорита, фоном всей росписи в целом; синий, зеленый и иногда «разбеленные» тона(розовый, голубой) используются для написания узора, черный и белый – для проработки деталей.

Материалы: Темпера. Можно использовать гуашь с добавлением клея ПВА.

Из каждого основного цвета составляется два оттенка: один разбеленный, другой более насыщенный.

Порядок выполнения росписи:

А) Роспись выполняется прямо на деревянной основе или основа грунтуется желтым, красным, черным цветами.

Б) На выбранной для росписи разделочной доске или поверхности другого предмета тонкими линиями карандашом намечается композиция будущего узора. Главное - наметить расположение и размеры основных, самых ярких пятен - например, цветов. Это узлы композиции. Средние детали - нераспустившиеся бутоны - связывают крупные детали между собой; мелкие – веточки, листочки - дополняют тему и мало влияют на общую композицию.

В) В узлах композиции широкой кистью наносятся, как правило, пятна правильной круглой формы - основа цветка.

Г) Поверх светлых пятен наносятся тонкие мазки вторым, более темным колером того же оттенка, например, синим по голубому – обводка. Контур обводки – рисующий, изображает контуры лепестков цветка. На этом же этапе между крупными элементами изображаются листочки, форму которых получают двумя-тремя мазками кисти.

Вся роспись состоит из элементов: круги- подмалевки, скобки, капли, точки, дуги, спирали, штрихи.

Д) Заключительный этап росписи - нанесение черной и белой краской штрихов и точек. Этот прием называется «оживкой» и придает работе законченный вид. Выполняется самой тонкой кистью.

Е) После высыхания темперы изделие можно покрыть бесцветным лаком.

Наиболее распространенными мотивами являются:

цветы - розы, купавки с симметричными листьями;

животные - конь, птица

«Древо жизни» - традиционный сюжет, олицетворяющий природу. По обеим сторонам «древа», могут быть изображены кони или птицы.

Всадники, кареты, барыни, солдаты, кавалеры, собачки – традиционны для сюжетной Городецкой росписи.

Существует три вида композиции в Городецкой росписи:

цветочная роспись;
цветочная роспись с включением мотива «конь» и «птица»;
сюжетная роспись.

Такое деление является условным, так как сюжетная роспись не обходится без цветочных мотивов, она разнообразна по схемам построения. И даже если изделия с городецкой росписью выполнены на основе одной композиции, но в разной цветовой гамме, можно не сразу уловить сходство.
Итак,

Цветочная роспись

Этот вид чаще всего используется, он наиболее прост в исполнении. В менее сложном варианте на работе может быть изображен один цветок с расходящимися от него листьями. В более сложном варианте, например, на боковых стенках часто изображают полосу из цветочного орнамента, а крышка декорируется цветами, вписанными в круг. На крышках хлебниц цветы располагают обычно прямоугольником или ромбом.

В цветочном орнаменте можно выделить следующие наиболее распространенные типы орнамента:

«Букет» - изображается симметрично. Обычно пишется на разделочных досках или блюдах.

«Гирлянда»- это разновидность «букета», когда один или два крупных цветка располагаются в центре, от них в стороны расходятся более мелкие цветы с листьями. Они могут вписываться в круг, полосу, располагаться серповидно (на угловых заставках). Данный вид композиции цветочного орнамента чаще всего используется при росписи разделочных досок, хлебниц, шкатулок, блюд, детской мебели.

«Ромб»- один из вариантов «гирлянды», когда в центре пишутся один или более цветков, образующие центр, а бутоны и листья, постепенно уменьшающиеся к вершинам ромба, расположены вдоль его воображаемых ребер. Эту цветочную композицию чаще всего можно увидеть на разделочных досках прямоугольной формы, сундучках, скамеечках, створках шкафов, и хлебницах.

«Цветочная полоса» - сохранилась в Городецком промысле еще с расписных прялок, где она разделяла верхний и нижний ярусы. В зависимости от того, на каком изделии ее пишут, она может представлять повторяющуюся ленточную композицию из цветов одинакового размера, разделенных парами листьев, либо ту же композицию, в которой чередуются: цветки одного размера, но разные по рисунку; цветки одного размера, но разные по цвету; цветки, разные по рисунку, цвету и размеру. Такие орнаментальные полосы обычно используют при росписи объемных изделий, например круглых шкатулок. Узкой орнаментальной полосой опоясывают сюжетные композиции. Более широкая полоса является средним ярусом в трехъярусной композиции.

«Венок» - напоминает «цветочную полосу», но только замкнутую по краю блюда или крышки шкатулки. Цветочные композиции обычно симметричны по расположению мотивов и распределению цвета.

Цветочная композиция с включением мотива «конь» и «птица»

Так же как и в цветочной росписи, в изделиях с изображением коня и птицы мотивы могут быть симметричны. Они располагаются по сторонам цветущего дерева или внутри цветочной гирлянды. Иногда, среди симметрично написанного цветочного орнамента располагаются две птицы, асимметричные по рисунку, иногда различные по цвету. Иногда, при выполнении мастером композиции из нескольких предметов(например, разделочных досок), симметрия проявляется в композиции двух крайних. На крайних досках могут изображаться различные мотивы цветов либо при написании птиц будут использоваться два мотива: «петух» и «курочка».

Примечание: Изображения «петух» и «конь» является символами солнца, пожеланиями счастья.Изображения «петуха» и «курочки» символизирует семейное благополучие, пожелание семье множества детей.

Федор Семенович Крпснояров — один из крупнейших мастеров городецкого промысла.

Какие представления возникают у нас при упоминании этого промысла? Одни представят яркие прялки, короба, ширмы и другие изделия из Городца, выставленные в залах Государственного Исторического музея или Русского музея в Петербурге. Другие вспомнят детские расписные столики, стульчики, полочки, игрушки. Многие квартиры украшают- нарядные и долговечные хлебницы и разделочные доски.

