Когда родился иисус в каком году. Об Иисусе Христе В каком году родился Иисус

Некий скифский монах, Дионисий Младший, аббат одного из римских монастырей, умерший в 556 году, относил рождение Иисуса к 754 году от основания Рима и к 4714 году по юлианскому летосчислению. До 17-го века христиане повсюду держались этого года и с него началось летосчисление, известное под названием: «общеупотребительного, народного летосчисления». Но эта система счисления признана ошибочной. И нет такого историка, который не знал бы, что Иисус родился по меньшей мере тремя или четырьмя годами ранее.

В Евангелии мы найдем четыре весьма важных указания, позволяющие нам достаточно верно определить время рождения Христа.

По ев. Матф., гл. II, 1 (Ср. Лука, I, 5 и Матф., II, 22), Иисус родился во время царствования Ирода I Великого.

По ев. Луки, гл. II, 1, Он родился во время общенародной переписи в удее при императоре Августе.

По ев. Матф., гл. II, 2, 15, звезда явилась волхвам на Востоке и привела их в Иерусалим и к тому месту, где родился Христос.

Наконец, по ев. Луки, гл. III, 23, Иисусу во время Его крещения было около 30 лет. Внимательное рассмотрение этих разнообразных данных заставляет нас отнести рождение Иисуса ко времени после 746 г. и до 751 г. от основания Рима, потому что перепись в Иудее могла быть не ранее 747 г. от основания Рима; Ирод же умер в 750/751 г. от основания Рима.

1. Год смерти царя Ирода

Указания Иосифа Флавия по этому пункту чрезвычайно точны. Откроем книги «Иудейские Древности» (XVII, 8, 1,6, 10) и «Иудейская война» (I, 33, 8): и в той и в другой мы увидим, что Ирод умер спустя 37 лет после декрета, изданного сенатом о возведении его на царство, и 34 года спустя после фактического обладания им этой властью.

Декрет сената был издан только по совместному настоянию Октавия и Антония. Оба претендента должны были примириться, но это примирение состоялось только по смерти Фульвия, [конец стр.791] в 714 г. от основания Рима, по свидетельству Диона Кассия (48, 28). Следовательно, только к этому году нужно отнести воцарение Ирода на троне иудейском. Так как он царствовал 37 лет, то смерть его последовала в 750/751 г. от основания Рима.

Хотя сенат и наименовал Ирода царем в 714 г., но в действительности власть его в Иудее утвердилась только тогда, когда он с помощью римлян отбил ее у Антигона и его приверженцев. Итак, Иерусалим был взят и Антигон разбит три года спустя, в 717 году, и, как замечает Иосиф, в третьем месяце Сиван (июнь—июль). Тридцать четыре года царствования, по счету Иосифа, также приводят нас к 750/751 году от основания Рима.

Нужно заметить, что, следуя обычаю своего народа, Иосиф вел счисление лет царствования, начиная с месяца Нисана, так что если одного дня не доставало до 1-го Нисана или один день переходил за это число, все равно он считался равным полному году.

Продолжение и конец царствований трех сыновей Ирода приводят нас к тому же заключению.

Архелай свергнут с престола и сослан в изгнание на десятом году своего царствования, именно в 759 году; следовательно, он получил свою власть в 750/751 г. от основания Рима. Филипп, четверовластник Итурии и Трахонитиды, умер на 37 году своего царствования, в 786 году; поэтому он начал свое царствование в 750/751 г., после смерти Ирода.

Ирод Антипа, четверовластник Галилеи, сослан в изгнание в город Вьенн, в Галлию, после 43-летнего царствования, в 793 году. Поэтому первый год его царствования надо отнести к 750/751 году.

Астрономия приходит на помощь истории, удостоверяя и определяя точность года смерти Ирода. За некоторое время до его смерти, по свидетельству Иосифа (Древн., XVII, 6,4), было лунное затмение. И действительно, астрономические вычисления устанавливают со строгой определенностью (Ideler, Handbuch d. Chronohg.), что в ночь с 12 на 13 марта с 1 ч. 8 м. до 4 ч. 12м. было лунное затмение, наблюдаемое в Иерусалиме. Ущерб луны 15 Нисана пришелся в 750г. на 12 апреля. Если Ирод умер, судя по предыдущему, семью или восемью днями ранее, то, следовательно, его смерть произошла в один из тех месяцев, которые шли за Пасхой 750 года. [конец стр.792]

2. Общая перепись при Августе

По свидетельству св. евангелиста Луки, рождество Иисуса в Вифлееме совпадает с общей переписью, которую приказал провести Август и которая была действительно проведена в Сирии во время правления Квириния.

Эту всенародную перепись многие из исследователей отрицают. Ев. Луку обвиняют в том, что он по ошибке смешал факт переписи с тем, который произошел десятью годами позже, при том же Квиринии, правителе Сирии, во время изгнания Архе-лая, когда Иудея была обращена в римскую провинцию.

Для Евангельской истории вопрос этот имеет весьма важное значение. Если решить его в смысле отрицательном и согласиться с обвинением ев. Луки, то что же остается тогда от его свидетельства, повествующего нам о рождении Иисуса в Вифлееме и о переписи, которая привела в этот город старца Иосифа и Пресвятую Деву Марию?

Затем невероятно, чтобы св. евангелист Лука мог смешать оба факта переписи, так как он знал это и делает ясный намек на них (Лука, II, 2. Ср. Деян., V, 37). Первая перепись, о которой он говорит в своем Евангелии, была только переписью народа: Мужчин, женщин, детей по месту их рождения, тогда как вторая перепись (Деян., V, 37) была сделана с целью исчисления податей и подчинения под свою власть иудейского народа, искусно подготовленного к этому первой переписью. Первая перепись происходила под руководством наместника Сирии Квириния, а вторая окончилась во время правления того же Квириния, ставшего претором Сирии, к которой он окончательно присоединил и Иудею.

Итак, следует остановиться на том, что общенародная перепись была сделана по повелению Августа, что она распространилась на всю Иудею и происходила незадолго до конца царствования Ирода; ею руководил Квиринии, императорский наместник в Сирии; эту перепись нельзя смешивать с той, которая была сделана десятью годами позже и служила как бы окончанием переписи, начатой при Ироде. Мы думаем, что имеем возможность беспристрастно доказать историческую достоверность этих фактов и тем избавить Евангелие Луки от анахронизма, в каком его упрекают, и дать гл. II, 1 и 2 ст. этого Евангелия надлежащее толкование, которое не вправе отрицать никто из ученых.

Знаменитый романист Момсен решительно высказался не только против факта всенародной переписи в Иудее перед низложением Архелая в 759/760 г., а даже против возможности [конец стр.793] данного факта. Но подобное заключение легко можно опровергнуть; оно слишком нелепо и оскорбительно для историка, когда так глумятся над богословами и над всеми, кто хоть и подражает им, старается сначала убедить себя, а потом и других, что подобная перепись действительно была в известное время (Mommsen, Res gestoe August., 125).

Мне кажется абсолютно необходимым дать несколько точных подробностей об этой римской переписи.

Конечной целью ее было - определить число римских граждан и иметь официальные сведения о происхождении, имени, возрасте, сословии и состоянии всех свободных жителей империи.

Формальным основанием этой переписи было распределение податей, которые получили отсюда название «сепз», «сепзш» - поземельная подать.

Подпись каждого человека в записи сопровождалась клятвой в верности. Таким образом перепись в руках властителя становилась средством для подчинения народа под свою власть.

У всех почти народов, подвластных Риму - у галлов, бретонцев, испанцев, силезцев, киликиян и иудеев, требование подати и клятвы редко обходилось без возмущения, часто ужасного по своим последствиям.

Эта административная мера налогов тесно связана с общей финансовой системой, введенной в Риме, и столь искусно и настойчиво применяемой Августом. Чтобы понять ее смысл, необходимо помнить о введении поземельной описи во всей империи и всеобщей реформе календарного летосчисления. В сущности, Рим хотел установить плату подати: чтобы обложить каждое отдельное лицо податью, нужно было исчислить количество народа; чтобы ввести поземельную подать, нужно было иметь сведения о собственности и имуществе народа; наконец, чтобы обозначить время для сбора податей, нужно было произвести реформу календарного счисления.

Август не упустил из виду ничего: он назначил особых счетчиков для исчисления народа; его землемеры измеряли поземельную собственность: и, начиная с первой всенародной переписи, Август предложил египтянам и грекам летосчисление по солнечному году, уже введенному в Риме.

Все эти действия увенчались сбором поземельной и подушной подати.

Личная перепись должна была производиться по месту происхождения и рождения, следуя обычаю, освященному консула Клавдия, жившего за два века до Р. X. [конец стр.794]

В переписи требовалось обстоятельное объяснение всех малейших подробностей. Свободный житель империи должен был вписать свое имя, дать клятву в верности, обозначить стоимость своего имущества, имя отца, матери, жены и детей (Дионис. Галикарнасск. IV, 5, 15).

По свидетельству Ульпия Тирского (1,11, De censibus ), каждый должен был отметить и свои лета. И он объясняет, это требовалось: подать налагалась по числу лет, 1 как в провинциях Сирии личная подать бралась с мужчин только после 14 лет, а с женщин после 12.

Женщины свободного сословия также вошли в перепись (Дионис. Галикарнасск. IV, 15). Эта особенность указывает на различие иудейской переписи от римской. У иудеев этого обычая не было. У римлян же женщины должны были один раз в год платить сами подушную подать. Впрочем, известна вся торжественность «Paganalia» , установленной Сервием Туллием, о которой упоминает Дионисий Галикарнасский, современник Августа (IV, 4). Все жители селений (pagani) должны были явиться и каждый обязан был принести «numisme» . Данная монета была различна для мужчин, женщин и детей. В этом сказывалась способность римлян вдаваться в частности. Те, кто наблюдал за взносами, знал, таким образом, число жителей каждого селения, их лета и пол.

Обязанность женщин вписываться в общую перепись существовала очень долго. Созомен (Hist.eccles., V, 4), упоминая о подобной переписи в Кесарии во время правления Юлиана Отступника, пишет, что «множество христиан, женщин и детей получили приказание внести свои имена в общую перепись».

Перепись совершалась именем и повелением Августа. «Император, говорит Suidas избрал двадцать человек, наиболее выдающихся по их жизни и достоинствам, и разослал их во все подвластные ему провинции, чтобы там от его имени произвести перепись людей и их имущества; в то же время он приказал, после этой переписи, сделать предварительный сбор подати для общественной казны».

Из этого указания следует, что громадное дело всенародной переписи поручалось специальному уполномоченному императора и не доверялось обыкновенным префектам, управлявшим провинциями.

В подобном распоряжении ясно сказывается осторожный и осмотрительный характер римлянина. Разделяя обязанности, он упрочивал само дело, и, доверяя перепись лицам, облеченным высшей властью, предупреждал тем самым лихоимство проконсулов. [конец стр.795]

Эти особые уполномоченные назывались «censitores» - сборщики поземельной подати, или «legati pro praetore» . При исполнении ими своих обязанностей им помогали подчиненные «adjutores ad census» .

Император сам лично заведовал в 27 году, перед рождеством Иисуса Христа, в Нарбонне проведением переписи. Когда же он после этого назначил туда Друза, чтобы продолжать эту перепись в шести провинциях Галлии, в каждой из этих провинций находился уже свой самостоятельный правитель.

Шестьдесят лет спустя после Р. X. Тацит (Анналы, XIV, 46 и след.) говорит о новой переписи в Галлии. Но кто же производил ее? Обыкновенные правители провинции? Нет, но уполномоченные лица, имена которых он называет: Квинтий Волюзий, Секст Африкан, Требеллий Великий.

Сборщик поземельной подати - «censitor» , как это видно из примера Германика, бывшего сборщиком тринадцать лет (после Р. X.), иногда получает и высшее командование над войсками той страны, в которой он проводит перепись (Тацит, Анналы, I, 31, 33).
Переписи играют огромную роль в царствование Августа. Он приказывал производить их каждые пять лет в Риме и более одного раза производил их во всей остальной Италии и во всех провинциях империи.

Со времени битвы при Акциуме до дня его смерти насчитывают около девяти переписей. Три из них имеют весьма важное значение и были занесены в знаменитую надпись Анкиры.