Нарядные и долговечные изделия городецкого промысла можно встретить во многих домах. Это разделочные доски, шкатулки, солонки, детские кони-качалки и пр.
Однако было время, когда этому промыслу не придавали особого значения. Так, в одном из справочных изданий конца XIX века о нем писали: «Городецкая роспись по дереву - это один из многочисленных кустарных промыслов, бытовавших в Нижегородской губернии, обязанный своим появлением неплодородности здешних земель». А члены комиссии по исследованию кустарной промышленности в России высказались даже так: «Кто видел рисунки на донцах, тот знает, как грубы они». И следует отдать должное тем представителям тогдашнего общества России, которые высоко ценили это искусство. Именно такими людьми оказались наши большие художники и наиболее прозорливые собиратели. Городецкой росписью раньше других заинтересовались И.Е. Репин, Е.Д. и В.Д. Поленовы, В.М. Васнецов, промышленник и меценат С.И. Мамонтов, директор Российского исторического музея, историк И.Е. Забелин, попечитель Кустарного музея Московского губернского земства С.Т. Морозов.
Эта выставка была уникальным явлением в истории отечественного искусства. Слова, написанные на афише выставки, полностью относились и к городецкой росписи: «В настоящее время произведения крестьянских художников извлечены из-под спуда и музей получает возможность сделать их доступными для всеобщего обозрения. Крестьянское искусство почти никому не известно, а между тем достойно нашего глубокого внимания. Во многих случаях крестьянин-художник может указать новые пути нашему современному искусству».

Заметное оживление произошло тогда и в исследовании ремесел Нижегородского края. В 1924 году в музее Городца был открыт кустарный отдел, где собирались произведения крестьянских мастеров. Мир крестьянского домашнего быта стал предметом серьезного изучения и глубокого осмысления современников. Из отдельных сохранившихся изделий, разрозненных фактов, из встреч и бесед с мастерами сложилось наконец достаточно полное и объективное представление о Горо/ще и городецкой округе как самобытном центре крестьянского искусства России.
На территории Нижегородского края мастера создали совершенно разные виды росписи по дереву — городецкую и федосеевскую, полховмайданскую и хохломскую. Городецкая роспись возникла и расцвела в близком соседстве с «царством» Хохломы. Но золотой блеск Хохломы не затмил яркой праздничности произведений городецких мастеров. Хохлома поражает золотым блеском, будто рожденными в огне фантастическими красно-черными соцветиями и травами, тонкой каллиграфией тончайших линий.
Чтобы понять, почему городецкая роспись стала именно такой, непременно нужно побывать на ее родине.
Каждый из периодов городецкой истории интересен по-своему. В XIII веке Городец был столицей Городецкого княжества, а затем вошел в состав Нижегородско-Суздальского Великого княжества. Ранняя история Городецкого княжества связана с именами Андрея Боголюбского, Мстислава Удалого, Александра Невского. В русских летописях нашли отражение не только строительство города и удачные набеги князей на булгар, но и страшные события — нападение на Городец орд хапа Батыя. Но уже через пять-шесть лет уцелевшие жители Городца восстановили город. Вскоре князем в нем стал младший брат Александра Невского - Андрей. Его столкновение с татарским ханом Невреем грозило новым нашествием татар, которое нечем было пока отразить. Пришлось старшему брату Александру Ярославичу ехать в Орду с поклоном и подарками. Возвращался он уже тяжело больным и, едва добравшись до Городца в ноябре 1263 года, умер здесь же в Федоровском монастыре.

В XVI веке закрепилось за Городцом второе название — Малый Китеж, в отличие от того легендарного Большого Китежа, что скрылся от врагов в водах озера Светлояра, которое не так уж далеко от Городца.
Постепенно утратив значение военного форпоста, Городец набирал силу как торговый и ремесленный центр. Он славился своими тарантасниками, кожевниками и шорниками, вышивальщицами и златошвеями. В прежние времена город наполнял медвяный дух городецких иряииков. которые выпекали здесь с века. Их выделывалось столько, что хватало и на ближние Балахну и Нижний Новгород, и на дальние Тверь и Астрахань. От века до нас дошло такое свидетельство: «В 15 верстах от Балахны находилось… торговое село Городец, в котором каждую субботу бывали «знатные торги». Перечень того, чем торговали тогда в Городце, занимает несколько страниц.
Городец, будучи центром торговли и судостроения и в XIX веке, всегда оставался и ярким, самобытным очагом отечественной культуры. Своеобразие местных культурных традиций во многом определялось уникальным географическим положением Городца. Начиная с XII века он — неотделимая часть Владимиро-Суздальской земли с ее высочайшими традициями зодчества, иконописи, декоративного искусства.
Если попытаться проследить истоки городецкой росписи, то необходимо вспомнить, что Городец XVII-XIX веков был одним из центров старообрядчества. От икон, принесенных сюда переселенцами с северных земель после разгрома царскими властями поморских и соловецких монастырей, пошло местное иконописание.

Порой интуитивно, но чаще совершенно сознательно мастера городецкой росписи стремились продолжать традиции нижегородской иконы, в особенности ее растительных орнаментов - «травног о письма». Именно это иконное узорочье с его отточенными приемами написания цветов и трав, их собирания в гирлянды и букеты было прекрасной школой для каждого городецкого мастера, причем школой привычной, знакомой с детства. Икона учила и красоте колорита, и выразительности силуэтов, и приемам построения пространства, и значительности каждой детали. Своеобразие городецкой росписи родилось на стыке традиций староверческого лесного Заволжья, знаменитой Нижегородской ярмарки, влияние которой чувствовалось в экономике, быту, обычаях всего Поволжья. »
Жадная восприимчивость ко всему новому влекла крестьянских художников к изображению всех этих новшеств, новых людей, праздничных гуляний в городе, пароходов па Волге, ярмарочных увеселений.
Слава городецкой росписи началась с украшения предметов женского обихода. Это прялочные донца, ткацкие станы и посудные шкафчики, шкатулки и детские стульчики. Особенно любили узольские мастера украшать прялки.
Городецкая прялка как будто по природе своей предназначена для работы художника. Основа прялки — донце — довольно широкая доска, размеры которой колеблются. Если длина почти всегда около 70 см, то ширина бывает от 30 до 50 см. К передней скругленной части такой доски прикрепляется копылок — четырехгранная усеченная пирамидка с отверстием в верхней части для вставки довольно большого гребня на длинной ручке. Гребень служил для прикрепления кудели — льна или шерсти. Пряха, положив донце на скамейку, садилась на него и начинала прясть, наматывая нить на веретено. И вот талантом и умением городецких мастеров донца стали произведениями высокого искусства, поражающими своей красотой уже не одно поколение ценителей.

По местному преданию, первые навыки живописи мастера Узольской долины получили от художника Н.И. Огуречникова, подновлявшего в 1870 году росписи церкви в селе Курцево. По не только у живописцев учились местные мастера.
Здесь нам придется познакомиться с узольскими резчиками но дереву. Выделывали они прялочные донца, украшая их резным узором. Поначалу резьба была обычной для крестьянской утвари: геометрические сетки, розетки с расходящимися лучами — символические изображения солнца, которые еще называют солярными знаками. И вот в течение нескольких лет наряду с традиционной
резьбой появилась совсем другая — и по содержанию и по технике х\’в. исполнения. Не древние магические знаки, а современная жизнь, ее образы стали главными.
На донцах появились сцены конных охот с собаками и соколами, всадники на вздыбленных конях с обнаженными шашками, мчавшиеся во весь опор роскошные кареты с лакеями на запятках и лихими кучерами на облучках. С удивительной любовью и прилежанием изображались сцепы городских гуляний — пышно разодетые дамы с непременными зонтиками в руках, их кавалеры в сюртуках с туго перетянутыми талиями, в высоких гречевниках (своеобразных цилиндрах) или треуголках с плюмажами. Несомненно, появившись на базаре, такие изделия резчиков произвели фурор. Но не только сюжетами, по и новыми приемами резьбы. Вместо привычной трехгранно-выемчатой резьбы в ход пошла более быстрая в исполнении, менее кропотливая, но отнюдь не менее выразительная контурная и скобчатая резьба. С помощью разной ширины полукруглых стамесок и тонких ножей резчик создавал небывалые в прежнем искусстве картины.

Исполняя инкрустированные резные донца, мастера осваивали различные композиционные приемы. Наряду с вертикальной ярусной композицией применялась и горизонтальная, которая давала достаточный простор для размещения на донце и массивной кареты с сидящей в ней барыней, и впряженного в карету копя, и кучера с кнутом, и лакея на запятках. И первое, что привлекает в донцах с каретами, — это безошибочное чувство масштаба, соотношение изображения и фона. Каждая деталь и видна, и значима, и предельно выразительна. В резных донцах уже в полной мере проявился профессионализм городчан в построении сюжетной композиции, основанной па четком органичном ритме. Эта ритмичность еще больше разовьется в росписи.
Еще одна важная черта, унаследованная живописцами от резчиков, — необыкновенная конкретность и точность в деталях изображения. Резчик вырезает не карету вообще, а рессорный экипаж
века, или изображает старую «екатерининскую» карету, какую сейчас можно увидеть в музеях.

В геометрической, сюжетной резьбе Городца, а позднее и в сто живописи проявилась еще одна важная черта народного искусства — соединение в одной композиции реальности и фантастики. Пряхи за работой, сцена преподнесения свадебного подарка невесте соседствуют с фигурами фантастических всадников, с небывалыми растениями, похожими па пальмы.
Итак, внимательно всмотревшись в городецкую резьбу с инкрустацией и более позднюю резьбу с подкраской, нетрудно убедиться, что непосредственными учителями живописцев были именно резчики. Это они определили основную тематику будущей росписи, обозначили ее главных персонажей, они заложили основу изобразительного языка городецкого искусства. Словом, на базе старого искусства зарождалось нечто совершенно новое — крестьянская живопись, впитавшая в себя красоту окружающей природы, повседневного быта — не только материальную, но и духовную ценность связанных с ним пещей, дивное узорочье старинных книг, икон, рукоделий.
На первом плане были, конечно, прялочные донца, начиная со скромных, узких, украшенных одним цветком, веткой с ягодами, птицей или коньком — словом, обычного базарного товара, до широких, монументальных, где художник, показывая все свое искусство, выполнял роспись в целых три яруса. Здесь были сцены многолюдных гуляний и застолий, изображения военных сражений, проводов в солдаты, лихих офицеров на конях и важных барынь за чинной беседой. Роспись нередко выполнялась по особому заказу в качестве подарка невесте от матери или жениха. Обрядовое назначение таких донец подтверждается не только богатством росписи и особыми сюжетами, но и надписями па прялках или рассказами местных старожилов.

Формы местных прялочных донец были почти идеально отработаны уже Городецкими резчиками первой половины XIX века. Они научились вырезать из осины само донце и приделывать к нему головку для вставки гребня — копылок, украшать края донец плавными полукруглыми врезами, делать его верхом изящества, украшая две боковые грани инкрустированными птицей и конем, две другие — топкими продольными порезками, напоминающими каннелюры античных колонн. Однако живописцам понадобились для работы ровные поверхности, и края донца и грани ко- пылка со временем становятся ровными.
Но став менее выразительными по форме, донца второй половины XIX века расцвели. как сказочный сад.
Городецкий живописец умудряется написать на совсем небольшой плоскости копылка яркую птицу среди цветов, черного конька. Л уж когда дело доходит до украшения широкой плоскости донца, тут уж его фантазии нет предела! Люди в модных тогда костюмах, звери и птицы, фантастические цветы, комнаты — почти дворцовые залы и улицы с их пестрой толпой. Но как ни фантаст ичны замыслы мастера, в его росписи всегда царит определенный порядок, обычай, канон. И согласно этому обычаю он делит продолговатую поверхность донца на три яруса. Верхний, вблизи копылка, обычно чуть больше нижнего; разделяет же обе части орнаментальный фриз. Он может состоять из разноцветных полос, а может стать пышной гирляндой цветов или веткой с ягодами. Только от вкуса мастера зависит, писать ли ему все донце на одном фоне или сделать фон разным для верхней и нижней частей композиции. Часто встречаются донца, написанные по любимому единому золотисто-желтому фону, а бывает и так: верхнее клеймо — оранжевое, а нижнее — ярко-малиновое.
Различались клейма не только цветом фона, но и сюжетами. В верхней части донца мастер чаще обращался к миру людей, в нижней же части было царство природы — изображения животных или растений. Но такова лишь общая схема построения росписи классического донца, и мастера не всегда следовали ей беспрекословно. Неповторимое обаяние городецкой росписи именно в постоянном отступлении от канона, в ощущении творческой свободы каждого мастера.
Рядом с нарядной расписной прялкой стоял обычно и расписной мочесник — коробка для веретен и «мочек». («Мочка” — подготовленная для пряжи кудель из льна.) Для изготовления мочесников весной, лучше в сырую ветреную погоду, заготовляли липовый истоки луб, нарезали его на полосы нужного размера, распаривали, сгибали, а затем и сшивали особым образом — «замком», используя при этом тонкий и крепкий сосновый корень. Из этой сшитой полосы луба получалась основа продолговатой овальной коробки, к которой впоследствии прикрепляли гладкое деревянное донышко. — и мочесник был готов.