Во всяком случае нужно принять во внимание, что этот испорченный мрамор говорит нам только о переписи римских граждан, а не всех жителей провинций империи.

Судя по знаменитой надписи на мраморе, в правление Августа переписи эти были произведены три раза: первый раз в 726 г. от основания Рима, 26-ю годами ранее начала общепринятого летосчисления, вместе с Агриппой, его товарищем по консульству; второй раз проведена была за 7 лет до Р. X., в 746 г. от основания Рима, им одним, когда он был облечен властью консула, во время консульства Цензорина и Азиниуса; третий раз в 13-м году после Р. X. и в 767 году от основания Рима, в последний год своего царствования, вместе с Тиберием, его союзником в империи, во время консульства Секста Помпея и Секста Аппулея. Если перепись в провинциях действительно происходила, то, очевидно, только впоследствии и как дополнение переписи римских граждан. Обе переписи пополняют [конец стр.796] одна другую; они были величайшей услугой, которую городское начальство, призванное производить эти переписи, могло оказать империи.

Впрочем, обычай общенародной переписи всех граждан, подобно переписи населения колоний и других свободных жителей, наблюдался еще до Августа. (Тит Ливии, XXIX, 37; Тацит, Анналы, XIV, 16).

За неимением точного подлинника, возможно ли, по крайней мере, найти достоверное свидетельство о том, что эта перепись действительно производилась в провинциях?

Тацит, Светоний и Дион Кассий говорят об этом утвердительно.

Действительно, Тацит (Анналы, I, II) упоминает об одной книге, Libellum , написанной рукой Августа, где были в точности обозначены все атрибуты империи: число граждан и войска, количество флота, подвластных царств, провинций, пошлины и налогов, расходов и сбережений.

Светоний (August, 101) также говорит об этой книге, которую он называет Breviarium Imperii , где император собственноручно пометил, сколько у него было солдат под знаменами, денег в государственной казне и сколько недоимок.

Дион (LVI, 33) повторяет слова Светония, добавляя: «и все подобные вещи, относящиеся к управлению империей».

Такие подробные и точные указания нельзя выдумать; они возможны лишь при обширных исследованиях этого вопроса, и я спрашиваю у каждого историка по чистой совести, каким же именем назывались тогда в империи все эти действия, как не общенародной переписью?

Возобновлялась или продолжалась эта перепись в течение трех пятилетий, упоминаемых в таблице Анкиры? Я этого не знаю; но вероятнее всего, что вторая перепись скорее подходит, чем две остальные, к великому событию Рождества Христова.

В 746-м г. от основания Рима и в 7-м г. до Р. X. в империи царят полный мир и тишина. Храм Януса закрыт на 12 лет; Август, находясь в зените своей славы и могущества, всецело занят административными реформами. Он измеряет землю, переписывает своих подданных, переделывает календарное летосчисление, утверждает распределение податей и регулирует их сборы.

Таким образом, все доводы чисто исторического свойства и очень серьезные основания подкрепляют и оправдывают слова св. Луки: «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле». [конец стр.797]

Не говоря уже ни об Орозе (VI, 22), ни об Исидоре Севиль-ском (Orig. V, 36), беспристрастие которых подлежит сомнению, Калиадор (Var., III) и Suidas, из которых первый, опиравшийся на источники, теперь, к сожалению, уже затерянные, и второй, который жил среди памятников древности, еще уцелевших, и от которого сохранилось до нашего времени несколько драгоценных отрывков - оба они свидетельствуют, каждый по-своему, истину и достоверность великого события, имевшего место в 7-м году до Р. X., за несколько лет до смерти Ирода - события, результаты которого указываются нам Тацитом, Светонием и Дионом и о чем только один евангелист Лука ясно утверждал.

Но появляется новое затруднение.

Как могла эта всенародная перепись происходить в Иудее, когда это маленькое царство не было еще тогда провинцией Римской империи? Перепись обыкновенно производилась в провинциях, а не в союзных царствах. В этом весь вопрос.

Признавая, с одной стороны, существенную разницу между странами, присоединенными к Риму как составные части империи, известными под именем колоний и провинций, которые управлялись римскими префектами, и с другой стороны, странами, в которых Рим допускал некоторое подобие независимости, позволяя им избирать себе царей, все-таки было бы огромным заблуждением полагать, что эти страны пользовались настоящей независимостью.

Такие союзники Рима были, в сущности, как некогда народы Италии, настоящими подданными империи, и, подобно им, обязывались платить подать. (Тацит. Анналы, IV, 41).

То же самое происходило в Иудее в царствование Ирода.

Не надо забывать, что представляли тогда для римлян это маленькое царство и его правитель. Они смотрели на Иудею, как на свое владение, и на ее царя, как на своего вассала. Если римляне и допускали, чтобы иудейский народ управлялся своим собственным царем, то это было лишь из-за осторожности: они видели Иудею как бастион от набегов мятежных парфян и арабов. Впрочем, римляне распоряжались там всем по своему личному усмотрению. Разве и Антоний не отдал Клеопатре, которая просила у него всю Палестину, часть этой провинции?

Если Ирод и был царем иудейским, то кто дал ему это право? Не декретом ли сената, Октавия и Антония он был возведен на царство? В своей административной власти ] ли он свободой истинного повелителя? [конец стр.798]

Далеко нет: каждую минуту правители Сирии являются хозяевами и в Иерусалиме, и во всей Иудее. Ни одно повеление этого «Regulus» не могло иметь какого-либо значения без утверждения римской власти. Если он, по своему собственному усмотрению, мог собирать подать в своей стране, то за это обязывался платить дань императору. Даже если бы он вздумал судить и обвинять своих собственных детей, он должен был каждый раз спрашивать позволения Августа. Он не только обязан был платить дань императору, но, кроме того, еще содержать, как все подвластные князья, «sosii» - вспомогательные войска. В 747 г. от основания Рима Ирод истребил несколько арабских разбойничьих шаек, которые тревожили его границы с запада. В Риме на это посмотрели строго, и Август довел до сведения Ирода, что отныне он будет считать его не как союзного князя, а как обыкновенного подданного.

Такой диктаторский образ правления, судя даже по этим немногим характерным подробностям, достаточно указывает, как относился Рим к маленьким государствам и как необходима для него была перепись, служившая единственным основанием и для определения количества ежегодно уплачиваемой подати, и количества войска, готового всегда выступить на его защиту.

Впрочем, для того, чтобы отнестись с некоторым почтением к этой призрачной независимости союзного государства и не оскорбить чувства национальной гордости, к тому же такого народа, как иудеи, которые всегда готовы к восстанию, в формуле присяги имя Ирода дозволено было присоединять к имени Августа. (Древн., XVII, 3).

Рим обладал особенной и характерной способностью: смягчать, всегда сообразуясь с обстоятельствами, свои законы и применять их к делу в нужный момент.

Нет сомнения, что задолго до преобразования Иудеи в римскую провинцию, окончательно отнявшего у иудеев всякое представление о независимости и начало чему было положено в какой-то степени благодаря решению о взимании подати в 9 году по общепринятому летосчислению, во время правления Квириния Рим старался искусными политическими приемами подготовить к этому преобразованию иудейский народ. Перепись в 747 г. от основания Рима и за 7 лет до начала летосчисления, введенного Дионисием, со стороны Августа являлась первым решительным шагом этого подчинения. [конец стр.799]

Удивительно, что подобный факт обойден молчанием у историка Иосифа Флавия, который в своих «Древностях» оставил подробное и полное описание царствования Ирода. Это умолчание противопоставляли свидетельству св. Луки, что критики-рационалисты не преминули поставить ему в вину. Я не верю в умышленное умолчание об этом Иосифа; и как Тацит, Светоний и Дион представили нам факты, которых нельзя объяснить без этой всенародной переписи в провинциях империи и в союзных государствах, точно так же и иудейский историк, при более беспристрастном изучении его, дает нам много положительных фактов, которые уже сами по себе подтверждают эту перепись, произведенную в Иудее.

Откроем книгу «Иудейские древности» (XVII, 2, 4); мы прочтем в ней следующие строки: «фарисеями называют в особенности тех, кто имеет смелость противиться царской власти; это - люди способные и вместе с тем склонные к открытой борьбе и готовые всегда вредить». Также, «когда все иудеи принуждаемы были дать клятву в верности кесарю и интересам своего царя, они отказались дать эту клятву. Их было более шести тысяч, и царь присудил их к денежному штрафу».

Какая же это была присяга? Имя кесаря? - тогда не указывает ли оно на римское происхождение? Не есть ли это формула, употреблявшаяся при всех римских переписях? Если известны имена и число всех противящихся фарисеев, не служит ли это доказательством, что они, каждый в отдельности, призывались к комиссарам, на обязанности которых лежало взять с них клятву в верности императору римскому и царю иудейскому?

Большинство ученых без колебаний признали верным подобное заключение, и нам кажется весьма трудным опровергать его.

Некоторые писатели и, между прочим, Wieseler (Chronologische Synopse), так объясняли молчание Иосифа Флавия. Осторожный историк избегает всюду, где только возможно, говорить о всем том, что могло бы возбудить хотя бы малейшее подозрение у римских властей относительно безусловного повиновения им его соотечественников. Отсюда вполне выясняется, например, столь пристрастное изложение им вопроса об ожидании иудеями Мессии и те различные впечатления, которые оно вызывало в национальной жизни иудейского народа. [конец стр.800]

Еще одно и последнее затруднение вытекает из повествования евангелиста Луки: «эта перепись была первая в правление Квириния Сирией».

История требует точности. Квириний сделался прокуратором Сирии только около 6-го или 7-го года по общепринятому летосчислению; следовательно, он не мог руководить переписью, бывшей при жизни Ирода ранее девятью или десятью годами. Анахронизм очевиден.

Решение этого вопроса дало повод к образованию совершенно различных систем, достоинство которых, по нашему мнению, далеко не равно.

Мы не можем согласиться со способом «in extremis» тех, кто трактует этот 2-й стих, как ложное толкование какого-либо заблуждающегося, недозрелого ума - толкование, измышленное на досуге, которое мало-помалу проникло в самый текст. Так как евангелист упоминал о другой переписи, отличной от той, которая происходила при Квириний, и которая ему известна (Деян., V, 37), то почему не сказал он ни одного слова об этом, что предупредило бы недоумение у читателя? Если этот стих является только позднейшим добавлением, каким же образом ни один манускрипт не обходится без этого стиха, и каким образом Вульгата включила его вместе с другими, нисколько не боясь его ошибочности?

Наиболее осторожные толкования прибегали к грамматике, чтобы оправдать св. евангелиста Луку; они предлагали переводить фразу из Евангелия от Луки так: «эта первая перепись была проведена ранее, чем Квириний сделался правителем Сирии».
Подобное решение спорного вопроса, которое можно назвать вполне грамотным, было предложено в первый раз Hervaert"ом (Nov. vera Chronol., 1611).

Феофилакт, епископ Болгарский (1070 г.), без сомнения следуя древним греческим толкователям, подобным же образом толковал этот стих евангелиста Луки.

Такое пояснение, не менее грамотное, чем всякое другое, имеет то преимущество, что упоминает сразу о двух переписях и устанавливает их хронологическое соотношение.

Третья система, вместо того, чтобы разделять эти две переписи, смешивает их в одну, и перечисление народа, упоминаемое св. Лукой, было как бы началом ее, а поземельная пере-[конец стр.801] пись во времена Квириния, десятью годами позже,- окончанием ее. Кажется, что труднее даже грамматически защищать такое толкование, хотя, впрочем, с точки зрения истории прекрасное.

Но почему же нельзя держаться утверждения писателя, говорящего нам, что эта первая перепись, отличная от второй, которая проводилась десятью годами позже, была действительно проведена Квиринием, правителем Сирии?

Правда, мы знаем, что в это время настоящим правителем Сирии был, по свидетельству Тертуллиана, который так же хорошо, как мы, знал текст ев. Луки, не Квириний, а Секст Сатурнин (Cont. Marc, IV, 19).

А разве проведение переписи не могло быть совершено другой властью вместо настоящего префекта? Почему же именно в то время Квириний не мог быть этой руководящей властью по части переписи? Это нисколько не противоречит ни римским обычаям, ни истории.

В самом деле, известно, и я уже упоминал об этом, что проведение переписи в правление Августа было поручено особым уполномоченным лицам, известным своей честностью и заслугами, и в числе других Дионисию - географу (Плиний, Hist. nat., VI, 14). С другой стороны, Тацит (Анналы, III, 48) говорит, что Квириний, который умел оказывать божественному Августу услуги, оцененные назначением его консулом, за двадцать лет до начала общепринятого летосчисления, немного времени спустя, был удостоен замечательных почестей за то, что разрушил укрепления и заставил сдаться гомонадов, населяющих Киликию. Кто мог быть начальником этой экспедиции, о блестящей победе которого Страбон (XII, 15) дает нам новые подробности, подтверждающие сообщения Тацита? Он рассказывает, что Квириний голодом заставил сдаться упорный народ, взял в плен четыре тысячи человек и не оставил во всей стране ни одного человека, способного носить оружие. По нашему мнению, Квириний был легатом Августа, начальником над войском, и со своими четырьмя легионами управлял в одно и то же время Киликией, Сирией и Финикией. Это звание он получил за то, что покорил гомонадов и руководил переписью этих восточных провинций, подчинившихся императору. Этой переписи не избежал решительно никто, ни Архелай, царь Каппадокии, в провинции Киликии, ни Ирод, царь Иудеи, в провинции Финикии. [конец стр.802]

Так объясняются и вполне оправдываются слова ев. Луки: «эта перепись была первая в правлении Квириния Сирией» .

Сопоставляя эту перепись с эдиктом Августа, написанным на мраморе Анкиры в 747 г. от основания Рима, или в 7 году до начала общепринятого летосчисления, мы вынуждены отнести время рождения Иисуса, которое произошло в Вифлееме, к самому моменту переписи. С другой стороны, если Иисус родился раньше смерти Ирода, то Его рождение невозможно отнести на 750 год от основания Рима. Итак, это величайшее историческое событие совершилось между 747 и 750 годами.

3. Звезда

О какой это звезде Мессии, Царя Иудейского, говорят волхвы, что видели ее на Востоке и что она явилась знамением, возвещающим Его рождение?

Несомненно, в этом надо видеть небесное явление, о котором евангелист Матфей почти ничего не говорит.

Если вышеназванное необычайное явление было истолковано волхвами как знамение рождения Царя Иудейского, это говорит прежде всего об их астрологических предубеждениях, а во-вторых, о близком знакомстве с религиозными преданиями, широко распространенными на Востоке; по свидетельству Тацита и Светония, эти предания возвещали, что пришло время, когда должны появиться из Иудеи люди, которые будут властвовать над всем миром: «percrebuerat Oriente toto, vetus et constsns opinio esse in fatis, ut eo tempore Judaea profecti, rerum potirentur» (Светон., Vesp., IV; Тацит, История, V, 13; Иосиф Флавий, Иудейская война, VI, 6,4.). Рассеянные повсюду иудеи несли с собой мессианские надежды. Арабы и парфяне, даже китайцы и индусы, египтяне, римляне, греки - никто не был чужд этих верований и надежд; почему же волхвы из страны Валаамовой не могли сохранить более глубокого воспоминания о появлении звезды, которую их предок видел восходящей от Иакова? Верование, что рождение Мессии будет возвещено появлением звезды, идет не от одних волхвов - оно составляет и достояние иудейского народа, ожидающего Мессию.

Волхвы говорят об этом как о событии известном и всеми ожидаемом: «Мы видели,- свидетельствуют они,- на востоке звезду». До прохода волхвов ни Ироду, ни Синедриону ни-[конец стр.803] чего не было известно относительно тесной связи появления звезды с рождением Мессии; а когда они принесли им эту весть, Ирод и весь город пришли в смятение.

Это всеобщее верование нисколько не отрицает исторического характера у Евангельского повествования, а скорее подтверждает его.
Все древние язычники, склонные к астрологии, думали, что необычайные откровения, знаменующие рождение и смерть великих людей, зависят от появления звезд, комет и созвездий. (Lucain, 1,529; Светон., Coes., 88; Сенека, Quoest nat, I, 1; Иосиф Флавий, Иудейская война, VI, 5, 3; Just., 37; Lamprid., Аlex. Sev., 12).

Иудеям также не были чужды верования в могущественное влияние астрологии. Они полагали, что рождение ожидаемого ими Мессии будет сопровождаться небесным знамением, и понимали в чисто мессианском смысле слова: «восходит звезда от Иакова» (Числ., XXIV, 17).

Верование в звезду Мессии существует даже и после Христа, в подтверждение чего приводятся многочисленные доказательства. Завет двенадцати патриархов гласит: «особая звезда на небе взойдет над Ним, как над царем». Когда во времена Адриана появляется ложный Мессия, который называет себя сыном звезды (Бар-Кохба), намекая этим на указанную главу книги Чисел , то почему иудеи так горячо приветствуют его? Потому что они надеялись видеть в нем исполнение древнего пророчества Валаама.

Мифологическая школа смотрела на появление звезды как на чистейшую выдумку, созданную для того, чтобы дать Мессии новое название.

Школа рационалистов с XVII века склонялась к тому, чтобы видеть в этой звезде подобие той, которая явилась в 1604 г. между Марсом и Сатурном, близ созвездия Змееносца, во время сближения трех планет - Юпитера, Сатурна и Марса. Это сближение, вычисленное в первый раз Кеплером (De nova stella in pede Serpentarii, et qui sub ejus exortum, de novo iniiit trigono igneo. Pragoe, 1606), а потом и разными астрономами, повторяется через каждые 800 лет.

Православная школа, не отрицая совсем этого астрономического пояснения, в общем не считала возможным связывать его со словами ев. Матфея. Значение, которое имеет звезда в Евангельском повествовании, в действительности мало подходит к представлению об обыкновенной звезде. Звезда идет пред [конец стр.804] волхвами, указывает им путь и доводит их до места, где находился рожденный Младенец. Евангельский текст не допускает появления двух звезд: одной обыкновенной, которую увидели волхвы на Востоке, откуда они пришли, и другой необыкновенной, которая довела их до места, где находился Младенец. Это - одна и та же звезда. Если держаться строго толкования, то надо согласиться, что евангелист ясно говорит о явлении сверхъестественном, превышающем законы природы, посланном Самим Богом, чтобы привести волхвов к рожденному Мессии для поклонения Ему.

Хотя евангелист Матфей и не указывает на ту астрономическую звезду, которую исследовал Кеплер, но его слова были поводом к открытию этой звезды.

В первой половине XVII века, в то время, когда германские богословы горячо спорили относительно года рождения Иисуса, в конце 1603 г. чрезвычайно редкое явление показалось на небе. 15 декабря произошло сближение двух планет, Юпитера и Сатурна. Весной 1604 г. к ним присоединилась планета Марс, и нечто, подобное большой звезде, появилось в соседстве двух планет на восточной стороне неба, у созвездия Змееносца. Эта звезда первой величины и необыкновенного блеска мало-помалу бледнела. Едва видимая в октябре 1605 г., она окончательно исчезла в марте 1606 г. Этому сближению, которому астрологи и, несомненно, волхвы, как замечает Кеплер, приписывали большое значение и которое повторяется каждые 20 лет, необходимо более восьми веков, чтобы обойти круг Зодиака. Великий астроном задался мыслью проверить, не было ли подобного сочетания звезд в начале христианской эры, во время рождения Иисуса. Его исследования привели к блестящему результату: действительно, в 747 г. от основания Рима, во второй половине созвездия «Рыб», подле знака «Овен», произошло соединение планет, а весной следующего, 748 года, к ним присоединилась планета Марс под знаком Юпитера и Сатурна.

Вот каким образом объясняет он явление звезды волхвам. Это чрезвычайно редкое сочетание трех планет привлекло внимание волхвов, тем более что оно, очевидно, сопровождалось появлением на небе очень яркой звезды. Допуская, что новая звезда явилась прежде всего не только в то время, когда сблизились Сатурн и Юпитер, то есть в июне 747 г., но и в том же месте, где эти планеты находились и в 1603, 1604, 1605 годах, не могли ли халдейские мудрецы, следуя правилам своего искусства, имевшего тогда еще большую силу, заключить, что на [конец стр.805] земле произошло какое-либо великое событие? (Kepler, De nova Stella inpede Serpentarii 1606;- De vero anno quo oeternus Dei Filius humanam naturam in utero benedictoe Virginis Marioe assumpsit. Francf. 1614 ).

Если по астрономическим вычислениям строго установлено, что такое звездное явление действительно произошло, то кажется просто невероятным, чтобы персидские или халдейские астрологи, известные под именем волхвов, не заметили этого; если же они заметили, то вполне естественно сделать из этого заключение, что они приписали данному явлению некое таинственное значение, а именно, рождение столь ожидаемого в Иудее Мессии, Который должен был, согласно преданию, властвовать над всем миром. В Германии вычисления Кеплера были проверены и подтверждены в начале XIX века Proff"ом (Der Stern der Weisen. Kopenhagen, 1827), Schubert"ом (Das Licht und die Weltgegenden sammteiner Abhanlung uber Planeten-Conjunctionen und den Stern der drei Weisen. Bamberg, 1827) n Ideler"ом (Vermischte Schriften, Band I) .

Мы можем заключить, что если звезда, показавшаяся в одно время в сочетании Юпитера, Сатурна и Марса, появилась в 747 г., и волхвы пришли в Иерусалим только в следующем году, то год рождения Иисуса надо отнести к 748 или 749 г. от основания Рима. Остается еще выяснить, пришли ли эти таинственные путешественники в самое время рождения Иисуса или год спустя, как, между прочим, полагал и св. Епифаний. Держась последней гипотезы, приходится отнести рождение Иисуса к более позднему времени - к 747 или 748 г.

4. Крещение Иисуса

Один из наиболее точных и важных хронологических документов, по которому можно определить время рождения Иисуса и время Его жизни, это Евангелие Луки, III, 23. По рассказу св. евангелиста, Иисусу было около 30 лет, когда Иоанн Предтеча явился на берегах Иордана и когда Иисус Сам пришел к нему, чтобы принять крещение.
Если нам удастся определить год крещения Иисуса, то вместе с этим мы определим и год Его рождения.
Мы надеемся на успех, опираясь на хронологические данные четвертого Евангелия, наиболее достоверные, менее предвзятые и полнее других согласующиеся со словами третьего Евангелия. [конец стр.806]

Рассказывая о явлениях, сопровождавших крещение Иисуса (I, 31-34; ср. I, 26), св. Иоанн упоминает (II, 13) о первой Пасхе, которую совершал Иисус в Иерусалиме после Своего крещения. Необходимо определить число этой Пасхи, чтобы обозначить крайний срок, к которому мы должны отнести крещение Иисуса: св. Иоанн дает нам возможность определить это драгоценное число.

«На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?» (II, 20). Итак, в то время, когда иудеи говорили это Иисусу, прошло уже 46 лет с тех пор, как начались работы над строительством храма, который, по свидетельству Иосифа Флавия (Древн., XX, 9,7), был закончен полностью незадолго до начала иудейской войны. Прибавив цифру 46 к тем, которые обозначают время, когда Ирод начал восстановление Второго храма, мы получим цифру года, когда иудеи произнесли эти слова, и вместе с тем год Пасхи, следовавшей за крещением Иисуса. Итак, Ирод начал это грандиозное дело (Древн., XV, II, 1) на 18-м году своего царствования, вероятно в праздник Обновления храма в месяце Кислев (734 г. от основания Рима) и, во всяком случае, наверное, до праздника Пасхи 735 года. Прибавив 46 лет, мы подойдем к Пасхе 781 г., следовательно, Иисус принял крещение от Иоанна Предтечи во второй половине 780 г. от основания Рима. Так как по свидетельству евангелиста Луки Иисусу было около 30 лет, когда Он крестился, то рождество Его должно быть отнесено к 749/750 г. от основания Рима.

Теперь же нужно раскрыть ошибочность толкования, допускаемого большинством экзегетов относительно 15-го года царствования Тиберия. Это заблуждение послужило началом возникших отсюда затруднений в хронологии жизни Иисуса.