Округлая форма мочесников, лубяных коробов или лукошек давала возможность развернуть изображение в своеобразную ленту-фриз, рассказать целую историю, как бы протяженную во времени. Это могло быть живописное повествование об охоте, свадьбе, посиделках, об оживленном движении пароходов на Волге. Фриз мог быть непрерывным, а мог состоять из нескольких эпизодов или, как говорили старые иконописцы, клейм.
Наиболее распространенным был следующий порядок украшения мочссника: две сюжетные сцены — по продольным сторонам
коробки, два орнаментальных мотива — по торцовым. Одна сцена отделялась от другой вертикальной полосой характерного городецкого орнамента — веревочкой, вьюнком, скрещенными скобочками.
Казалось бы, на небольшом пространстве стенки мочесника куда удобней было писать розу, гирлянду цветов или иной орнаментальный мотив, но узольский художник и здесь утверждал, что без изображения сцен современной жизни нет городецкой росписи. Как удивительно он использовал выразительность поз и жестов своих персонажей, ноистине режиссерски строил почти театральные мизансцены. Здесь есть чему поучиться и колористу. В росписи мочесника «Пряхи» из собрания Городецкого историкохудожественного музейного комплекса автор применяет на редкость красивое колористическое решение. На синем фоне он пишет сцену деревенских посиделок и сцену свидания молодых, используя оранжево-розовые, зеленый, черный и белый цвета.
Изображения на торцовых сторонах мочесников имели зачастую глубокий смысл. Таков, например, излюбленный в городецкой росписи мотив — изображение часов в богатом орнаментальном обрамлении. О неумолимом беге времени как бы напоминает и фигура пожилой женщины — матери жениха или невесты на другом торце мочесника. Эти образы — еще одно подтверждение тому, что мочесники, как и прялки, являлись не просто бытовыми крестьянскими вещами, но были связаны с деревенскими обрядами и праздниками, важнейшим из которых была свадьба.

Мастерская Крюковых. Мочесник. Конец XIX — начало XX в. СПГИХМЗ

Как ни хороши мочесники и лукошки, им трудно спорить но красоте и оригинальности с расписными стульчиками — сиделками и каталками (так называли стульчики с приделанными к ним колесиками).
Городецкие стульчики в зависимости от величины предназначались и для самих детей и для их кукол. Это особая область творчества городецких художников — работа над украшением предмета сложной объемной формы. Точеные каталки — детские креслица на колесах — изготовляли в селах Репино и Косково, а гнутые стульчики делали крестьяне в Никулине и Скользихине. Для одной каталки вытачивалось из осины или березы более трех десятков деталей. С помощью деревянных осей и шипов, без гвоздей и клея, эти детали соединялись так прочно, что и сегодня они остаются целы и невредимы.
Однако по-настоящему Городецкими такие стульчики и каталки становились лишь тогда, когда их расписывали по малиновому, коричневому, желтому, синему или черному фону. Сначала расписывалось сиденье — небольшая плоскость размером приблизительно 20×20 см, иногда в форме трапеции. Эта часть работы считалась самой сложной и ответственной. Наиболее часто встречающийся здесь мотив — ветка с ягодами и мелкими листочками, написанная но диагонали плоскости. Особую роль играла белильная штрихов- каразживка, благодаря которой ветка оживала, обретала графическую четкость, но не утрачивала живописности. Любовь мастера к свободе и виртуозности белильного штриха особенно сказывалась в обрамлении сиденья стульчика и композиции на его спинке — козырьке.
В распоряжении художника была лишь узкая, около 2,5 см шириной, рамка-обрамление и небольшая дощечка спинки — не более, чем 20×8 см. Мастер легким штрихом обегал квадрат, в центре
которого уже были написаны ветка, цветок, кот, мальчик верхом на собаке или иной забавный сюжет. Обрамлением же могли служить белильные скобочки, скобочки со штрихом в середине каждой лунки, затейливая веревочка или просто белая обводка.

Па городецких стульчиках часто появляются птицы или животные. Мастера часто писали лежащих, свернувшихся клубочком котов, но особенно любили горделиво восседающих, окруженных цветами и ягодами. Черные, серые и ярко-рыжие коты появляются не только на стульчиках, но и на мочесниках, лукошках.
Казалось бы, нелепость — портрет на сиденье игрушечного стульчика! По от факта существования таких произведений никуда не уйдешь. Так возникают на стульчиках и на прялочных донцах изображения барынек в нарядных платьях, с бантами на плечах, несущих на коромыслах ведра с водой, или изображение чинной пары гуляющих, где кавалер непременно был «при часах», подписью под которым могла бы стать местная частушка начала XX века:
Я спросила: «Сколько время?»
Он сказал: «Девятый час».
Я спросила: «Кого любишь?»
Он сказал: «Конечно, вас!»
Таких аналогий с частушками множество, но если частушка всегда озорпа и мимолетна, то городецкий парадный портрет, хотя и комичен, но по-своему величав. В нем ощутимо влияние провинциального купеческого портрета. Свое влияние на этот жанр, несомненно, оказали и работы первых нижегородских и городецких фотографов.
В городецком портрете сложился канон, своеобразная типовая композиция. Мастер обозначал и часть обстановки дома, рисуя высокое арочное окно с затейливым переплетом. Большое внимание уделялось и другим деталям интерьера — столику на резных узорных ножках, большому вазону с цветами, иногда изображалась часть узорного пола, разграфленного на квадраты паркета.

В книгах, написанных о городецкой росписи, достаточно часто говорилось о том, что ее стиль, несомненно, связан с народной картинкой-лубком. Но с каким же именно лубком? Расцвет русской лубочной картинки — раскрашенной от руки деревянной и медной фавюры — пришелся на конец XVIII — первую половину XIX века. Во второй половине XIX века это искусство пошло на спад, и на смену ему пришла так называемая продукция лубочного типа. В типографиях Москвы и Петербурга печатались олеографии и очень плохие по художественному качеству «простовики» — литографии, раскрашенные от руки городскими ремесленниками, недавними выходцами из крестьян. На них изображались современные события, знаменитые люди, например. всем тогда известный генерал Скобелев, сказочные сюжеты, сцены деревенской жизни, пирушки купцов в богатых ресторанах. Эти картинки были столь художественно ничтожны, что никто из искусствоведов и разбираться-то в них не хотел. Зато, как выяснилось, городецкие мастера смотрели на них «во все глаза» и смотрели совершенно не напрасно: им нужно было учиться писать сцены сегодняшней жизни, покупатель требовал от них злободневности сюжетов, сцен жизни горожан и приволжского купечества, знания обстановки домов и современного довольно сложного женского и мужского костюма. Поздний лубок оказался прекрасным подсобным материалом, своего рода шпаргалкой. А талант городецких умельцев состоял в том, чтобы суметь воспользоваться этим рабочим материалом не более, чем подсказкой. Они подсмотрели у городских ремесленников технические приемы, принципы решения пространства, занятные детали и переосмыслили их как подлинные художники, виртуозно владевшие кистью.