Самые важные данные относительно времени, заимствованные из Евангелия Луки, нельзя отнести ни к крещению Иисуса, ни к вступлению Иоанна на поприще общественного служения. В действительности, если Иоанн Креститель начал свою деятельность и Иисус принял от него крещение на 15 г. царствования Тиберия, то есть в 782 году от основания Рима, то, следовательно, Иисусу, рождение Которого, несомненно, должно было быть ранее 750 г., было тогда уже 33 года. Между тем, как авторитетно заявляет Евангелие Луки, Иисусу во время крещения было 30 лет. Кто же имеет право отрицать это столь ясное подтверждение св. евангелиста и говорить, что третье Евангелие противоречит самому себе? [конец стр.807]

Время, указанное евангелистом Лукой, действительно обозначает конец общественного служения Иоанна и начало апостольского служения Иисуса, которое синоптики старались связать не с Его крещением, а с заключением под стражу Иоанна Крестителя.
По поводу крещения Иисуса встает вопрос: в какое время Иоанн начал крестить?

В Евангелиях мы не находим точного указания; ибо, как уже видели, 15-й год царствования Тиберия, известный нам по Евангелию Луки (III, 1,2), указывает на совершенно другое событие.

В этом нет ничего удивительного. Евангелисты описывают жизнь Иисуса, а не Иоанна; о Крестителе они упоминают настолько, насколько это необходимо для объяснения деятельности и значения Мессии.

Во всяком случае, возможно прийти к приблизительному определению. Повествование о крещении Иисуса показывает, что Иоанн уже начал крестить раньше, чем Иисус пришел к нему на берега Иордана.

Итак, Иисус крестился в 780 г.; из этого следует, что проповедь Иоанна Крестителя не могла начаться после этого времени.

Следуя иудейскому обычаю, который требовал, чтобы человек выступал на поприще общественной деятельности, достигнув тридцатилетнего возраста, можно заключить, что Иоанн, который был старше Иисуса на шесть месяцев, начал свою проповедь около 779 года.

Немного позже новый Пророк привлек внимание Синедриона, торжественное посольство которого описано в четвертом Евангелии (I, 19-27).

Достойно внимания следующее обстоятельство: несколько раньше того времени, когда Иоанну Предтече исполнилось тридцать лет, в 779-780 г., у иудеев наступил год субботний, год самый святой, год отдыха, свободы, прощения, год, повторявшийся через каждые семь лет (Левит, XXV; Второз., XV). О многих таких годах упоминается в продолжение веков и священными, и языческими писателями.

В Книгах Маккавейских (Кн. I, гл. VI, 49-53) упоминается о годе 150-м, следовавшем за эрой Селевкидов, и о годах 590 и 591 от основания Рима; у Иосифа Флавия (Древн., XIII, 8,1) - о 716 и 717 гг.; в Талмуде также говорится о 821 и 822 гг.

Все эти цифры точно определены через умножение числа 7; и как замечает Wieseler (Chronologische Synapse, 5, 205), прибавив 189 лет к первому субботнему году, о котором упоминает-[конец стр.808] ся в Кн. Маккавеев, и отняв 42 года у последнего, упоминаемого в Талмуде, получаем субботний год в 779 г. от основания Рима.

Несомненно, что в начале этого года Иоанн Креститель слышал голос Божий, который призывал его к служению, и получил повеление начать проповедь в народе, на сознание которого он мог скорее влиять и действовать во время года отдыха и покоя, когда земледельческие работы уступили место религиозным мыслям.

Во всяком случае, крещение Иисуса происходило около середины этого седьмого года.

Очевидно, какой бы путь ни избирался для определения времени рождества Христова, результат оказывается один и тот же. Все данные соответствуют друг другу: год смерти Ирода, всенародная перепись, звезда волхвов и, наконец, крещение Иисуса.

_____________________

[стр.803] 1 CM. Magnan, De anno natatil Chrisli. Sanclemente, De vulg. oeroe. emendat. Abbe Memain, Chronologiucs, etc. etc.

“Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин 3:16).

Иисус Христос – Сын Божий, Бог, явившийся во плоти, взявший на Себя грех человека, Своей жертвенной смертью сделавший возможным его спасение. В Новом Завете Иисус Христос именуется Христом, или Мессией (Χριστός, Μεσσίας), Сыном (υἱός), Сыном Божиим (υἱὸς Θεοῦ), Сыном Человеческим (υἱὸς ἀνθρώπου), Агнцем (ἀμνός, ἀρνίον), Господом (Κύριος), Отроком Божиим (παῖς Θεοῦ), Сыном Давидовым (υἱὸς Δαυίδ), Спасителем (Σωτήρ) и др.

Свидетельства о жизни Иисуса Христа:

• канонические Евангелия ( )
• отдельные изречения Иисуса Христа, не вошедшие в канонические Евангелия, но сохранившиеся в других новозаветных книгах (Деяния и послания апостолов), а также в сочинениях древнехристианских писателей.
• ряд текстов гностического и нехристианского происхождения.

По воле Бога Отца и из сожаления к нам, грешным людям, Иисус Христос пришел в мир и стал человеком. Своим словом и примером Иисус Христос учил людей, как надо верить и жить, чтобы стать праведными и быть достойными звания детей Божиих, участниками Его бессмертной и блаженной жизни. Чтобы очистить наши грехи и победить , Иисус Христос умер на кресте и воскрес в третий день. Теперь как Богочеловек Он пребывает на небе со Своим Отцом. Иисус Христос является главой основанного Им Царства Божия, называемого Церковью, в которой верующие спасаются, руководимые и укрепляемые Духом Святым. Перед концом мира Иисус Христос снова придет на землю, чтобы судить живых и мертвых. После этого наступит Его Царство Славы, рай, в котором спасенные будут вечно радоваться. Так предсказано, и мы верим, что так будет.

Как ждали пришествия Иисуса Христа

В еличайшим событием в жизни человечества является пришествие на землю Сына Божия. К нему Бог подготовлял людей, в особенности еврейский народ, в течение многих тысячелетий. Из среды еврейского народа Бог выдвигал пророков, которые предсказывали пришествие Спасителя мира – Мессии и этим закладывали фундамент веры в Него. Кроме того, Бог в течение многих поколений, начиная от Ноя, потом – Авраама, Давида и других праведников, предочищал тот телесный сосуд, от которого Мессия должен был принять плоть. Так, наконец, родилась Дева Мария, Которая явилась достойной стать Матерью Иисуса Христа.

Одновременно с этим, Бог и политические события древнего мира направлял к тому, чтобы пришествие Мессии было успешно и чтобы Его благодатное Царство широко распространялось среди людей.

Так, ко времени пришествия Мессии, многие языческие народности вошли в состав единого государства – Римской империи. Это обстоятельство сделало возможным для учеников Христовых беспрепятственно путешествовать по всем странам обширной Римской империи. Широкое распространение одного общепонятного греческого языка содействовало разбросанным на больших расстояниях христианским общинам поддерживать контакт между собой. На греческом языке были написаны Евангелия и апостольские послания. В результате сближения культур различных народов, а также распространения науки и философии верования в языческих богов были сильно подорваны. Люди стали жаждать удовлетворительных ответов на свои религиозные вопросы. Думающие люди языческого мира понимали, что общество заходит в безысходный тупик и стали высказывать надежду на то, что придет Преобразователь и Спаситель человечества.

Земная жизнь Господа Иисуса Христа

Д ля рождения Мессии Бог избрал чистую деву Марию, из рода царя Давида. Мария была сиротой, и Ее опекал Ее дальний родственник, престарелый Иосиф, живший в Назарете, одном из небольших городов в северной части Св. Земли. Архангел Гавриил, явившись, возвестил Деве Марии о том, что Она избрана Богом стать Матерью Его Сына. Когда Дева Мария смиренно согласилась, Дух Святой сошел на Нее, и Она зачала Сына Божия. Последовавшее затем рождение Иисуса Христа произошло в небольшом иудейском городке Вифлееме, в котором раньше родился царь Давид, предок Христа. (Время рождения Иисуса Христа историки относят к 749-754 годам от основания Рима. Принятое летоисчисление “от Рождества Христова” начинается с 754 года от основания Рима).

Жизнь, чудеса и беседы Господа Иисуса Христа описаны в четырех книгах, именуемых Евангелиями. Первые три Евангелиста, Матфей, Марк и Лука, описывают события Его жизни, происходившие, главным образом, в Галилее – в северной части Св. Земли. Евангелист же Иоанн дополняет их повествования, описывая события и беседы Христа, происходившие преимущественно в Иерусалиме.

Фильм “РОЖДЕСТВО”

До тридцатилетнего возраста Иисус Христос жил вместе со Своей Матерью, Девой Марией, в Назарете, в доме Иосифа. Когда Ему минуло 12 лет, Он вместе с родителями отправился в Иерусалим на праздник Пасхи и пробыл в храме три дня, беседуя с книжниками. О других подробностях жизни Спасителя в Назарете ничего не известно, кроме того, что Он помогал Иосифу плотничать. Как человек, Иисус Христос рос и развивался естественным путем, как все люди.

На 30-м году жизни Иисус Христос принял от прор. Иоанна крещение в реке Иордане. Прежде чем начать Свое общественное служение, Иисус Христос отправился в пустыню и постился сорок дней, будучи искушаем сатаной. Общественное служение Иисус начал в Галилее избранием 12-ти апостолов. Чудесное претворение воды в вино, совершенное Иисусом Христом на бракосочетании в Кане Галилейской, укрепило веру Его учеников. После этого, пробыв некоторое время в Капернауме, Иисус Христос отправился в Иерусалим на праздник Пасхи. Здесь Он впервые возбудил против Себя вражду старейшин иудейских и, в особенности, фарисеев, тем, что изгнал торгующих из храма. После Пасхи Иисус Христос созвал Своих апостолов, дал им необходимое наставление и послал их проповедовать приближение Царства Божия. Сам Иисус Христос тоже путешествовал по Святой Земле, проповедуя, собирая учеников и распространяя учение о Царстве Божием.

Иисус Христос явил Свое Божественное посланничество множеством чудес и пророчеств . Бездушная природа безусловно Ему повиновалась. Так, например, по Его слову буря остановилась; Иисус Христос ходил по воде, как по суше; умножив пять хлебов и несколько рыб, Он накормил многотысячную толпу; однажды Он воду превратил в вино. Он воскрешал мертвых, изгонял бесов и исцелил бесчисленное множество больных. При этом, Иисус Христос всячески избегал человеческой славы. Для Своей надобности Иисус Христос никогда не прибегал к Своей всемогущей силе. Все Его чудеса проникнуты глубоким состраданием к людям. Величайшим чудом Спасителя было Его собственное воскресение из мертвых. Этим воскресением Он победил власть смерти над людьми и положил начало нашему воскресению из мертвых, которое произойдет при конце мира.

Евангелисты записали многие предсказания Иисуса Христа. Некоторые из них исполнились уже при жизни Апостолов и их преемников. Среди них: предсказания об отречении Петра и предательстве Иуды, о распятии и воскресении Христа, о сошествии Св. Духа на Апостолов, о чудесах, которые будут совершать апостолы, о гонениях за веру, о разрушении Иерусалима и др. Некоторые пророчества Христа, относящиеся к последним временам, начинают исполняться, например: о распространении Евангелия во всем мире, о развращении людей и об охлаждении веры, об ужасных войнах, землетрясениях и т.д. Наконец, некоторым пророчествам, как, например, о всеобщем воскресении мертвых, о втором Христовом пришествии, о кончине мира и о страшном суде – предстоит еще исполниться.

Своей властью над природой и Своим предвидением будущего Господь Иисус Христос засвидетельствовал истинность Своего учения и то, что Он действительно есть Единородный Сын Божий.

Общественное служение Господа нашего Иисуса Христа продолжалось более трех лет. Первосвященники, книжники и фарисеи не приняли Его учение и, завидуя Его чудесам и успеху, искали случая убить Его. Наконец такой случай представился. После воскрешения Спасителем четверодневного Лазаря, за шесть дней до Пасхи, Иисус Христос, окруженный народом, торжественно, как сын Давида и царь Израилев, вошел в Иерусалим. Народ воздавал Ему царские почести. Иисус Христос прямо направился в храм, но, увидев, что первосвященники дом молитвы превратили в “вертеп разбойников,” изгнал оттуда всех торговцев и менял. Это вызвало гнев фарисеев и первосвященников, и они на своем собрании решили Его погубить. Между тем Иисус Христос по целым дням учил народ в храме. В среду один из Его двенадцати учеников, Иуда Искариот, предложил членам синедриона тайно предать своего Учителя за тридцать серебряных монет. Первосвященники с радостью согласились.