Современному человеку трудно поверить воспоминаниям старых мастеров о том, что они при свете керосиновой лампы работали по 14-16 часов ежедневно, создавая произведения такой красоты, свежести и артистизма, что и в голову не придет говорить о каком-то подневольном труде. Это действительно была большая работа, но работа увлеченная, творческая, полная стремления выразить свою художническую сущность.
Яркие, талантливые художники создавали живописный промысел. Сидор Коновалов не был похож на братьев А.В. и Л.В. Мельниковых. Совсем по-иному писал цветы и травы И.А Мазин. Вторая половина XIX века в Узольской долине прошла под знаком такого яркого и разнообразного цветения городецкой росписи, что буквально каждый из мастеров заслуживает подробного рассказа о своем творчестве.
Если для мастеров самой ранней поры С. Коновалова и братьев Мельниковых было характерно как бы раскрашивание заранее нанесенного рисунка, то второй, более поздний, этап развития росписи был поистине живописным. Этот второй, живописный, этап во многом определяется произведениями И.А. Мазина и Ф.С. Красноярова. И.А. Мазин, ученик С. Коновалова, был, безусловно, одним из самых талантливых городецких мастеров. Его приемы построения сюжетных и орнаментальных композиций необычайно разнообразны. Он может написать и незамысловатую бытовую сценку, вроде той, что называется «Сережа-пастушок», изображающую свидание сельской парочки под деревом, а может построить и сложную многофигурную композицию, которую сам мастер озаглавил «Подарок невестке от свекрови».

Творческому темпераменту Красноярова соответствовали и выбираемые им сюжеты. Он чаще других изображал мчащиеся тройки, всадников, военных. В его произведениях нередки образы солдат и офицеров времен Балканской войны, одетых в сине-красную форму, которую мастер всегда писал с большим вниманием к мельчайшим деталям.
Был подорван рынок сбыта городецких изделий, нарушены многолетние традиционные связи между производителями и потребителями промысловых изделий. Даже любимую раньше расписную городецкую игрушку не покупали теперь ни в Городце, ни в Нижнем Новгороде. Казалось, иссякли все источники существования промысла.
В то же время 1920-е годы ознаменованы возраставшим интересом различных слоев российской общественности к народному искусству, к деятельности мастера-кустаря. Этому было немало причин: кустари должны были, по представлениям новой власти, пополнить своими изделиями пустовавший в результате разорения промышленности товарный рынок. Оригинальная продукция промыслов: уникальные русские кружева, резное и расписное дерево, вышивка — давала возможность выйти и на зарубежные рынки, сулила валютные поступления в обнищавшую казну.
Важной представлялась и идеологическая сторона задачи возрождения промыслов — способствовать развитию искусства в новой социальной среде, в новом городе и новой деревне. Планы кооперирования кустарей, создание артелей широко рекламировались с самых высоких трибун, на различных съездах и конференциях, идеи промысловой кооперации ’’внедрялись на местах” в различных областях России. В пропаганду народного искусства включились и представители старой русской интеллигенции, понимавшие необходимость сохранения векового культурного наследия страны.
Лишь в 1935 году была предпринята попытка объединения городецких мастеров росписи. Их огромный опыт, знания, разнообразные живописные дарования были совершенно необходимы для возрождения промысла. Однако умение старых мастеров работать только с традиционными изделиями было и значительным препятствием в освоении нового ассортимента декоративных и утилитарных вещей.

Чтобы помочь городчанам перейти на роспись новых видов изделий, в Городец из Сершева Посада в середине 1930-х годов приезжает художник И.И. Овешков -большой знаток народного искусства.
Он приложил немало усилий, чтобы зафиксировать особые приемы работы каждого мастера. Поскольку промысел в те годы испытывал большие трудности с деревом, Овешков предложил мастерам часть композиций выполнять на проклеенной столярным клеем бумаге.
По этой основе мастера писали в традиционной городецкой манере красками, разведенными на столярном клее. За сравнительно короткий срок у Овешкова собралось довольно большое число уникальных композиций городецких мастеров старшего поколения. Среди этих листов были интереснейшие «поездки» и «чаепития с хозяйством» Ф.С. Красноярова, оригинальные композиции на темы старой и новой жизни Городца И. А. Мазина, работы П.Д. Колесова, И.К. Лебедева и других. Судьба большинства этих листов долгое время была неизвестна. Представление о них можно было получить только из копий, сделанных в середине 1940-х годов художницей Т.А. Мавриной. В 1997 г. оригиналы рисунков были обнаружены в фондах Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника. Высоко оценив оригинальность творческой манеры И.А. Мазина. Городецкие игрушки делаются плоскими с лицевой стороны и объемными сзади, что придает им устойчивость и позволяет передвигать. Мазинская мелкая пластика — своеобразная раскрашенная скульптура — представляется одним из самых удачных опытов использования городецкой росписи в новом ее качестве.

В курцевской мастерской 1930-х годов мастера работали и над токарной расписной посудой, мелкими предметами мебели (полочки, вешалки). Однако многим мастерам хотелось расписывать большие плоскости, строить многофигурные композиции. Ведь именно к этому приучила их прежняя многолетняя работа. Но донца окончательно ушли в прошлое, надо было искать новое приложение своему мастерству. Так появилась довольно значительная и разнообразная серия расписных панно. Их писали почти все известные городецкие мастера, выбирая самые разнообразные темы. Здесь были и полевые работы, и сельские свадьбы, и «пограничники-отличники», и виды старой Городецкой улицы. Эти произведения занимательны, ярки по цвету, порой очень декоративны по всему строю композиции. Авторы очень стараются быть современными, вводя детали нового быта, изображая современных людей. И.А. Мазина уже не стесняют ни размер донца, ни его форма, ни городецкий канон — вертикальная двухъярусная композиция. Не для употребления в быту, а для выставки пишет мастер свое панно ”В сенокос», используя форму прялочного донца. То, что в руках мастера теперь не прялка, а своеобразная картина, позволяет ему свободней оперировать пространством, делая его более глубоким, вводить больше элементов пейзажа, что не было свойственно традиционной городецкой живописи.
Иным становится и облик персонажей: меняются прически, платья становятся короче. Вполне уместно теперь изображать деревенских парней в майках и футболках физкультурников.
Новое время принесло много ранее невиданного в окружающую жизнь, изменило сам общественный статус народных мастеров. После, казалось бы, полного упадка промысла, в 1930-х годах появилась надежда на лучшее будущее. Городчане начинают готовиться к грандиозной выставке «Народное творчество» в Москве. Признание значимости их работы не могло не вдохновить этих совсем уже не молодых людей, и они снова, как в свои лучшие годы, начинают славить радость жизни. Как ни странно прозвучит это сегодня, когда нам известны горестные судьбы многих Городецких жителей, да и самих мастеров, но и тогда, в жестокие тридцатые, они искренне верили в добро, оставались все теми же «очарованными странниками», рожденными для того, чтобы видеть вокруг только красивое. В отличие от «ученых» художников того времени, сознательно выполнявших социальный заказ, они ничуть не лукавили в своих взглядах на тогдашнюю жизнь, сохраняя мажорное, радостное звучание росписи.