В четверг Иисус Христос, желая совершить Пасху вместе со Своими учениками, отправился из Вифании в Иерусалим, где Его ученики Петр и Иоанн приготовили для Него большую комнату. Явившись сюда вечером, Иисус Христос показал Своим ученикам величайший пример смирения, умыв их ноги, что у евреев обыкновенно делали слуги. Затем, возлегши вместе с ними, Он совершил ветхозаветную Пасху. После вечери Иисус Христос установил новозаветную Пасху – таинство Евхаристии или Причащения. Взяв хлеб, Он благословил его, преломил и, подавая ученикам, сказал: “Примите, ядите (ешьте): сие есть тело Мое, которое за вас предается ,” затем, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: “Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая, во оставление грехов. ” После этого Иисус Христос в последний раз беседовал со Своими учениками о Царстве Божием. Потом Он отправился в загородный Гефсиманский сад и, в сопровождении трех учеников – Петра, Иакова и Иоанна, пошел вглубь сада и, повергшись на землю, молился Своему Отцу до кровавого пота о том, чтобы миновала Его предстоявшая Ему чаша страданий.

В это время в сад ворвалась толпа вооруженных слуг первосвященника под предводительством Иуды. Иуда лобзанием выдал своего Учителя. Пока первосвященник Каиафа созывал членов синедриона, воины отвели Иисуса во дворец Анны (Анана); отсюда Его повели к Каиафе, где уже поздно ночью состоялся суд над Ним. Хотя было вызвано множество лжесвидетелей, но никто не мог указать на такое преступление, за которое Иисуса Христа можно было бы приговорить к смертной казни. Тем не менее, смертный приговор состоялся только после того, как Иисус Христос признал Себя Сыном Божиим и Мессией . За это Христа Формально обвинили в богохульстве, за что по закону следовала смертная казнь.

В пятницу утром первосвященник отправился вместе с членами синедриона к римскому прокуратору, Понтию Пилату, для утверждения приговора. Но Пилат сначала не согласился это сделать, не видя в Иисусе вины, достойной смерти. Тогда иудеи стали угрожать Пилату доносом на него в Рим, и Пилат утвердил смертный приговор. Иисус Христос был отдан римским воинам. Около 12-ти часов дня, вместе с двумя разбойниками, Иисус был отведен на Голгофу – небольшой холм с западной стороны Иерусалимской стены – и там был распят на кресте. Безропотно принял Иисус Христос эту казнь. Стоял полдень. Вдруг солнце померкло, и тьма на целые три часа распространилась по земле. После этого Иисус Христос громко воззвал к Отцу: “Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил!” Потом, видя, что все исполнилось по ветхозаветным пророчествам, Он воскликнул: “Совершилось! Отче Мой, в руки Твои предаю дух Мой! ” и, склонив Свою главу, испустил дух. Последовали страшные знамения: завеса в храме разорвалась надвое, сотряслась земля, распались камни. Видя это, даже язычник – римский сотник – воскликнул: “Воистину Он был Сын Божий. ” В смерти Иисуса Христа никто не сомневался. Два члена синедриона Иосиф и Никодим, тайные ученики Иисуса Христа, получили разрешение у Пилата снять тело Его с креста и погребли во гробе Иосифа близ Голгофы, в саду. Члены синедриона позаботились о том, чтобы тело Иисуса Христа не было украдено Его учениками, запечатали вход и поставили стражу. Все делалось поспешно, так как праздник Пасхи начинался вечером в этот день.

В воскресенье (вероятно, 8-го апреля), на третий день после Своей крестной смерти, Иисус Христос воскрес из мертвых и покинул гроб. После этого Ангел, сошедший с неба, отвалил камень от двери гроба. Первыми свидетелями этого события были воины, стерегшие гроб Христа. Хотя воины не видели воскресшего из мертвых Иисуса Христа, но они были очевидцами того факта, что, когда Ангел отвалил камень, гроб уже был пустым. Испугавшись Ангела, воины бежали. Мария Магдалина и другие мироносицы, отправившиеся ко гробу Иисуса Христа еще до рассвета, чтобы помазать тело своего Господа и Учителя, нашли гроб пустым и удостоились увидеть Самого Воскресшего и слышать от Него приветствие: “Радуйтесь! ” Кроме Марии Магдалины, Иисус Христос являлся многим Своим ученикам в разное время. Из них некоторые даже удостоились осязать Его тело и убедиться, что Он не призрак. В течение сорока дней Иисус Христос несколько раз беседовал со Своими учениками, давая им последние наставления.

В сороковой день Иисус Христос, в виду всех Своих учеников, вознесся на небо с Елеонской горы. Как мы верим, Иисус Христос сидит одесную Бога Отца, то есть имеет с Ним одну власть. Вторично Он придет на землю перед концом мира, чтобы судить живых и мертвых, после чего начнется Его славное и вечное Царство, в котором праведники будут сиять, как солнце.

О внешнем виде Господа Иисуса Христа

Святые апостолы, писавшие о жизни и учении Господа Иисуса Христа, ничего не упоминали о Его внешнем виде. Для них главным было запечатлеть Его духовный облик и учение.

В восточной церкви существует предание о “Нерукотворном образе ” Спасителя. Согласно ему, посланный Эдесским царем Авгарем художник несколько раз безуспешно пытался зарисовать лик Спасителя. Когда Христос, подозвав художника, приложил его полотно к Своему лицу, на полотне отпечатлелся Его лик. Получив от своего художника это изображение, царь Авгарь исцелился от проказы. С тех пор это чудотворное изображение Спасителя было хорошо известно в восточной церкви и с него делались копии-иконы. Об оригинальном Нерукотворном образе упоминают древний армянский историк Моисей Хоренский, греческий историк Еваргий и св. Иоанн Дамаскин.

В западной церкви существует предание об образе св. Вероники, которая подала Спасителю, идущему на Голгофу, полотенце, чтобы Он вытер Свое лицо. На полотенце остался отпечаток Его лика, который позже попал на запад.

В Православной Церкви принято изображать Спасителя на иконах и фресках. Эти изображения не стремятся передать в точности Его внешний вид. Они скорее являются напоминаниями, символами , возводящими нашу мысль к Тому, Кто на них изображен. Глядя на изображения Спасителя, мы вспоминаем Его жизнь, Его любовь и сострадание, Его чудеса и учение; вспоминаем, что Он, как вездесущий, пребывает с нами, видит наши трудности и помогает нам. Это настраивает нас молиться Ему: “Иисусе, Сыне Божий, помилуй нас!”

Лик Спасителя и все Его тело запечатлелось также на так называемой “ ,” – длинном полотне, в котором, по преданию, было завернуто снятое с креста тело Спасителя. Изображение на плащанице удалось увидеть только сравнительно недавно с помощью фотографии, специальных фильтров и компьютера. Воспроизведения лика Спасителя, сделанные по Туринской плащанице, имеют поразительное сходство с некоторыми древними византийскими иконами (совпадая иногда в 45-ти или 60-ти точках, что, по мнению специалистов, не может быть случайно). Изучая Туринскую плащаницу, специалисты пришли к выводу, что на ней отпечатлелся человек лет 30-ти, ростом 5 футов, 11 дюймов (181 см. – значительно выше своих современников), стройного и крепкого сложения.

епископ Александр Милеант

Чему учил Иисус Христос

Из книги протодиакона Андрея Кураева “Традиция. Догмат. Обряд.”

Христос не воспринимал Себя Самого как просто Учителя. Такого Учителя, который завещает людям некое “Учение”, которое можно разносить по миру и по векам. Он не столько “учит”, сколько “спасает”. И все Его слова связаны с тем, как именно это событие “спасения” связано с тайной Его собственной Жизни.

Все, что есть нового в учении Иисуса Христа, связано лишь с тайной Его Собственного Бытия. Единый Бог был уже проповедан пророками, и монотеизм уже давно установился. Об отношении Бога и человека можно ли сказать словами, более высокими, чем это сделал пророк Михей: “Человек! сказано тебе, чтo добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим” (Мих. 6, 8)? В нравственной проповеди Иисуса практически к любому ее положению можно указать “параллельные места” из книг Ветхого Завета. Он придает им большую афористичность, сопровождает удивительными и удивляющими примерами и притчами – но в Его нравственном учении нет ничего такого, чего не содержалась бы в Законе и у Пророков.

Если мы внимательно прочитаем Евангелия, то увидим, что главным предметом проповеди Христа являются не призывы к милосердию, к любви или к покаянию. Главным предметом проповеди Христа является Он Сам. “Я есмь путь, и истина, и жизнь” (Ин. 14, 6), “Веруйте в Бога, и в Меня веруйте” (Ин. 14, 1). “Я свет миру” (Ин. 8, 12). “Я хлеб жизни” (Ин. 6, 35). “Никто не приходит ко Отцу, только Мною” (Ин. 14. 6); “Исследуйте Писания: они свидетельствуют обо Мне” (Ин. 5, 39).

Какое место из древних писаний избирает Иисус для проповеди в синагоге? – Не пророческие призывы к любви и чистоте. “Дух Господень на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим” (Ис. 61, 1-2).

Вот самое пререкаемое место в Евангелии: “Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня” (Мф. 10,37-38). Здесь не сказано - “ради истины” или “ради Вечности” или “ради Пути”. “Ради Меня”.

И это отнюдь не рядовое отношение между учителем и учеником. Никакой учитель не притязал столь всецело на власть над душами и судьбами своих учеников: “Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее” (Мф. 10,39).

Даже на Последнем Суде разделение производится по отношению людей ко Христу, а не просто по степени соблюдения ими Закона. “Что Мне сделали…” - Мне, а не Богу. И судья - это Христос. По отношению к Нему происходит разделение. Он не говорит: “Вы были милостивы и потому благословенны”, но - “Я был голоден и вы Мне дали есть”.

Для оправдания на Суде будет требоваться, в частности, не только внутреннее, но и внешнее, публичное обращение к Иисусу. Без зримости этой связи с Иисусом спасение невозможно: “Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным” (Мф. 10,32-33).

Исповедание Христа перед людьми может быть опасно. И опасность будет грозить отнюдь не за проповедь любви или покаяния, но за проповедь о Самом Христе. “Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5,11). “И поведут вас к правителям и царям за Меня ” (Мф 10,18). “И будете ненавидимы всеми за имя Мое ; претерпевший же до конца спасется” (Мф 10,22).

И обратное: “кто примет одно такое дитя во имя Мое , тот Меня принимает” (Мф 18,5). Здесь не сказано “во имя Отца” или “ради Бога”. Точно так же Свое присутствие и помощь Христос обещает тем, кто будут собираться не во имя “Великого Непознаваемого”, но во имя Его: “Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них” (Мф 18,20).

Более того, Спаситель ясно указывает, что именно в этом и состоит новизна религиозной жизни, привнесенная им: “Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна” (Ин. 16,24).

И в последней фразе Библии звучит призыв: “Ей! гряди, Господи Иисусе!”. Не “Прииди, Истина” и не “Осени нас, Дух!”, но - “Гряди, Иисусе”.

Христос спрашивает учеников не о том, каково мнение людей о Его проповедях, но о том – “за кого люди почитают Меня?” Здесь дело не в принятии системы, учения – а в принятии Личности. Евангелие Христа раскрывает себя как Евангелие о Христе, оно несет Весть о Личности, а не о концепции. В терминах нынешней философии можно сказать, что Евангелие – слово персоннализма, а не концептуализма. Христос не совершил ничего такого, о чем можно было бы говорить, отличая и отделяя это от Его Я.

Основоположники других религий выступали не как предмет веры, а как ее посредники. Не личность Будды, Магомета или Моисея были настоящим содержанием новой веры, а их учение. В каждом случае можно было отделить их учение от них самих. Но – “Блажен, кто не соблазнится обо Мне ” (Мф 11,6).

Та важнейшая заповедь Христа, которую Он сам назвал “новой”, также говорит о Нем самом: “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас”. Как Он возлюбил нас – мы знаем: до Креста.