На довоенных выставках народного искусства не раз с большим успехом экспонировались работы городецких художников, но, как правило, этими выставками дело и ограничивалось. Старым мастерам не удавалось привлечь к своей работе молодежь. Из следующего поколения стремились работать творчески лишь А.Е. Коновалов и К.И. Лебедев, сын И.К. Лебедева. Накануне Великой Отечественной войны городецкие мастера вынуждены были расписывать посуду «под хохлому» и украшать росписью станции детской железной дороги.
Еще более осложнилось положение городецкого промысла в период Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы. Война унесла жизни многих городецких умельцев, их детей и родственников, к которым по наследству мог бы перейти вкус к художеству. Производство расписных изделий практически прекратилось. Первые шаги по возрождению производства были сделаны в 1950-е годы.
Начиная с 1960-х годов промысел жил жизнью советского художественно-промышленного производства со всеми его атрибутами: цехами, планами, финансовыми показателями, заботами о сырье и сбыте изделий. Это было, несомненно, нечто совсем иное, чем маленькие семейные мастерские в долине Узолы. Другим непременным условием существования эт ой традиционной росписи вот уже полторы сотни лет является искренняя любовь к ней и самих мастеров, и множества нижегородцев, да и всех россиян, живущих подчас далеко от родины промысла.

У каждой из знаменитых городецких художниц свои пристрастия в традиционном искусстве. Вряд ли решилась бы II.А. Столесникова писать панно «Бородинская битва», если бы не было старого городецкого «баталиста» Г.Л. Полякова. Много истинного городецкого юмора и одновременно степенности в работах Л.А. Кубаткиной, В.А. Чертковой. В произведениях А.В. Соколовой замечательно умение построить многофигурную композицию, решить пространство интерьера, написать героев истинно по-городецки.
Художницы послевоенного поколения, первые ученицы А.Е. Коновалова, проделали огромную творческую работу, освоив все богатство Городецкого цветочного орнамента, возродили городецкий сюжет, доказали, что и в производственных условиях возможно раскрытие ярких творческих индивидуальностей. Многое было сделано ими для продолжения лучших традиций промысла, для воспитания молодых городецких живописцев, для расширения их творческого кругозора.
Любовь к городецким расписным изделиям, их широкое распространение в сельском и городском быту России второй половины XIX-XX веков объясняется не только их эстетическими качествами, но и прекрасным, высокопрофессиональным техническим исполнением. Городецкую роспись всегда отличали прочность и долговечность.
О крепости красочного слоя Городецкой росписи, об отработанности ее классических технических приемов мы можем сегодня судить по достаточно хорошей сохранности изделий в музеях и частных коллекциях: не померкла яркость красок, во многих случаях осталось неповрежденным лаковое покрытие. Это убедительное свидетельство того, что для Городецкого мастера были одинаково важны и художественная и чисто ремесленная сторона его работы.
Техническая сторона городецкой живописи включает в себя несколько производственных циклов. И в старом промысле и на современном производстве все начиналось с фунтовки деревянных изделий. Целью ее было создать такую ровную и в меру гладкую поверхность, которая бы хорошо удерживала краски, не позволяла им растекаться, давала бы возможность работать достаточно быстро, а главное, сохраняла бы красоту широкого живописного мазка и изящество графической штриховки.

Важнейшей частью городецкого живописного мастерства было хорошее знание свойств красок, умение приготовлять их. Вряд ли могли мы через полтора столетия любоваться городецкой живописью, если бы мастера промысла не владели приемами закрепления красочного слоя с помощью лакового покрытия.
Технология городецкого письма на протяжении ее истории подверглась разнообразным изменениям. Наиболее ранним следует, по мнению исследователей, считать вариант технологии, заимствованный у местных иконописцев: технику росписи яичной темперой по левкасу — традиционному для иконописи грунту, составленному из мела на клеевой основе.
Не следует забывать, что городецкий живописный промысел был не единым производством — мануфактурой или фабрикой, а рядом отдельных семейных мастерских. Каждая была со своим характером производства, ассортиментом изделий и, что естественно, со своими вариантами технологии живописи. Различие этих вариантов зависело не только от места производства того или иного изделия, но и от времени, когда оно создавалось.
В последние десятилетия распространился еще один вариант работы над Городецкими сюжетами, принятый в школьных кружках и любительских студиях. Это использование темперы или гуаши как для эскизов на бумаге, так и для декорирования деревянных изделий. Это способ можно применять для освоения приемов росписи дома, в художественном кружке или студии.
Наиболее точные сведения о традиционной технологии городецкой живописи автору посчастливилось узнать от А.Е. Коновалова, мастера, который как бы воплотил в себе живую связь между прошлым и настоящим замечательного промысла. Отвечая на мои вопросы, А.Е. Коновалов утверждал, что традиционной классической техникой городецкого письма была живопись клеевыми красками. Краски были «в порошках”, то есть, говоря современным языком, в виде сухих пигментов. При подготовке к работе краски тщательно растирали курантом, иногда при растирании смешивали несколько красок, добиваясь богатства цветовых оттенков.