Есть еще одно принципиальное пояснение этой заповеди. Оказывается, отличительный признак христианина – любовь не к тем, кто любит его (“ибо не так ли поступают и язычники?”), но любовь к врагам. Но можно ли любить врага? Враг – это человек, которого я по определению, мягко выражаясь, не люблю. Смогу ли я полюбить его по чьему-то приказу? Если гуру или проповедник скажет своей пастве: завтра с восьми часов утра начинайте любить ваших врагов – действительно ли именно чувство любви обнаружится в сердцах его учеников в десять минут девятого? Медитации и тренировки воли и чувств могут научить равнодушно, без аффектов относиться к недругам. Но вот радоваться их удачам как своим человеку невместимо. Даже горе чужого легче разделить с ним. А радость чужого разделить невозможно… Если я люблю кого-то – любая весть о нем радует меня, от мысли о скорой встречи с любимым человеком я радуюсь… Жена радуется успехам мужа на работе. Сможет ли она с той же радостью встретить весть о служебном повышении того, кого она считает своим врагом? Первое чудо Христос совершил на брачном пире. Говоря о том, что Спаситель взял на Себя наши страдания, мы часто забываем, что Он был солидарен с людьми и в наших радостях…

Так что же, если заповедь о любви к врагам невместима нам – зачем Христос дает ее нам? Или Он плохо знает человеческую природу? Или Он просто хочет всех нас погубить Своим ригоризмом? Ведь, как подтверждает апостол, нарушитель одной заповеди становится повинен в разрушении всего закона. Если я нарушил один параграф закона (например, занимался вымогательством) – на суде мне не помогут ссылки на то, что я никогда не занимался кражей лошадей. Если я не исполняю заповеди о любви к врагам – что мне пользы от раздаяния имущества, переставления гор и даже отдания тела на сожжение? Я – обречен. И обречен потому, что Ветхий Завет оказался более милосерден ко мне, чем Завет Новый, предложивший такую “новую заповедь”, которая подвергла своему суду уже не только подзаконных иудеев, но и все человечество.

Как же мне ее исполнить, найду ли я в себе силы для послушания Учителю? Нет. Но – “Человекам это невозможно, Богу же возможно… Пребудьте в любви Моей… Пребудьте во Мне, и Я – в вас”. Зная, что любить врагов человеческими силами невозможно, Спаситель соединяет с Собою верных, как ветви соединяются с лозою, чтобы в них открылась и действовала – Его любовь. “Бог есть Любовь… Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные”… “Закон обязывал к тому, чего не давал. Благодать дает то, к чему обязывает” (Б. Паскаль)

Значит, эта заповедь Христа немыслима вне участия в Его Тайне. Мораль Евангелия нельзя отделить от его мистики. Учение Христа неотторжимо от церковной христологии. Лишь непосредственное соединение со Христом, буквально – причастие Ему, делает возможным исполнение Его новых заповедей.

Обычная этическая и религиозная система представляет собой путь, следуя которым люди приходят к определенной цели. Христос начинает именно с этой цели. Он говорит о жизни, истекающей от Бога к нам, а не о наших усилиях, которые могут нас вознести до Бога. Для чего другие работают, то Он дает. Другие учителя начинают с требования, Этот – с Дара: “Достигло до вас Царство небесное”. Но именно поэтому и Нагорная проповедь возвещает не новую нравственность и не новый закон. Она возвещает вступление в какой-то совершенно новый горизонт жизни. Нагорная проповедь не столько излагает новую нравственную систему, сколько открывает новое положение вещей. Людям дается дар. И говорится, при каких условиях они могут не выронить его. Блаженство не награда за подвиги, Царство Божие не воспоследует за духовной нищетой, а сорастворяется ей. Связь между состоянием и обетованием есть Сам Христос, а не человеческое усилие или закон.

Уже в Ветхом Завете вполне ясно возвещалось, что лишь пришествие Бога в сердце человека может заставить его забыть все былые несчастья: “Уготовал еси благостию твоею, Боже, нищему пришествие Твое в сердце его” (Пс. 67, 11). Собственно, у Бога только два места обитания: “Я живу на высоте небес, и также с сокрушенным и смиренным духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных” (Ис. 57, 15). И все же одно дело – утешающее помазание Духа, что ощущается в глубине сокрушенного сердца, и другое – мессианское время, когда мир становится уже неотторжим от Бога… Поэтому “блаженны нищие”: Царство Небесное – уже их. Не “будет ваше”, но – “ваше есть”. Не потому, что вы его нашли или заработали, а потому, что Оно само активно, Оно само нашло вас и настигло.

И иной евангельский стих, в котором обычно видят квинтэссенцию евангелия, также говорит не столько о добрых отношениях между людьми, сколько о необходимости признания Христа: “По тому узнают все, если вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”. Так каков же первейший признак христианина? – Нет, не “иметь любовь”, а “быть Моим учеником”. “Потому узнают все, что вы студенты, что у вас есть студбилет”. Что является здесь главным вашим атрибутом – имение студбилета или сам факт студенчества? Другим важнее всего понять, что вы – Мои! И вот вам – Моя печать. Я вас избрал. Мой Дух на вас. Моя любовь в вас да пребывает.

Итак, “Господь, телесно явившись людям, прежде всего требовал от нас познания Себя и этому учил, и к этому немедленно привлекал; даже более: ради этого чувства Он пришел и для этого Он делал все: “Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине” (Ин. 18. 37). А так как истиною был Он Сам, то почти что не сказал: “Да покажу Себя Самого” (свт. Николай Кавасила). Главным делом Иисуса было не Его слово, а Его бытие: Бытие-с-людьми; бытие-на-кресте.

И ученики Христа – апостолы – в своей проповеди не пересказывают “учения Христа”. Выйдя на проповедь о Христе, они не пересказывают Нагорную проповедь. Ссылки на Нагорную проповедь отсутствуют и в речи Петра в день Пятидесятницы, и в проповеди Стефана в день его мученической кончины. Вообще апостолы не употребляют традиционно-ученической формулы: “Как наставлял Учитель”.

Более того, даже о жизни Христа апостолы говорят очень скупо. Свет Пасхи для них настолько ярок, что их зрение не простирается на десятилетия, предшествовавшие шествию на Голгофу. И даже о событии воскресения Христова Апостолы проповедуют не как о факте лишь Его жизни, но как о событии в жизни тех, кто принял пасхальное благовестие – потому что “Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас” (Рим. 8, 11); “Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем” (2 Кор. 5. 16)

Апостолы говорят об одном: Он умер за наши грехи и воскрес, и в Его воскресении – надежда нашей жизни. Никогда не ссылаясь на учение Христа, апостолы говорят о факте Христа и Его Жертвы и о Его воздействии на человека. Христиане веруют не в христианство, а в Христа. Апостолы проповедуют не Христа Учащего, а Христа Распятого – моралистам соблазн и теософам безумие.

Мы можем представить себе, что все евангелисты были бы убиты вместе с ап. Стефаном. Даже в нашем Новом Завете более половины книг написаны одним ап. Павлом. Поставим мысленный эксперимент. Предположим, все 12 апостолов убиты. Близких свидетелей жизни и проповеди Христа не осталось. Но воскресший Христос является Савлу и делает его Своим единственным апостолом. Павел же затем пишет весь Новый Завет. Кем мы тогда были бы? Христианами или павлинистами? Мог в этом случае Павел называться Спасителем? Павел, как бы предвидя такую ситуацию, отвечает вполне резко: почему “у вас говорят: “Я Павлов”, “Я Аполлосов”, “я Кифин”, “а я Христов”? разве Павел распялся за вас?” (1 Кор. 1. 12-13).

Эту апостольскую сконцентрированность на тайне самого Христа унаследовала и древняя Церковь. Основная богословская тема 1 тысячелетия – это не диспуты об “учении Христа”, а споры о феномене Христа: Кто пришел к нам?

И на своих Литургиях древняя Церковь благодарит Христа совсем не за то, за что готовы оказывать Ему почтение современные учебники по истории этики. В древних молитвах мы не встретим вохвалений типа: “Благодарим Тебя за закон, Который Ты нам напомнил”? “Благодарим Тебя за проповеди и красивые притчи, за мудрость и наставления”? “Благодарим Тебя за общечеловеческие нравственные и духовные ценности, проповеданные Тобою”.

Вот, например, “Постановления апостольские” – памятник, восходящий ко II веку: “Благодарим, Отче наш, о жизни, которую Ты открыл нам Иисусом, отроком Твоим, за Отрока Твоего, Которого и послал для спасения нашего как человека, Которому и соизволил пострадать и умереть. Еще благодарим, Отче наш, за честную кровь Иисуса Христа, пролитую за нас и за честное тело, вместообразы которых мы предлагаем, как Он установил нам возвещать Его смерть”.

Вот “Апостольское предание” св. Ипполита: “Мы благодарим Тебя, Боже, через возлюбленного Отрока Твоего Иисуса Христа, которого в последние времена Ты послал нам Спасителем, Искупителем и Вестником воли Твоей, Который есть Слово Твое, неотделимое от Тебя, Которым все сотворено по желанию Твоему, Которого Ты послал с небес в утробу Девы. Исполняя волю Твою, Он простер руки, чтобы освободить от страданий тех, кто в Тебя верует… Итак, вспоминая Его смерть и воскресение, приносим Тебе хлеб и чашу, вознося Тебе благодарение за то, что ты удостоил нас предстать перед Тобой и служить Тебе”…

И во всех последующих Литургиях – вплоть до Литургии св. Иоанна Златоуста, доныне совершающейся в наших храмах, благодарение воссылается за Крестную Жертву Сына Божия – а не за мудрость проповеди.

И в совершении другого величайшего Таинства Церкви – Крещения, мы обретаем подобное же свидетельство. Когда Церковь вступала в самую страшную свою битву – в очное противоборство с духом тьмы, она призывала на помощь своего Господа. Но – опять же – Каким она видела Его в эту минуту? До нас дошли молитвы древних экзорцистов. В силу своей онтологической серьезности они почти не изменились за тысячелетия. Приступая к таинству Крещения, священник читает уникальную молитву – единственную церковную молитву, обращенную не к Богу, а к сатане. Он повелевает духу противления оставить нового христианина и не прикасаться отныне к нему, ставшему членом Тела Христова. Так каким же Богом заклинает священник диавола? – “Запрещает тебе, диаволе, Господь пришедый в мир, вселивыйся в человецех, да разрушит твое мучительство и человеки измет, Иже на древе сопротивные силы победи, Иже разруши смертию смерть и упраздни имущаго державу смерти, сиречь тебе, диаволе…”. И почему-то нет здесь призыва: “Убойся Учителя, повелевшего нам не противиться злу силою”…

Итак, христианство – это сообщество людей, пораженных не столько какой-то притчей или высоким нравственным требованием Христа, а собрание людей, ощутивших тайну Голгофы. В частности, поэтому так спокойно Церковь относится к “библейской критике”, обнаруживающей в библейских книгах вставки, описки или искажения. Критика библейского текста может казаться опасной для христианства лишь в том случае, если христианство воспринимать на исламский манер – как “религию Книги”. “Библейская критика” XIX века способна была порождать антицерковный триумфализм лишь при условии переноса в христианство критериев, важных для ислама и, отчасти, иудаизма. Но ведь даже религия Древнего Израиля строилась не столько на некоем вдохновленном Свыше учении, сколько на историческом событии Завета. Христианство тем более – это не вера в книгу, упавшую с неба, но в Личность, в то, что она сказала, сделала, испытала.

Для Церкви важна не столько подлинность пересказа слов Основателя, сколько Его жизнь, которую подделать невозможно. Сколько бы ни вкралось вставок, упущений или дефектов в письменные источники христианства – для него это не смертельно, ибо оно строится не на книге, а на Кресте .

Так изменила ли Церковь “учению Иисуса”, перенеся все свое внимание и упование с “заповедей Христа” на саму личность Спасителя и Тайну Его Бытия? Протестантский либеральный богослов А. Гарнак считает, что – да, изменила. В подтверждение своей идеи о том, что в проповеди Христа важнее этика, чем Личность Христа, он приводит логию Иисуса: “Если любите Меня, заповеди Мои сохраните”, и из нее заключает: “Делать христологию основным содержанием Евангелия является извращением, об этом ясно говорит проповедь Иисуса Христа, которая в основных своих чертах очень проста и ставит каждого непосредственно перед Богом”. Но ведь – Меня любите и заповеди – тоже Мои…

Христоцентризм исторического христианства, столь очевидно отличающийся от моралистического прочтения Евангелия людьми малорелигиозными, не нравится многим нашим современникам. Но, как и в I веке, христианство и ныне готово вызывать у язычников антипатию к себе ясным и недвусмысленным свидетельством своей веры в Единого Господа, Воплотившегося, Распятого и Воскресшего – “нас ради человек и нашего ради спасения” .