Старинная городецкая роспись — это всегда роспись «по цветным фонам» (появление в 1940-1950-х годах так называемой росписи по текстуре, то есть по неокрашенному дереву связано не с художественной традицией, а с экономическими трудностями на промысле). Работа старых мастеров над росписью изделия начиналась именно с выбора цвета фона и грунтовки поверхности дерева. Для грунтовки и окраски фона, например, в любимый желтый цвет художник смешивал желтый крон с размолотым мелом, а затем разводил краски на столярном клее, разливая их в глиняные плошки. Как правило, фунтовались сразу несколько изделий: грунт наносился в один слой и довольно быстро высыхал. После просушки поверхность зачищалась от древесного «ворса» и еще раз покрывалась слоем прозрачного столярного клея. После второй просушки изделие было готово к росписи.
Краски, предназначенные для росписи, предварительно тщательно растертые и смешанные, также разводили на клею, разбавляли до густоты сметаны и размешивали специальными деревянными палочками. Если краска была слишком густой, ее разогревших на печке или добавляли немного клея.
Первый этап живописи — замалевка (подмалевка) заключается в обозначении основных цветовых пятен. Для нее использовались большие или средние кисти, колонковые или беличьи. Обычно это кисти фабричного изготовления, но бывает, что используют и кисти собственной вязки.
Начиная писать цветочный или сюжетный мотив, мастер делал это, как правило, без какого-либо предварительного рисунка, вместе с тем четко представляя особенности своего будущего узора, характер орнамента или жанровой сцены.
Закончив подмалевку, мастер приступал ко второму этапу. Городецкие мастера называли его оттеневкой. Этим приемом художник придавал объемность основным цветовым пятнам. Сурик в сочетании с баканом, голубой с ультрамарином, розовый с краплаком делали формы цветов более выразительными, декоративными.
Затем наступал третий этап — разживка (оживка). Здесь мастерам нужны были тонкие кисти, так как приходилось наносить белильные штрихи, тонкие черные линии, ряды мелких мазков и точек. Их называли «зернь”, «жемчужинки». Разживка — удивительно красивый и выразительный прием, придающий каждой форме особую завершенность и гармоничность.
По окончании росписи изделия покрывали тонким слоем вареного льняного масла, исполнявшего роль закрепляющего живопись лака.

Технологи, художники, искусствоведы Московского научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП) и художники фабрики «Городецкая роспись» в 1960-х годах провели большую экспериментальную работу по восстановлению в современных условиях традиционной технологии городецкого письма.
Мы приведем часть практических сведений, полезных художнику, желающему приблизиться к традиционной технологии.
Поверхность изделия прошлифовывали шкуркой, затем на нее наносили проваренный до полного растворения столярный клей (из расчета 20 г клея на 180 мл воды). Затем изделие проклеивали второй раз и снова просушивали.
Следующим этапом подготовки поверхности была грунтовка, непосредственно перед которой изделие снова нужно было прошлифовать.
Для сохранения матовой поверхности живописи ее после просушки покрывали нитроцеллюлозным лаком НЦ-243.
Цель этого опыта была в основном достигнута — в производственных условиях удалось воссоздать технологию, достаточно близкую к традиционной. Думается, что при желании она может быть использована и художниками, почитающими городецкую классическую технологию. Но в условиях художественного кружка или студии, самостоятельных занятий росписью использовать старинную городецкую технологию росписи или близкий к ней вариант бывает достаточно трудно.
Опыт показал, что можно заниматься росписью, применяя готовую темперу или гуашь. Были достаточно удачно опробованы и более простые способы грунтовки деревянных изделий. Некоторые художники проклеивают поверхность дерева разбавленным водой клеем ПВА, другие удачно используют иные способы грунтовки. Один из них состоит в следующем.
На поверхность столярного или токарного изделия жесткой кистью, тампоном или просто ладонью наносят тонкий слой жидкого крахмального клейстера. При этом необходимо стараться нанести клей как можно ровнее, не оставляя на поверхности кусочков пленки или крупинок. После высыхания клейстера следует слегка пройтись по поверхности изделия шкуркой, снимая неровности. После клеевой грунтовки фон окрашивают гуашью или темперой. При этом можно использовать два способа создания цветного фона: первый — покрывать поверхность дерева плотным слоем краски; второй — лишь слегка тонировать поверхность дерева жидкой краской, не закрывая текстуры дерева.
Краски для росписи должны быть подготовлены очень тщательно. Для каждого цвета следует приготовить небольшую чашечку или использовать имеющиеся в продаже небольшие «палитры» для акварели с маленькими углублениями для красок разных цветов и большой емкостью для смешивания красок. При небольшом объеме работы гуашь каждого цвета следует растереть с водой и размешать с номощыо деревянной или пластмассовой лопаточки до консистенции жидкой сметаны без комочков или крупинок.

Мочесник. Конец XIX — начало XX в. НГИЛМЗ. Музей историко-художественных промыслов Нижегородской обл.

При подготовке к работе следует заранее предусмотреть, какого цвета краски понадобятся для замалевки, оттеневки, разживок.
Рядом с темно-зелепым цветом -окисью хрома — следует поместить более светлый зеленый, составить розовый цвет — например, краплак, разведенный с белилами, и т. п.
На рабочем месте художника должна также быть емкость с водой для разбавления красок и мытья кистей, подставка для кистей разных размеров. Такие подставки, представляющие собой небольшие треугольные бруски с рядом неглубоких пазов для кистей, можно изготовить самостоятельно, но можно воспользоваться и теми, что продаются в магазинах и бывают обычно керамическими. Определенный порядок па рабочем месте позволяет не рассеивать внимания, не отвлекаться от главной художественной задачи.
Ранее уже шла речь о том, что опытные городецкие мастера работают по большей части без предварительного рисунка. Особенно это касается традиционных композиций, которые мастера знают, как говорится, на зубок. Именно про таких говорил лесковский Левша, что у них «глаз пристрелявши». Однако возводить в принцип работу без предварительного рисунка было бы неверно.
Мне приходилось видеть довольно много работ начала XX века, где были видны следы предварительной наметки карандашом. Часто видны фрагменты предварительного рисунка на многих новых по сюжетам работах мастеров 1920-1930-х годов.
Предварительные рисунки лишь намечали основные черты композиции и как бы придавали художнику больше уверенности. Однако при росписи им никогда не следовали буквально. Как правило, рисунок был необходим для освоения новых тем и новых форм. Современные художники Городца, умея и любя работать напрямую с деревом, для разработки новых сюжетов подчас используют не только подготовительные рисунки, но и эскизы в цвете, выполняемые акварелью или гуашью на бумаге. Думается, что на начальном этапе работы предварительный эскиз на бумаге или нанесенный прямо на дерево тонкий карандашный абрис основных фигур, цветочных форм, деталей интерьера не помешают и начинающему мастеру росписи.

Первыми работами художника, осваивающего азы городецкой росписи, становятся плоские столярные изделия, например, небольшие разделочные доски. Загрунтовав такую дощечку крахмальным клейстером, как было рассказано выше, высушив и слегка прошкурив ее, на поверхность наносят краску того цвета, который наиболее соответствует замыслу. Такой фон может быть желтым или оранжевым, светло-коричневым или темно-красным. Здесь хочется предостеречь начинающего мастера от типичной ошибки — поспешности. Как ни быстро сохнет гуашь или темпера, надо дать возможность фону просохнуть как можно лучше. Отложите окрашенные дощечки на несколько часов, и тогда вы будете иметь гарантию того, что следующий этап работы — замалевка — пройдет успешно. Точно так же необходимо хорошо просушивать каждый слой росписи.
Следует заметить, что городецкая роспись красива и выразительна на всех ее этапах. Недаром зрители, оказавшись на выставке рядом с работающим мастером, восторгаются, разглядывая еще далеко не законченную композицию, и даже просят художника остановиться на стадии оттеневки. Художник прекрасно понимает обаяние неоконченной работы, но понимает также и то, что останавливаться на этом этапе нельзя, так как городецкая роспись без прелестных легких белильных разживок не имеет той художественной завершенности, за которую ее так ценят знатоки. Разживки выполняют белилами и черной краской-сажей, работа с которыми требуег особой тщательности и осторожности, тонкости и чувства меры. Поэтому, как уже говорилось, и кисти выбирают самые тонкие, позволяющие мастеру проводить изящные линии, выполнять изогнутые мазки с нажимом или легкую штриховку.

Часто именно по разживке узнаешь руку того или иного мастера: в ней проявляется не только умение, но и художественный темперамент, манера работы, даже эмоциональный настрой мастера.
Белые и черные тонкие линии, подчеркивающие контуры человеческих фигур, изображения зверей, фрагменты цветочных форм, придают композиции особое изящество. Живописное пятно и графический штрих не только сосуществуют в городецкой росписи на равных, но и великолепно дополняют друг друга, создают цельную декоративную картину. А.Е. Коновалов особо подчеркивал значение оживок в городецкой росписи.
После выполнения всех стадий росписи от замалевки до разживок следует вновь дать работе достаточное время для просушки, и только убедившись, что краска хорошо высохла, закрепить живопись лаком.
Особое внимание следует обратить на фрагменты росписи, выполненные белилами.
Это белильные точки-«жемчужинки», тычинки цветов, штриховки различного рисунка. Иногда при росписи детали, написанные белилами, получаются плотными, «пастозными». При исполнении белилами лиц и рук персонажей приходится наносить белила в несколько слоев. Если не дать этим фрагментам росписи до конца просохнуть, то при покрытии довольно жидким лаком можно повредить их. Исправить эти ошибки очень трудно, практически невозможно.
Завершающая операция — покрытие готовой композиции лаком — очень ответственна. Наиболее удачным и органичным для этого вида росписи является такое лаковое покрытие, которое не дает яркого блеска, сохраняет красочные сочетания, не вносит в белый цвет ненужную желтизну. Старые мастера покрывали живопись слоем олифы — хорошо проваренного льняного масла. Чистая прозрачная олифа сохраняла цвет красок и была настолько крепка, что не требовала многократного покрытия, что, в свою очередь, позволяло сохранять и особую бархатистость живописной поверхности. Но покрытие олифой ушло вместе с классическим периодом городецкой росписи.
При работе масляными красками, которая практиковалась на промысле в течение довольно долгого времени (примерно со второй половины 1930-х до конца 1970-х годов), живопись покрывали бесцветными масляно-смоляными лаками промышленного производства, а также пентафталевыми лаками ПФ-283/4С и ПФ 231. В производственных условиях лакировку производили в один прием методом пневматического распыления.

В условиях мастерской, художественной студии или кружка самодеятельные художники также могут использовать эти лаки. Они позволяют сохранить выразительность цвета и при росписи темперой или гуашыо. Способы нанесения лака могут быть разными. Можно приспособить бытовой пульверизатор, а можно работать и кистью. При обоих способах покрытия лак должен быть достаточно жидким, и нужен известный опыт, чтобы добиться ровного и гладкого покрытия, избежав потеков и неровностей лака.
Многократное покрытие лаком нежелательно, так как даже бесцветные лаки, будучи положены толстым слоем, влияют на цвет красок, делают живопись более темной, менее яркой и декоративной.
В заключение необходимо подчеркнуть, что эти общие правила городецкой технологии имеют авторские варианты. Каждый из мастеров росписи имеет множество собственных приспособлений, творческих приемов, привычек, которые и определяют неповторимость авторского почерка художника. Поэтому, зная основы традиционной городецкой технологии, ее варианты, возникшие в ходе развития промысла, каждый из желающих приобщиться к этому искусству волен выбирать те технологические приемы, которые более всего отвечают его творческой индивидуальности.
В настоящее время городецкая роспись вызывает такой большой общественный интерес, столько желания и опытных и только начинающих художников постичь ее тайны, что все больше людей стремятся узнать подробности истории, технологии, приемы и средства художественной выразительности этого искусства, особенности творчества его самых выдающихся мастеров.

Создастся множество кружков и студий, есть немало школ и даже детских садов, где знакомят с основами росписи. Это говорит о творческих устремлениях, о родстве современных людей с художественной культурой далеких предков, но есть здесь и скрытая опасность упрощения росписи, размывания ее подлинных глубинных традиций. Выходит немало различных пособий, в которых авторы пытаются преподать своим читателям некоторые знания о народной росписи, в частности городецкой. К сожалению, главный недостаток этих руководств — дилетантизм, попытка передавать опыт «через третьи руки», отсутствие прямых творческих контактов с наиболее опытными Городецкими мастерами.
В наши дни многие знаменитости — музыканты, певцы, драматические артисты открывают в разных городах мира свои школы, проводят творческие семинары, называя их «мастер-классами». Не зазорно и городецким виртуозам непосредственно, напрямую, обратиться к любителям городецкой росписи с показом своего огромного и разнообразного творческого опыта.
На страницах этой книги свой «мастер- класс» проводит замечательный городецкий мастер, лауреат Государственной премии России имени И.Е. Репина Александра Васильевна Соколова. Она прошла школу старых городецких мастеров, многие годы работала рядом с А.Е. Коноваловым, а сегодня возглавляет большой творческий коллектив. Но прежде всего, она — прекрасный, своеобразный художник, тонко чувствующий все особенности городецкой росписи, традиционную последовательность выполнения элементов: от простых до самых сложных. Она унаследовала от предшественников чувство декоративной композиции, знает тонкости работы с деревянными изделиями разных форм, особенности работы с разными видами красок и лаковых покрытий. Опыт такого мастера неоценим для новых поколений художников.
Приемы этого вида народной кистевой росписи трудно обозначать словом «технические»: настолько все они связаны не с техникой в обычном ее понимании, а с искусной человеческой рукой, ее способностью двигаться плавно и гибко, ритмично и напористо, а главное, глубоко осмысленно и в то же время эмоционально.
Именно с передачи уникального городецкого опыта владения кистью и начнет свой «мастер-класс” А.В. Соколова, шаг за шагом ведя нас от самого простого до самого сложного в Городецком искусстве росписи.