Христос – не только средство Откровения, через которое Бог говорит к людям. Поскольку Он – Богочеловек, то Он является еще и субъектом Откровения. И более того – Он оказывается и содержанием Откровения. Христос есть Тот, Кто вступает в сообщение с человеком, и Тот, о Ком это сообщение говорит.

Бог не просто издалека сообщил нам некие истины, которые Он счел необходимыми для нашего просвещения. Он Сам стал человеком. О Своей новой неслыханной близости с людьми Он и говорил каждой Своей земной проповедью.

Если бы Ангел прилетел с Небес и возвестил нам некую весть, то последствия его визита вполне могли бы быть вмещены в эти слова и в их письменную фиксацию. Тот, кто точно запомнил ангельские слова, понял их смысл и передал их ближнему, в точности повторил бы служение этого Вестника. Вестник тождествен своему поручению. Но можем ли мы сказать, что поручение Христа сводилось к словам, к оглашению некиих истин? Можем ли мы сказать, что Единородный Сын Божий исполнил то служение, которое с не меньшим успехом мог бы исполнить и любой из ангелов и любой из пророков?

– Нет. Служение Христа не сводится к словам Христа. Служение Христа не тождественно учению Христа. Он не только пророк. Он еще и Священник. Служение пророка может быть всецело зафискировано в книгах. Служение Священника – это не слова, а действие.

В этом и состоит вопрос о Предании и Писании. Писание – это ясная фиксация слов Христа. Но если служение Христа не тождественно Его словам – значит, плод Его служения не может быть тождествен евангельской фиксации Его проповедей. Если Его учение есть лишь один из плодов Его служения – то каковы остальные? И как люди могут стать наследниками этих плодов? Как передается учение, как оно фиксируется и хранится – понятно. Но – остальное? То, что в служении Христа было сверхсловесно, то и не может быть передаваемо в словах. Значит – должен быть иной способ соучастия в служении Христа, помимо Писания.

Это – Предание.

1 Напомню, что по толкованию Климента Александрийского в этом слове Христа речь идет о том, чтобы быть готовым отказаться от следования общественным предрассудкам (естественно, даже в том случае, если эти предрассудки побуждают родителей воспитывать сына в духе противления Евангелию).
“Чудеса Христа могли быть апокрифичны или легендарны. Единственное и главное чудо, и притом уже совершенно бесспорное – есть Он сам. Вымыслить такое Лицо так же трудно и невероятно, и было бы чудесно, как и быть такому Лицу” (Розанов В. Религия и культура. т. 1. М., 1990, с. 353).
3 Более подробный анализ христоцентрических мест Евангелия см. в главе “О чем проповедовал Христос” во втором томе моей книги “Сатанизм для интеллигенции”.

Христианство нерукотворно, оно – творение Бога.

Из книги «Неамериканский миссионер»

Если утверждать, что Христос - Бог, что Он безгрешен, а человеческая природа - грешна, то как же Он мог воплотиться, разве это было возможно?

Человек грешен не изначально. Человек и грех - не синонимы. Да, Божий мир люди переделали в знакомый нам мир-катастрофу. Но все же мир, плоть, человечность сами по себе не есть нечто злое. А полнота любви в том, чтобы прийти не к тому, кому хорошо, а к тому, кому плохо. Полагать, что воплощение осквернит Бога, - все равно что сказать: “Вот грязный барак, там болезнь, зараза, язвы; как же врач рискует туда зайти, он же может заразиться?!”. Христос - Врач, Который пришел в больной мир.

Святые отцы приводили и другой пример: когда солнышко освещает землю, оно освещает не только прекрасные розы и цветущие луга, но и лужи и нечистоты. Но ведь солнце не сквернится оттого, что его луч упал на что-то грязное и неприглядное. Так и Господь не стал менее чистым, менее Божественным оттого, что прикоснулся к человеку на земле, облекся в его плоть.

- Как же мог умереть безгрешный Бог?

Смерть Бога - это действительно противоречие. “Сын Божий умер - это немыслимо, и потому достойно веры”, - писал Тертуллиан в III веке, и именно это изречение впоследствии послужило основой тезиса “Верую, ибо абсурдно”. Христианство - это действительно мир противоречий, но они возникают как след от прикосновения Божественной руки. Если бы христианство было создано людьми, оно было бы вполне прямолинейным, рассудочным, рациональным. Потому что когда умные и талантливые люди что-то создают, их продукт получается довольно непротиворечивым, логически качественным.

У истоков христианства стояли, несомненно, очень талантливые и умные люди. Столь же несомненно и то, что христианская вера получилась все же исполненной противоречий (антиномий) и парадоксов. Как это совместить? Для меня это - “сертификат качества”, знак того, что христианство нерукотворно, что это - творение Бога.

С богословской же точки зрения Христос как Бог не умирал. Через смерть прошла человеческая часть Его “состава”. Смерть произошла “с” Богом (с тем, что Он воспринял при земном Рождестве), но не “в” Боге, не в Его Божественном естестве.

Многие люди легко соглашаются с идеей существования единого Бога, Всевышнего, Абсолюта, Высшего Разума, но категорически отвергают поклонение Христу как Богу, считая это своеобразным языческим пережитком, поклонением полуязыческому антропоморфному, то есть человекоподобному, божеству. Разве они не правы?

Для меня слово “антропоморфизм” - это вовсе не ругательное слово. Когда я слышу обвинение вроде “ваш христианский Бог - антропоморфен”, я прошу перевести “обвинение” на понятный, русский язык. Тогда все сразу встает на свои места. Я говорю: “Простите, в чем вы нас обвиняете? В том, что наше представление о Боге - человекообразно, человекоподобно? А вы можете создать себе какое-то иное представление о Боге? Какое? Жирафообразное, амёбообразное, марсианообразное?”.

Мы - люди. И поэтому, о чем бы мы ни думали - о травинке, о космосе, об атоме или о Божестве - мы мыслим об этом по-человечески, исходя из наших собственных представлений. Так или иначе, мы всё наделяем человеческими качествами.

Другое дело, что антропоморфизм бывает разным. Он может быть примитивным: когда человек просто переносит все свои чувства, страсти на природу и на Бога, не понимая этого своего поступка. Тогда получается языческий миф.

Но христианский антропоморфизм знает о самом себе, он замечен христианами, продуман и осознан. И при этом он переживается не как неизбежность, а как дар . Да, я, человек, не имею права думать о Непостижимом Боге, я не могу претендовать на Его познание, а уж тем более выражать это моим ужасным куцым языком. Но Господь по любви Своей снисходит до того, что Сам облекает Себя в образы человеческой речи. Бог говорит словами, которые понятны кочевникам-номадам II тысячелетия до нашей эры (каковыми и были древнееврейские праотцы Моисей, Авраам…). И в конце концов Бог даже Сам становится Человеком.

Христианская мысль начинается с признания непостижимости Бога. Но если на этом остановиться, то религия, как союз с Ним, просто невозможна. Она сведется к отчаянному молчанию. Религия обретает право на существование, только если это право дает ей Сам Непостижимый. Если Он Сам заявляет о Своем желании быть все же найденным. Только тогда, когда Господь Сам выходит за границы Своей непостижимости, когда Он приходит к людям, - только тогда планета людей может обрести религию с неотъемлемым от нее антропоморфизом. Только Любовь может переступить через все границы апофатического приличия.

Есть Любовь - значит, есть Откровение, излияние этой Любви. Это Откровение дается в мир людей, существ довольно агрессивных и непонятливых. Значит, надо защитить права Бога в мире человеческого своеволия. Для этого и нужны догматы. Догмат - стена, но не тюремная, а крепостная. Она хранит дар от набегов варваров. Со временем и варвары станут хранителями этого дара . Но для начала дар приходится от них защищать.

И значит, все догматы христианства возможны только потому, что Бог есть Любовь.

Христианство утверждает, что главой Церкви является Сам Христос. Он присутствует в Церкви и руководит ею. Откуда такая уверенность и может ли Церковь это доказать?

Лучшим доказательством является то, что Церковь до сих пор жива. В “Декамероне” Боккаччо есть это доказательство (на русскую культурную почву оно было пересажено в известной работе Николая Бердяева “О достоинстве христианства и недостоинстве христиан”). Сюжет, напомню, там следующий.

Некий француз-христианин дружил с евреем. У них были добрые человеческие отношения, но при этом христианин никак не мог примириться с тем, что его друг не принимает Евангелия, и он провел с ним много вечеров в дискуссиях на религиозные темы. В конце концов иудей поддался его проповеди и выразил желание креститься, но прежде Крещения пожелал посетить Рим, чтобы посмотреть на римского папу.

Француз прекрасно представлял себе, что такое Рим эпохи Возрождения, и всячески противился отъезду туда своего друга, но тот тем не менее поехал. Француз встречал его безо всякой надежды, понимая, что ни один здравомыслящий человек, увидев папский двор, не пожелает стать христианином.

Но, встретившись со своим другом, еврей сам вдруг завел разговор о том, что ему надо поскорее креститься. Француз не поверил своим ушам и спросил у него:

Ты был в Риме?

Да, был, - отвечает еврей.

Папу видел?

Ты видел, как живут папа и кардиналы?

Конечно, видел.

И после этого ты хочешь креститься? - спрашивает еще больше удивленный француз.

Да, - отвечает еврей, - вот как раз после всего увиденного я и хочу креститься. Ведь эти люди делают все от них зависящее, чтобы разрушить Церковь, но если тем не менее она живет, получается, что Церковь все-таки не от людей, она от Бога.

Вообще, знаете, каждый христианин может рассказать, как Господь управляет его жизнью. Каждый из нас может привести массу примеров того, как незримо Бог ведет его по этой жизни, а уж тем более это очевидно в управлении жизнью Церкви. Впрочем, здесь мы подходим уже к проблеме Промысла Божиего. На эту тему существует хорошее художественное произведение, называется оно - “Властелин колец”. Это произведение рассказывает о том, как незримый Господь (конечно, Он находится за рамками сюжета) весь ход событий выстраивает так, что они оборачиваются к торжеству добра и поражению Саурона, олицетворяющего зло. Сам Толкиен это четко прописывал в комментариях к книге.

Как это когда? – удивится неискушенный читатель, – разумеется, 7 января… первого года от Рождества Христова. Или точнее, 25 декабря по старому стилю… тогда, стало быть, предыдущего года. Нулевого. А нулевого года ведь не было, значит… значит, первого года до Рождества. Или что-то тут не так?

Тут, к сожалению, много чего «не так». Это сегодня весь мир живет по одному и тому же календарю (хотя в дополнение к нему могут быть и другие, тот же «старый стиль») и пользуется одним летоисчислением. В древности существовало много календарей, и еще больше систем летоисчисления: годы считали от основания Рима, или от начала правления того или иного царя, или вовсе не считали их, а обозначали по именам правителей. Откуда же мы можем узнать точную дату Рождества?

Источников может быть в общей сложности три: текст Писания, церковное предание и косвенные данные. Независимых от христианской традиции источников у нас просто нет. Но и церковное предание тоже не особенно помогает: день празднования Рождества установился не сразу, сначала оно вообще отмечалось вместе с Богоявлением (Крещением) 6 января, и лишь затем было перенесено на 25 декабря, когда римляне привыкли праздновать «день рождения непобедимого солнца». Так сказать, старый праздник наполнился новым содержанием, а в Армянской церкви так и продолжают отмечать Рождество и Богоявление 6 января (по «новому стилю», на который и перешла эта церковь).

Что касается года Рождества, он тоже был записан в церковной истории далеко не сразу. В начале VI века римский папа Иоанн I поручил монаху Дионисию Малому провести календарные расчеты. В частности, решено было отказаться от принятого тогда летоисчисления «диоклетиановой эры». За отправную точку в ней принималось начало правления римского императора Диоклетиана, одного из самых жестоких гонителей христиан. Вполне естественным было желание заменить ее на другую дату – и что подходило здесь лучше Рождества Христова! Дионисий привлек все доступные ему источники (а их было не слишком-то много) и рассчитал, что 248 год эры Диоклетиана должен соответствовать 532 г. от Рождества Христова. С тех пор мы так и считаем года, разве что сегодня это летоисчисление часто называют «нашей эрой», не упоминая Рождества.

И надо сказать, не зря. Открыв сегодня любой исторический справочник, мы узнаем, что иудейский царь Ирод Великий умер в 4 г. до н.э., это установлено точно – даты правления и смерти царей бывают нам известны из разных источников. Что ж, вполне обычная справка… но Ирод играет важную роль в евангельском повествовании о Рождестве. Как же так?

Самое простое объяснение: Дионисий Малый немного ошибся в расчетах. Он, кстати, был не единственным, кто постарался рассчитать эту дату, свои вычисления некогда провели и неизвестные нам эфиопские богословы, результат получился несколько иным… и потому в Эфиопии в минувшем сентябре начался всего лишь 2003 год. Эфиопская дата Рождества отстоит от смерти Ирода еще дальше.

Так что говорит нам о дате Рождества евангельский текст? К сожалению, ничего конкретного. Мы знаем, что пастухи были тогда со своими стадами в поле (от Луки 2:8), так что это, скорее всего, была не зима, а теплое время года, но и это не точно. С другой стороны, когда ангел возвестил Марии о грядущем рождении Сына, Елизавета была на шестом месяце беременности (от Луки 1:26). Сама эта беременность началась вскоре после того, как ангел возвестил ее мужу Захарии о грядущем рождении Иоанна (от Луки 8:1-11) – и если предположить, что всё это произошло на День умилостивления, отмечавшийся в сентябре или октябре по нашему календарю, то мы прибавим к этой дате шесть и еще девять месяцев, и у нас как раз получится зимнее Рождество. Но, к сожалению, в тексте нет никаких прямых указаний, что ангел явился Захарии именно в этот день.

Есть, наконец, и давнее предание о том, что Благовещение состоялось в тот же день еврейского календаря, что и Распятие (а оно, как мы знаем, пришлось на ветхозаветную Пасху, праздновавшуюся примерно в апреле), и тогда у нас опять получается декабрь. Но и об этом совпадении ни слова не сказано в Евангелиях! Всё это лишь догадки, и вполне возможно, что появились они уже после того, как Рождество стали праздновать в декабре, как раз для того, чтобы согласовать эту дату с прочими событиями евангельской истории.

Год Рождества тоже не назван в Евангелиях. Точно датирован только год начала общественного служения Иисуса – это 15-й год правления императора Тиберия (от Луки 3:1), то есть 29-й г. н.э. Но это нам ничуть не помогает, потому что на Свое общественное служение Иисус вышел примерно «лет тридцати» (от Луки 3:23); во всяком случае, Ему еще явно не было пятидесяти (от Иоанна 8:57). Слишком туманно… О годе Рождества Евангелия сообщают нам лишь то, что в Иудее тогда правил Ирод Великий (Матфея 2:1, 16), римским наместником в Сирии был Квириний, а император Август велел сделать перепись (от Луки 2:1-2).

Ясно, что произошло Рождество не позднее смерти Ирода (4 г. до н.э.). Когда именно происходила та самая перепись, неизвестно – подобные события периодически случались. А вот Публий Сульпиций Квириний был назначен в провинцию Сирия в 6 или 7 г.н.э., и как раз с поручением от императора Августа произвести перепись, до того он управлял совсем другой провинцией… Неразрешимое противоречие? Не обязательно. Лука говорит о «первой переписи», а историки знают лишь об одной при Квиринии. Вполне вероятно, что Квириний и прежде исполнял некоторые правительственные поручения в Сирии и Иудее, и тогда как раз была проведена «первая перепись». Наши сведения о жизни глухой провинции Римской империи, какой тогда была Иудея, обрывочны.

Какие могут быть у нас косвенные данные, свидетельствующие о дате Рождества? Собственно, здесь есть только одна зацепка: можно попробовать отождествить Вифлеемскую звезду с некоторым астрономическим явлением, которое было описано в других источниках и получило подтверждение современных астрономов. Это могла быть вспышка сверхновой – на небе на краткое время появилась очень яркая звезда и затем погасла. Если она была видна над Иерусалимом в южной части неба, над самым горизонтом (это могло быть даже в утреннее время, настолько яркими бывают сверхновые), то волхвы, следуя ей как указателю, вполне могли дойти до Вифлеема (от Матфея 2:9), а когда они оказались там, звезда зашла за горизонт.

Действительно, в китайских летописях содержится упоминание об очень яркой звезде, вспыхнувшей примерно в 5 г. до н.э. и затем погасшей. Тут, правда, приходится учитывать, что интерпретация древнекитайских документов и точная датировка описанных в них событий тоже дело нелегкое, да и среди современных астрономов нет полного единодушия насчет того, какая именно это была звезда. А может быть, это вообще была комета, причем такая, которая больше не возвращалась к Земле, так что точную дату ее появления вычислить невозможно? В любом случае, всё это только гипотезы.

Ни историки, ни астрономы не могут назвать нам точную дату или хотя бы точный год Рождества Христова.

В этом нет ничего удивительного: из тех времен история донесла до нас даты великих битв и сроки жизни великих царей, да и то не всегда точно. Младенец Иисус родился совсем не во дворце, его почтили вовсе не придворные летописцы, и величие этого события ничуть не похоже на то, что принято считать великим в этом мире. Подлинность Рождества удостоверяется не архивными документами, а опытом веры. Когда бы оно ни произошло тогда, оно действительно произошло, оно происходит везде и всегда, где и когда люди готовы принять Младенца.

На заставке фрагмент картины: Репин И. Рождество Христово. 1890

И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных. (Мих. 5:2)

Еще издавна, пророком Михеем было предсказано о месте, где родился Спаситель мира. Это не являлось тайной, и было открыто в ветхозаветные времена через пророчество.

Вифлеем — именно этот город Бог избрал для Своего Сына, Который должен был прийти на эту землю и спасти людей.

Сам город Вифлеем находится к югу от Иерусалима, на расстоянии 7-8 километров. Это было очень живописное место, расположенное среди садов и полей.

Его холмы были обсажены виноградом, смоковницами и миндальными деревьями — благодаря этому и дано было Вифлеему его первое название — Ефрафа (Эфрата), что означает «плодородный».

Позднее, город получил название «Дом хлеба» — в картинах колосящихся полей, занимающих видное место в книге Руфи, подчеркивается уместность такого названия.

Именно здесь Иаков похоронил свою Рахиль, здесь же Вооз встретил Руфь. Один из самых великих, царь и псалмопевец Давид также родился в Вифлееме.

Этот маленький город — не самый значительный в Израиле, но именно в нем появилась самая значительная Личность в истории.

Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их. И станет Он, и будет пасти в силе Господней, в величии имени Господа Бога Своего, и они будут жить безопасно, ибо тогда Он будет великим до краев земли. (Мих. 5:3-4)

Вифлеем удостоился быть «стартовой площадкой» спасения человечества, местом появления Мессии.

Христос родился приблизительно в 4-6 годах до нашей эры. Матфей в первом Евангелии называет его Вождем, Который спасет народ Израильский (Матф. 2:6), а затем и все человечество от своих грехов.

И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля. (Матф.2:6)

Знаменательным событием стали также обстоятельства, при которых родился Иисус.

Он родился в яслях — это слово буквально означает стойло для скота, например: коров или лошадей, с корытом для их корма. В повествовании о рождестве Иисуса, оно, возможно, означало огороженное место в хлеву, в котором находился рогатый скот.

Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице. (Лук. 2:4-8)

Воистину, Христос, будучи образом Божиим, смирил Себя, придя на эту землю, приняв образ раба и сделавшись подобным человекам.

Он жил в послушании до самой его смерти на кресте. Поэтому и Бог превознес Его, дав Ему имя Иисус — выше всякого имени, дабы пред ним преклонилось все земное, небесное и преисподнее. (см. Филип. 2:6-10)

В настоящее время, Вифлеем — место появления Христа — известен под названием Байт-Лахм (Бейт-Лехем). Сегодня он более похож на деревню, чем на город, со своими домами в развалинах, с численностью 3-4 тысячи человек.

Временной интервал Рождества находится в промежутке с 14:15:29 24 декабря 6 года до н.э. по 01:59:59 (GT+2) 25 декабря 6 года до н.э.

Основная цель и задача

Для полного анализа этих данных явно недостаточно, поэтому основной целью данной главы является ректификация гороскопа Иисуса Христа - максимальное сужение означенного временного промежутка, в пределах которого и находится истинное точное время рождения Иисуса.

Иными словами, цель главы - ответ на вопрос «во сколько родился Иисус? »

День или ночь?

Для начала определим вид предполагаемого гороскопа Иисуса Христа относительно нахождения Солнца: над или под горизонтом.

Так удастся установить не только качество гороскопа - дневной или ночной, но и существенно сузить временной интервал дальнейших поисков.

В этих целях обратимся к каноническим источникам.

Учитывая, что обстоятельства рождения Иисуса Христа рассматриваются исключительно в Евангелиях от Матфея и Луки, сконцентрируемся на них.

Рождество по Матфею

Матфей: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему» (Мтф, 2:1, 2).

Опять же следует вывод, уже отражавшийся в главе 1 части 2 : когда волхвы пришли к Иисусу, он уже родился. Но сведений о том, когда именно родился Иисус - днём или ночью - Евангелие от Матфея не содержит.

Рождество по Луке

Обратимся к содержанию Евангелия от Луки. «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город.

Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.

Рождество!

Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице.

В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего.

Знамение!

Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.

И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.

И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

Пастухи у Колыбели Младенца

Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь.

И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце Сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи.

А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем. И возвратились пастухи, славя и хваля Бога за всё то, что слышали и видели, как им сказано было» (Лк, 2:1 - 20).

Когда же родился Иисус?

Можно ли из этого отрывка сделать однозначный вывод о том, что Иисус родился ночью? Безусловно, нет.

О том, что Ангел с воинством явился к пастухам ночью - да, о том, что сами пастухи нашли Младенца в пеленах, лежащего в яслях, в ночное время - частично.

Но вот о том, что Иисус родился ночью - однозначно нет. Ясно одно: по каноническим евангелиям определить время суток Рождества невозможно.

Фирдары - планетарные периоды

Попробуем обратиться к астрологической технике планетных периодов или, так называемых, «фирдаров».

Хотя для начала следует оговориться: означенная техника даёт положительные результаты при большом количестве событийных элементов жизни человека; при этом немаловажную роль играет хотя бы примерное время их наступления.

Но именно эта компонента настолько слабо отражена в канонических евангелиях - нет, сами события, конечно, есть, но именно аспекты их временной привязки оставляют желать лучшего, что некоторые опасения безрезультатности применения этого метода всё-таки присутствуют.

Фирдары для дневного и ночного рождения

И, тем не менее, попробовать стоит. Полученные результаты сведём в следующую таблицу.

И что? Ровным счётом - ничего. Нет, можно, конечно, учитывая обстоятельства именно насильственной смерти Спасителя, что больше соответствует смерти «по Марсу», нежели «по Луне», сделать вывод о ночном гороскопе Иисуса Христа.

Но что-то больно такой аргумент соответствует «наведению тени на плетень», сильно уж умозрителен. А если разбить последний период жизни Спасителя при дневном и ночном рождении на подпериоды?

Дневное рождение Иисуса Христа

При дневном рождении Иисуса Христа таблица подпериодов будет выглядеть так:

Как видно из приведённой таблицы, при дневном рождении смерть наступила в подпериод Луна - Марс, что свидетельствует о важности в гороскопе Иисуса Христа именно этих планет.

Так, например, Марс может являться управителем Асцендента, а Луна - VIII дома.

Ночное рождение Иисуса Христа

При ночном рождении Иисуса Христа таблица подпериодов выглядит следующим образом:

Здесь соответственно смерть наступила в подпериод Марс - Меркурий…

Тупик!

Ерунда это всё. При всём уважении к технике планетных периодов не работает она в конкретном примере: ничтожно мал событийный уровень, а выносить суждение по одному факту смерти, по меньшей мере, дилетантство.